- Боится загружать?
- Наоборот. Сразу же подкинул дело, но... Сейчас я в роли следователя.
Авдеев не мог понять, что кроется за усмешкой Ермакова, и на всякий случай решил защитить Измайлова:
- Да, со следовательскими кадрами у вас прямо швах... Ну, ничего, скоро пришлем, так сказать, боевое подкрепление.
- Да вы не подумайте, что я жалуюсь, - спохватился Ермаков. - Дело интересное. По нему и приехал к вам.
"Слава богу", - облегченно вздохнул про себя помощник областного прокурора. И спросил:
- А почему ко мне?
- Вы ведь осуществляете надзор за следствием, что ведет Гранская. Ну, связанное с Южноморском.
- Я.
- Не знаю, Владимир Харитонович, - не очень уверенно начал Ермаков, может быть, это преждевременно... Короче, хочу посоветоваться.
- Пожалуйста, давайте, - с готовностью откликнулся Авдеев.
- Понимаете, дело, которое поручил мне Измайлов, касается Гранской. Вернее, покушения на ее... - Геннадий Сергеевич на секунду запнулся, мужа...
- Профессора Шебеко?
- Да.
- Об этом я знаю. Инга Казимировна рассказывала.
- Мы работали над двумя версиями - несчастный случай и покушение на убийство... Так вот, работники угрозыска вышли на одного человека. Некто Анегин...
- Как, как вы говорите? - подался вперед Авдеев.
- Анегин. Евгений Иванович. А он проходит по делу южноморской шайки.
- Да-да, - нетерпеливо перебил Владимир Харитонович. - Он что, был в тот день в Зорянске?
- Так точно, - кивнул Ермаков. - Анегин появился в нашем городе всего на несколько часов, но именно в эти-то часы стреляли в профессора Шебеко.
Он замолчал.
- Дальше?
- У Анегина под Южноморском имеется нечто вроде загородного поместья. Конюшня, тир с набором охотничьих ружей...
- Это точно: поместье, - усмехнулся Авдеев. - Прямо барин. Подпольный.
Ермаков положил на стол несколько коробочек, в которых лежали на вате сплющенные кусочки свинца.
- Вот смотрите, - начал объяснять Ермаков, - эта пуля ранила профессора. Ее извлекли из сиденья его "Волги". Оружие, из которого она выпущена, нарезное, калибр 5,6... Остальные пули, - указал Ермаков на другие коробочки, - из ружей и карабинов, принадлежащих Анегину. Их удалось добыть в его сарае-тире... По мнению специалистов, вот эта пуля, пододвинул он одну из коробочек поближе к Авдееву, - тоже калибра 5,6 и отстрелена из нарезного оружия... Нам также известно, что у Анегина имеется ружье ТОЗ, нарезное, калибр 5,6... У нас, в Зорянске, как вы знаете, провести баллистическую экспертизу нет возможности. Вот, привез, чтобы провели здесь.
- Понятно, - кивнул Авдеев. - Какие у вас затруднения?
- Сейчас объясню. Последнее слово, разумеется, за лабораторией судебных экспертиз, так как пока точно нельзя сказать, что эти две пули выпущены именно из одного ружья. Но все же я должен поставить в известность Гранскую. Как следователя, ведущего дело по Южноморску. А с другой стороны, тут же отстранить ее от ведения этого дела. Как лицо заинтересованное. Потому что в данном случае не важно: стреляли в нее или Шебеко... И что мне, по-вашему, делать?
Владимир Харитонович задумчиво произнес:
- Действительно, Гранская не может дальше вести дело. Как ни жаль. Следствие подходит к концу, и, прямо скажем, Инга Казимировна хорошо потрудилась...
- Понятно, что жалко. Но надо!
После некоторого размышления Владимир Харитонович сказал:
- Давайте подождем результатов экспертизы. Чтобы наверняка. Ну а уж если подтвердится, что в Шебеко стреляли из карабина Анегина... - Владимир Харитонович развел руками.
- Хорошо, - согласился Ермаков.
- А Гранской пока ни слова, - попросил помощник областного прокурора.
* * *
У Виктора Берестова выдался жаркий день. С утра повез режиссера и оператора в "Зеленый берег" - отснять последние кадры для передачи. Баринова настояла на том, чтобы показали Крутоярова и его образцовое хозяйство. Ассистент Лядова перепутал кассеты, и пришлось мотаться с ним в город и обратно. Затем надо было отвозить теледеятелей после съемок в Южноморск. Так что заскочил Виктор на фабрику лишь после обеденного перерыва. Зашел к директору - не будет ли каких распоряжений.
У Фадея Борисовича сидел Боржанский. Заремба нервно прохаживался из угла в угол.
- Как некстати пришли на фабрику работники ОБХСС! - сокрушался он.
- А когда они были кстати? - пошутил главный художник.
- Черт, телевизионщики еще здесь...
- Не волнуйтесь, - вмешался Виктор, - на фабрике у них нет больше дел. Осталось только посадить в поезд...
- А перед этим - прощальный ужин в ресторане, - улыбнулся Герман Васильевич. - Для закрепления, так сказать, хороших впечатлений...
- Да-да-да, - с облегчением произнес директор. - Я даже подготовил небольшую речь.
- Тост, - поправил главный художник, не переставая улыбаться.
- Послушай, Виктор, - вдруг обратился Заремба к Берестову, - ты, кажется, еще не обращался в дирекцию за материальной помощью?
- Так ведь работаю всего ничего! - удивился Берестов. - Да и не нуждаюсь...
- Это не имеет значения, - бросил Боржанский. - Твое дело - написать заявление.
- В связи с семейными обстоятельствами. - Заремба пододвинул шоферу чистый лист бумаги и авторучку. - Конечно, это не совсем по закону, смущенно оправдывался Фадей Борисович, - но надо же как-то оплатить банкет. Иначе через бухгалтерию не проведешь... Слава богу - недорого обошлось.
- А кому отдать деньги? - уразумел наконец Берестов, что к чему, хотя прекрасно понимал, что на банкет будет истрачено куда больше, чем ему причиталось.
- Нам, - сказал Боржанский.
Заявление Заремба оставил у себя и отпустил шофера.
Берестов отправился в дом отдыха. За Бариновой. В последний раз. Она уезжала со съемочной группой.
Журналистка всю дорогу была задумчива.
- Ну как, получится передача? - спросил Виктор.
Флора махнула рукой. Было видно, что она недовольна. Лезть с расспросами Виктор не стал. Баринова сама перевела разговор на Надю и Павлинку, просила передать привет.
- На свадьбу обещали, - напомнил Берестов.
- Приеду! - заверила Флора. - Обязательно дайте знать.
- На деревню дедушке? - усмехнулся Виктор.
- Ах да, простите, - виновато спохватилась Баринова и, вырвав из блокнота листок, написала свой адрес.
- Теперь порядок, - сказал шофер, пряча бумажку в карман.
Оставив журналистку в гостинице, он помчался на фабрику. Не терпелось узнать, чем кончился визит работников ОБХСС.
Только он поставил машину у административного здания, подошел Боржанский.
- Жми в бухгалтерию, - приказал он.
- Ну как? - не удержался шофер.
- Затем к Анегигну, - словно не слыша вопроса, сказал Герман Васильевич.
"Помощь", выделенная Берестову, равнялась пятидесяти рублям.
Когда он заглянул в СЭЦ, Евгений Иванович встретил Виктора с нескрываемой радостью.
- Все в ажуре! - сообщил он. - Ушли ни с чем. Еще и извинялись. Евгений Иванович довольно потер руки.
- Видите, значит, Мурадян...
- Т-с-с! - приложил палец к губам начальник СЭЦа. - Без фамилий.
Берестов положил на стол деньги, полученные в бухгалтерии.
- Что это? - удивился Анегин.
- На банкет телевизионщикам.
Евгений Иванович расхохотался.
- Ну, Витюня, ты даешь! Сколько тут?
- Пятьдесят.
- А банкет обойдется раз в пять дороже! - Анегин достал солидную пачку десятирублевок, приложил к деньгам на столе и пододвинул к Виктору: - Это тебе за... В общем, сам знаешь...
- Для чего тогда весь этот цирк? - недовольно пробурчал Берестов, загребая деньги. - Заявление, помощь...
Евгений Иванович откинулся на спинку стула.
- Герман трус, - презрительно процедил он. - Боится всего патологически.
- Глаз у него поэтому дергается, да? - поинтересовался Виктор.
- Хрен его знает! - в сердцах произнес Анегин. - Может, от психа. Как-то признался, что тик его еще в детстве мучил. И прозвище у него было - Моргунчик... В общем, псих и трус. Устраивает спектакли даже перед Племяшем...
- А почему нашего директора так прозвали?
- Говорят, Капочкин дядя в Москве занимал в свое время большой пост. В плановом отделе какого-то министерства. Ну и не давал Фадею Борисовичу тонуть. Завалит Заремба очередное вверенное ему производство - тут же звонок. Переводят на новое. Короче, опекал Фадея Борисовича по-родственному. Так и пошло: Племяш да Племяш...
Шофер понимающе кивнул, помолчал, потом преданно спросил:
- Пойду, или будут поручения?
- Будут, - серьезно сказал Анегин и, наклонившись почти к самому уху Виктора, шепнул: - Герман хочет встретиться с Мурадяном.
- Понял, - откликнулся Берестов.
А Евгений Иванович уже громче продолжал:
- Сегодня вечером есть работа. После проводов телевизионной гоп-компании.
- Годится, - весело произнес свое любимое словечко шофер...
...Проводы устроили в "Кооператоре", в малом банкетном зале, имеющем отдельный вход. Кроме официантов прислуживал чуть ли не сам директор ресторана, друг Анегина.
