– Ты, наверное, решил, что мы снимаем в этом здании порнуху, Макэвой? Мой друг позволяет мне пользоваться помещением от случая к случаю. Ты знаешь, что они отсняли в этой кровати у тебя за спиной целый сериал «Двенадцать в постели»? Санни Дейз дебютировала в этой самой комнате.
– Не может быть, – поражается Кригер. – Ты ни разу мне не говорил. Я люблю ее киношки. Особенно «Хорошая Дейз и плохая Дейз».
– Это классика, – говорит Фортц, на момент погружаясь в благостные воспоминания.
Я предпринимаю еще попытку.
– Да бросьте, мужики. Что я-то тут делаю?
Фортц берет со стола скальпель.
– Дикон сказала, что ты смышленей, чем с виду, так что угадай, а? Давай рассмотрим подсказки: ты прикован наручниками к стулу в порностудии. Два парня в резине смотрят ставки, растущие на ноутбуке со встроенной веб-камерой. Как думаешь, что творится? Покерный турнир?
Ассортимент довольно недвусмысленный, но легавые славятся тем, что стряпают замысловатые сценарии, чтобы вытянуть у подозреваемого признание. Мой старый армейский приятель Томми Флетчер рассказал мне, как двое стражей порядка из Атлона однажды вырядились под «Аль-Каиду», чтобы попытаться заставить его продать им мусорный бак на колесиках, битком набитый «Стингерами», стоявший, по их глубокому убеждению, прямо у него во дворе.
«Да я бы и продал им этот бак, – признался он. – Но они чуток перебрали с виски в рюмочной, и бороды у них поотклеивались. Сразу пара красных флажков».
Томми. Что за долбаный шизик.
– Может, вы пытаетесь меня подставить, – закидываю я удочку. – Заставить в чем-нибудь сознаться.
– Тебе есть в чем сознаваться? – интересуется Фортц.
– Ни в чем эдаком, что заслуживало бы такой уймы хлопот.
– Вот и лопнула гипотеза, – констатирует Кригер.
– И всё? Вы просто хотите выставить меня на онлайн-аукцион?
– Угу, – подтверждает Фортц. – Люди с радостью заплатят, чтобы залогиниться и полюбоваться, как мы запытаем тебя до смерти. Сколько же там извращенцев, ты просто не поверишь.
В другой день не поверил бы.
Хуже этого со мной еще ничего не случалось. Могу честно сказать, что если б София не зависела от меня, я предпочел бы смерть. Говорят, благородных способов умереть не бывает, но как раз сейчас инфаркт выглядит вполне привлекательно. А при том, как сердце колотится у меня в груди, приступ вполне достижим, если я только дам своему страху сорваться с цепи.
– Да бросьте, мужики. Мы наверняка можем тут как-нибудь поладить. Живой я вам больше пригожусь, чем мертвый. У меня есть кое-какие навыки.
Фортц смеется:
– Только послушать этого Лиама Нисона недодрюченного! Кое-какие навыки!
– Он может сказать нам, где груз, – докидывает Кригер свои два гроша. – Это кое-чего стоило бы.
Груз? Откуда им известно о конверте Майка?
Я начинаю со стандартной первой базы.
– Какой груз?
– Если не знаешь, – пожимает плечами Фортц, – то не знаешь, и нам от тебя никакого проку, окромя аукциона.
Тут мне ловить нечего. Чтобы найти конверт, этим олухам только-то и надо, что обыскать мою одежду. Что-то не верится, что они еще не сделали этого, слишком торопясь натянуть свои резиновые фартуки.
Может, они достаточно глупы, чтобы я провернул какой-нибудь шахер-махер…
– Детективы. Вы делаете двадцать штук? Это мелочишка на молочишко по сравнению с тем, что могу предложить вам я.
Эти отморозки даже не удосуживаются ответить, вновь сосредоточив внимание на итоговой цифре, растущей на дисплее.
Я позволяю себе уронить голову на грудь, издавая животное пошмыгивание – нечто среднее между хихиканьем и всхлипами.
Держись, солдат. Ты еще не покойник.
Фортц ущипнул партнера за талию.
– Девятнадцать штук. И поднимается.
Хихикнув, Кригер скачет прочь.
– Дерк, кончай!
– Лады, – говорю я, немного оправившись. – Давайте займемся тем, ради чего собрались здесь на самом деле.
– То есть? – любопытствует Фортц, подступая поближе.
Мы здесь из-за алчности двоих служащих, и может статься, мне удастся воззвать к этой стороне их натуры.
– Переговорами, – говорю я.
Фортц укоризненно машет мне скальпелем.
– Переговорами? И про чего ты надумал переговариваться, ирландец? Кому достанется отрезать тебе яйца?
Эти небрежно брошенные вопросы обрушиваются на меня, будто удар под дых, и я чувствую, что дышу учащенно. Мне уже доводилось бывать в тугих переплетах, но теперь ситуация настолько беспросветная, что я на волосок от безоглядной паники.
Фортц постукивает мне скальпелем по щеке.
– Эй, Дэн! Дэнни! Ну же, ну-ка, давай! Выдай мне парочку приколов, какими славишься. Пусть извращенцы за свои деньги получат по полной программе.
Я всасываю панику обратно.
– Груз у меня в кармане пиджака вон там, на полу.
– У тебя груз в кармане пиджака?
Фортц поддает Кригеру локтем под ребра.
– Этот мужик серьезно?
– Босс сказала, что это вилами по воде писано.
– Значит, груза у него нет. Ну и что? Нам платят с обеих сторон.
Меня оскорбляет, что они сомневаются в моей искренности.
– У меня есть этот груз. Я должен был доставить его по поручению Майка Мэддена. Почему бы вам не вынуть его, чтобы поглядеть, что у нас там?
Кригер и Фортц переходят к стандартной процедуре.
– Почему бы нам не сделать это?
– Ага, почему бы нам это не сделать?
– Звучит разумно?
– Совершенно разумно.
Говоря, Фортц дирижирует скальпелем.
– Нам нужно быть совершенными retardo[23], чтобы не внять и не последовать твоему предложению.
На слово retardo Кригер отзывается смехом – вероятно, это новый нюанс в их комическом дуэте.
– Как по-твоему, Макэвой, похожи мы на retardo? – настоятельно вопрошает Кригер.
Это смахивает на вопрос с подвохом.
– Нет. Слушайте, он у меня в кармане.
Я думаю, что если улизну от Кригера с напарником, то и попозже смогу тревожиться из-за угроз Майка прикончить меня. А заодно, если я улизну, то вернусь обратно почти тотчас же и выбью из этих двоих клоунов все дерьмо до последней капли.
– Мой груз тянет на двести косарей, а это чертовски больше, чем вы тут огребете. А там, откуда это взято, еще не в пример больше.
Чтобы продать ложь, подпусти немного правды.
– Побереги дыхание, Макэвой, – заявляет Кригер. – Оно тебе пригодится, чтобы визжать.
Фортц с молчаливым одобрением хлопает Кригера по плечу: мол, продолжай в том же духе.
– Думаешь, мы выхватили тебя наугад, Дэнни? – спрашивает он и сам же отвечает: – Нет, нам было велено забрать тебя и узнать, не знаешь ли ты, где груз. И мне очевидно, что если ты думаешь, что груз уместится в карман твоего пиджака, тогда ты даже не догадываешься, что такое груз. В данном случае мы собираемся избавиться от тебя, как сочтем уместным, позаботившись, чтобы труп никогда не нашли.
– Тебя не найдут, – добавляет Кригер для полной уверенности, будто это может меня беспокоить.
– Мы читали твое досье, – продолжает Фортц. – Нам все известно про твои спецназовские увертки. Я сейчас начну шарить у тебя в пиджаке в поисках какого-то там пакета, а он взорвется, окатив меня кислотой или каким там другим дерьмом. Нет. Не тут-то было. Мы сделаем свое дело, а потом не торопясь добудем твой конвертик пинцетиком. Впрочем, эй, спасибочки, что просветил нас насчет его родословной. Эта информация может очень пригодиться, когда мы будем вести переговоры.
Ублюдок. Обратить высказанное человеком слово из пяти слогов против него же.
– Эгей, – встрепенувшись, замечает Кригер. – Да теперь нам платят с трех сторон! Босс, извращенцы и его груз.
Подбросив скальпель в воздух, Фортц аккуратно его подхватывает.
– Кому ж не по нраву по-доброму сообразить на троих?
Я свалял дурака, и Фортц меня запалил.
Ты паникуешь, Дэн. Становишься размазней.
В прошлой жизни, когда я жаждал послужить родной стране, убравшись из нее к чертовой бабушке, мой армейский мозгоправ устроил мне ролевую игру в заложника. Ясное дело, миротворцев ООН умыкали с такой же регулярностью, как Робина у Бэтмена, то бишь где-то раз в неделю. К сожалению для нас, выживали мы далеко не столь регулярно.
«Всегда веди переговоры с позиции силы или хотя бы с позиции предполагаемой силы, – поучал Саймон Мориарти. – А если лопухнешься с этим, имей в виду, что просто диво, сколько этих недотеп не умеют толком завязать узел».
В данный момент ко мне не относилось ни то ни другое, поскольку я был скован и по рукам, и по ногам и, строго говоря, заложником не был. Я был предметом потребления, чья жизнь продается за нал капля за каплей, а яйца приберегаются напоследок.
– Нельзя же похитить мужика посреди улицы и думать, что никто этого не заметил, – вещаю я, стараясь не блеять. – Мужики, вы же «фараоны», господи боже мой. Вы когда-нибудь слыхали о видеорегистрации наружки?
