— Эдвард, муж мой…
Маргарет с состраданием коснулась ее плеча. И тут увидела, что произошло. Мертвый солдат все еще сжимал в своей руке меч, к которому прилипли обрывки одежды. Рядом с ним, с рассеченной грудью, лежал офицер парламента. Маргарет побледнела, инстинктивно поняв, что вырванные из его форменной куртки нити были на мече «кавалера». Шапка каштановых волос. Красивые аристократические черты лица, такие же, как у его отца. Широко раскрытые, но не видящие ее сине–зеленые глаза Расселов.
— Винсент, Винсент…
Она опустилась рядом с ним на колени и прижала его голову к своей груди, той самой груди, которую двадцать лет назад искали в нетерпении младенческие губы…
«Я буду сражаться на стороне парламента», — услышала она вновь его голос и свой ответ ему: «Молю Бога, чтобы к тому времени, когда ты станешь достаточно взрослым для участия в сражениях, все бы уже разрешилось. Даже Карлу должно быть ясно, что в сражении с растущим национальным самосознанием ему вряд ли удастся одержать победу…»
Молодая женщина, чей муж своим мечом убил Винсента, завыла:
— Нет… нет… нет…
Она молода, подумала Маргарет, глядя на юную вдову. Она найдет себе другого мужа. У меня же никогда не будет другого сына. С невыразимой нежностью она поцеловала Винсента в лоб и губы и опустила его вновь на влажную землю. Кучер поможет ей отнести его тело в карету. Она поднялась. Молодая женщина все еще рыдала.
— Как жаль, — сказала она ей, — что меч твоего мужа не поразил короля. Будь он в моей руке, он пронзил бы его сердце насквозь.
Джудит поежилась. Солнце скрылось, и ветер с каждой минутой крепчал. Внезапно она поняла, что рядом стоит группа туристов. Один из них как раз в этот момент пытался привлечь внимание экскурсовода:
— Скажите, а в каком году был казнен Карл I?
— Он был обезглавлен тридцатого января 1649 года, — ответила Джудит. — Через четыре с половиной года после битвы при Марстон Муре. Простите, — добавила она, улыбнувшись, — я не хотела мешать экскурсии.
Она поспешила вниз по ступенькам, охваченная вдруг нестерпимым желанием оказаться как можно дальше от этого места, вернуться домой, разжечь камин, выпить шерри. «Странно, — думала она, пробираясь сквозь постепенно увеличивающийся поток машин, — но когда я начинала писать эту книгу, во мне было больше симпатии к роялистам. Я считала, что хотя все Стюарты, вплоть до Марии, и были или очень глупыми, или очень ловкими и хитрыми, а Карл I был и тем и другим, ему все же не следовало отрубать голову. Но чем глубже я погружаюсь в эту эпоху, тем больше растет во мне уверенность, что депутаты, подписавшие ему смертный приговор, были правы: и если бы я была там, я подписала бы его вместе с ними».
На следующий день, с бешено колотящимся сердцем, Джудит поднялась по пологим ступенькам к вращающимся дверям Центрального регистрационного бюро в Сент — Катеринз-Хаус на Кингзуэй–стрит. Господи, молила она про себя, только бы это было здесь. Приемные родители рассказывали ей, что власти в Солсбери тщательно изучили все приходские книги и развесили ее фотографии в соседних городках и деревушках, надеясь таким образом отыскать ее родных. Но если она родилась в Лондоне и случайно села здесь на поезд… Только бы это оказалось правдой, подумала она. Только бы это оказалось правдой…
Она собиралась прийти сюда еще вчера, но, заглянув в свою записную книжку и увидев, что на этот день у нее назначена поездка в Вустер, решила придерживаться первоначального плана. Не поступила ли она так из боязни, что все это окажется тупиком, и воспоминания о бомбежке на вокзале, имена Сара и Молли Марш или Марриш были лишь плодом ее фантазии?
Ей пришлось выстоять неожиданно длинную очередь в справочную. Большинство, как она поняла из невольно подслушанных ею обрывков разговоров, пришли сюда в надежде отыскать следы своих предков. Оказавшись, наконец, перед клерком, дающим справки, она узнала, что все записи о рождениях делались в больших регистрационных книгах с указанием лет.
— Каждый год делится на четыре части, и книги помечаются: «Март», «Июнь», «Сентябрь», «Декабрь», — объяснил ей клерк. — Какая дата вас интересует? Май четвертое или четырнадцатое? Тогда вам нужно просмотреть книгу с пометкой «Июнь». В ней содержатся записи за апрель, май и июнь.
Комната была полна народа. Единственным местом, где она могла бы усесться, был один из длинных и узких, как скамья, столов. Джудит скинула с себя зеленую с капюшоном накидку, купленную ею сегодня в «Харродзе»[15] под влиянием минутного порыва.
— Она чудесна, не правда ли? — сказала ей продавщица. — И очень подходит для этой странной погоды. А если надеть вниз свитер, то в ней будет совсем тепло.
На Джудит был ее любимый наряд: свитер, широкие пластичные брюки и сапоги. Не замечая бросаемых в ее сторону восхищенных взглядов, она села на стол и углубилась в чтение толстого тома, на котором было написано: «Июнь, 1942».
В полном смятении она обнаружила, что под фамилией Марш, как и Марриш, не было нигде имени Сара или Молли. Может быть, ее мозг сыграл с ней злую шутку? Она опять встала в очередь и в конце концов через какое–то время вновь оказалась перед клерком.
— Скажите, правила ведь требуют, чтобы ребенок был зарегистрирован в течение месяца после рождения?
— Да, конечно.
— Тогда у меня именно тот том.
— Совсем необязательно. Время было военное, так что ребенка вполне могли зарегистрировать и два, и три месяца спустя.
Джудит вернулась к столу, на котором сидела, и вновь принялась водить пальцем вдоль страниц с фамилиями Марш и Марриш, ища средний инициал «С». «А что, если, — мелькнула вдруг у нее мысль, — Сара — мое второе имя?» Люди обычно пользуются в обиходе вторым именем девочки, если первое у нее такое же, как у матери. Однако вновь просмотрев записи, она не нашла ни одной девочки по фамилии Марш или Марриш с такими инициалами. В каждой строчке были написаны имя и фамилия новорожденного, девичья фамилия матери и район, где ребенок родился. Рядом с этими данными стояло название тома и номер страницы индекса, необходимые для выписки копии свидетельства о рождении. «Так что, не зная точной фамилии, — подумала она, — я ничего не найду».
Она просидела в бюро до самого закрытия. К тому времени у нее от многочасового просматривания метрических книг ломило спину, резало глаза и шумело в голове. Да, задача была не из легких. Если бы только она могла обратиться за помощью к Стивену. Он поручил бы эту работу кому–нибудь из клерков. Возможно, существовал какой–то другой способ отыскать нужную ей запись, о котором она и не подозревала?.. А может, она все это придумала и Сара Марш или Марриш была лишь плодом ее фантазии?
За время ее отсутствия звонил Стивен, и услышав на автоответчике его голос, Джудит мгновенно воспрянула духом. Торопливо она набрала его номер.
— Засиживаешься, как всегда, допоздна за работой? — спросила она, когда их соединили.
Он рассмеялся.
— Я мог бы спросить о том же и тебя. Как Вустер? Произвело на тебя впечатление отсутствие в нас братской любви?
Накануне она дала понять, что сегодня снова отправится в Вустер, твердо решив ничего не говорить ему о своих поисках родных.
Мгновение поколебавшись, она торопливо проговорила:
— Сегодня мои исследования немного затянулись, но такова уж моя работа. Стивен, мне очень понравилось, как мы провели с тобой уик–энд в Эдж Бартоне, а тебе?
— Я только и думал об этом. Он стал для меня оазисом в это напряженное время.
В субботу и воскресенье они катались в Эдж Бартоне на лошадях. У Стивена на конюшне стояло шесть лошадей, и особой его любовью пользовались угольно–черный мерин Маркет и кобыла Юпитер. Обе лошади были скаковыми. Стивен пришел в настоящий восторг, увидев, что Джудит почти не отстает от него, когда, галопом объезжая поместье, они брали на скаку все препятствия.
— И это ты называешь немного ездить? — поддразнивая ее, заметил Стивен.
— Когда–то я практически не слезала с лошади, но в последние десять лет мне почти не приходилось этим наниматься.
— Ты меня просто поразила, перепрыгнув на скаку ручей. Я ведь ничего не говорил тебе о нем. Обычно лошадь начинает здесь артачиться.
— Я как–то догадалась о нем, — сказала она.
Они возвратились в конюшню, спешились и рука об руку направились к дому. Как только они повернули за угол и конюхи не могли их больше видеть, Стивен ее обнял.
— Джудит, все решено. Через три недели премьер–министр объявит о своем уходе в отставку и будет избран новый лидер партии.
— Ты.
— Я заручился ее поддержкой, и хотя, как я уже говорил тебе, на этот пост есть и другие претенденты, надеюсь, все будет в порядке. Последующие несколько недель, до самых выборов, будут просто сумасшедшими. Мы не сможем часто видеться. Ты не возражаешь?
