— Ничего бы с вами не случилось, — заметил старик. — Девка жива и здорова, так что нечего было бегать по этажам.
— Да, но в тот момент об этом никто не знал!
— Я понимаю, вас обхитрили, а девчонка благополучно смылась.
Я слушала весь бандитский разговор с ухмылкой. Сильно мы с Галиной задели эту честную компанию. Допустим, что «шестерки» тупоголовые, но старика на мякине явно не проведешь. С этим жуком, как я поняла, шутки плохи. Он сразу почуял неладное и раскрыл нашу попытку обвести парнишек вокруг пальца. Хитер, гад!
— Ничего, — кивнул головой Алеша, — сейчас эта штучка нам расскажет все, что знает. Никуда не денется.
— Погоди, успеем. Однако со «Скорой помощью» интересно получилось. Значит, жива Галочка, хотя лучше бы ей быть покойницей.
— Это почему? — спросила я.
— Сроки не соблюдены, она на обман пошла, а за это четвертуют, не меньше. Кстати, куда ты Галину определила? В какую-нибудь другую больницу поместила или еще в какое интересное место?
Я улыбнулась:
— Тут уж, как говорится, моя коммерческая тайна. Зачем же я буду вам ее открывать?
Сказав так, я почувствовала, что запахло жареным. Сначала послышалось легкое шипение, затем потянуло канцерогеном. Немного, самую малость. Но это был знак свыше: мол, держи ушки на макушке, сейчас начнется комедия под названием «Много шума из ничего».
— Значит, не хочешь об этом говорить? — зловеще проговорил седовласый. Его губы улыбались, но в глазах читалась ненависть.
— Пока не хочу.
— Что значит — пока? — удивился старик.
— В течение ближайших тридцати минут, — ответила я. — Или пятнадцати. Все зависит от того, сколько времени мне понадобится на знакомство с информацией.
— И что же ты хочешь узнать?
— Очень немного. Только самую суть — чуть подробнее об этих злополучных деньгах. Может быть, долга и не существует на самом деле и вы наезжаете зря. Тогда пойдет другой разговор. Придется обратиться за помощью, с просьбой защитить невинную девушку, к конторе, которая состоит в конкуренции с вами.
— Вот теперь я понял твои загадки. Надо было сразу с этого начинать. Отвечаю. Что касается конкурирующей конторы, то с любой из них мы можем договориться и разрулить вопрос в нашу пользу. Что касается долга, то он действительно существует, и следует его признать, как тебе ни печально осознавать сей факт. Михаил занял их у меня, но не отдал. Вот и все, что тебе нужно знать о деньгах.
— Не все… — проговорила я. — Говорят, у вас расписочка имеется…
— Имеется. Показать?
— Отчего же не показать? Мне очень любопытно взглянуть.
— Только мне кажется, что прав на этот счет ты не имеешь никаких, — заявил старик.
Пора раскрывать карты. Сначала я, потом, надеюсь, они.
— Имею. Меня зовут Евгения Охотникова, и я работаю частным телохранителем. Галина Кузнецова — моя клиентка и находится под моей защитой. Я должна знать обо всем, что касается ее.
В квартире воцарилась тишина.
— Охотникова? — переспросил седовласый. — Мы слышали про тебя. Слухи о твоих подвигах донеслись и до нас, грешных. Работаешь и на наших, и на ваших?
— Как повезет, — ответила я. — Защита нужна всем. Почему я должна отказывать страждущим?
Снова подал голос Алеша:
— Босс, разрешите, мы ей покажем кое-что другое? У ребят ногти чешутся. Уж больно смело она разговаривает. По-другому, что ли, не умеет?
— Подожди… — произнес старик. — Еще успеешь выместить на ней свою злость, времени будет предостаточно. Девушка толково говорит, она хочет знать все о своих проблемах. Тогда и помирать будет легче, правильно?
Он лукаво посмотрел на меня. Интересно, многих он отправил на тот свет или только цену себе набивает? Надо бы навести о нем справки. Без этого как-то неловко начинать полномасштабные военные действия на чужой территории.
— Вполне согласна с вами. — Я была сама Ее Величество Вежливость в первом поколении. — Огласите весь список претензий, и мы посмотрим, как возместить моральный ущерб.
Старик покачал головой:
— Главное — материальный. Про моральный поговорим потом. Я не так богат, чтобы разбрасываться деньгами направо и налево.
— Давайте ближе к телу, — улыбаясь, проговорила я. — Факты всегда лучше слов, что ни говорите.
Седовласый полез во внутренний карман пиджака, долго копался в его недрах и наконец протянул мне белый, уже немного затрепанный лист бумаги, сложенный вчетверо.
— Не вздумай порвать его. Иначе мои ребята порвут тебя. Мне нужны мои деньги, а не твой труп.
— Мне он тем более не нужен, — скривила губы я. — Играть, так по-честному.
Я развернула лист.
Это была расписка в получении десяти тысяч долларов, оформленная нотариально, и сообщала она о том, что некий Олег Петрович Панин одолжил Михаилу Александровичу Кузнецову сумму в десять тысяч долларов сроком на три месяца под два процента в месяц.
— Прочла?
— Да. — Я вернула документ его владельцу.
— Что ты теперь скажешь? — спросил старик.
— Десять тысяч да еще процентов шестьсот долларов, — заметила я.
— Совершенно верно. Только проценты Михаил мне честно выплатил — по двести в месяц, а вот основной долг не вернул.
— А для чего он брал деньги?
— Наверное, для того же, для чего и все, — для нужд своего бизнеса.
Я хотела спросить, что это был за бизнес, но вовремя прикусила язык, потому что бандиты могли заподозрить, что я мало знаю о делах семьи Кузнецовых. Что же это за телохранитель такой, который не владеет главным оружием — информацией?
— Когда Михаил собирался отдавать деньги? — спросила я.
— Четвертого августа. Прошло уже две недели, а денег я не вижу.
— А при чем здесь Галя? — спросила я. — У нее-то этих денег нет.
— Меня это мало волнует, — пожал плечами Олег Петрович. — Кто наследует Михаилу? Его жена. Вот пусть она и рассчитывается. Ждать я больше не могу. Она может, в конце концов, продать квартиру, поискать деньги в другом месте… Меня интересует одно — чтобы мне вернули долг. Кстати, мы и сами можем продать квартиру. Тогда надо, чтобы Галина оформила жилплощадь на меня.
— А куда же ей потом деваться?
— Это уж не мои проблемы. Пусть едет жить к родителям, переезжает в другой город. Я сделал людям добро, дал взаймы денег, что мало кто делает в последнее время. Чего ради я должен терять такую сумму? Поступим таким образом — через полчаса Галя должна быть здесь, и пусть она сегодня же решает все финансовые вопросы.
— Это невозможно, — произнесла я.
— Почему?
— Потому что невозможно, и все. И вообще, мне давно пора было указать вам на дверь, но я почему-то этого не делаю, все пытаюсь уговорить вас. Последний раз прошу дать Гале еще неделю. Возможно, деньги найдутся, ведь не могли же они исчезнуть без следа. Ей легче расплатиться с вами, чем оставаться без квартиры и прощаться с жизнью. Где-то они ведь лежат, эти деньги, если Михаил собирался расплатиться точно в срок. Значит, зависли где-то, и нам придется покопаться в завалах.
— Нет! — покачал головой Олег Петрович, холодно глядя на меня.
— Почему — нет?
— Потому что это невозможно. Невозможно, и все.
Я усмехнулась.
— Зачем же повторять за мной мои слова? Своих нет, что ли?
— Разговор закончен. Алеша, ты что-то хотел сказать девушке?
Треугольный шрам оказался прямо у моего лица. Пахнуло тухлым мясом.
— Слышь, ты, сучка! Тебе ясно сказали: девка должна быть здесь. Пусть кладет деньги на стол, и точка. Хватит базаров.
Рука потянулась к моему горлу. Ладно, начнем разговаривать.
Я перехватила его правую кисть с короткими жесткими волосками, вывернула бандиту руку и швырнула его на стену.
До стены Алеша не долетел, зато журнальный столик разлетелся на части. Крышка под тяжестью его тела рухнула вниз, а ножки расползлись в разные стороны.
Поверженный бандит вскочил на ноги, но я нанесла ему удар ногой в подбородок.
На этот раз столик был разбит на мелкие составные части и ремонту больше не подлежал.
Двое других парней бросились ко мне на подмогу Алеше, но я разбросала их в разные стороны, наподдав небритому как следует ботинком по копчику.
— Браво! — Олег Петрович демонстративно захлопал в ладоши. — Моя команда не выдержала натиска и подняла белый флаг.
— Вон отсюда! — Я указала пальцем на дверь. — Только из уважения к вашему возрасту я оставлю вас в покое. Но чтобы запаха вашей вонючей компании не было в этом районе.
Бандиты собирались броситься на меня одновременно и таким образом попытаться взять реванш, но в моих руках появилась граната «Ф-1».
Парней это отрезвило. Моя граната всегда так действует — на врагов отрезвляюще, а на меня — вдохновляюще. Я спокойно разогнула усики.
— Ты что — рехнулась?
