А он неотрывно мечтает о девушке — о той, что сидит в киоске на площади Сельвторвен. У нее черные волосы с короткой челкой и карие глаза. Она лукаво улыбается, выглядывая из узенького окошечка. Амстед ежедневно покупает у нее по одной почтовой марке. Ему очень хочется заговорить с ней, но он не знает, с чего начать. Всегда он видит только ее лицо и руки. Квадратное окошко киоска заключило ее в рамку, точно картинку. Он часто гадает о том, какая у нее фигура. Наверно, прекрасная! Как ему хочется увидеть ее всю, с головы до ног! Невесело любить девушку, которую даже не видел во весь рост: киоски сооружены не так, как надо. Но еще печальнее оставаться школьником, когда ты уже взрослый человек. Попробуй только подойти к девушке — тебя тут же засмеют. Жизнь скучна и безрадостна. Он не помышляет о сказочном успехе у женщин, слава Дон-Жуана его не прельщает. Но ему так хочется поговорить с прелестной девушкой, дотронуться до ее руки, сказать ей что-нибудь ласковое. Никогда не расставаться с ней. А ему остается только покупать марки и, заглядывая в узенькое окошко, улыбаться в ответ на улыбку девушки.
Девушка из киоска — взрослый, самостоятельный человек. У нее есть работа, за которую она отвечает, и своя личная жизнь. Он же вынужден день-деньской учить уроки, писать сочинения, терпеливо сносить удары господина Оремарка и предъявлять дома табель с отметками. Что поделаешь, так печально устроена жизнь.
Эрику Рольду, пожалуй, везет больше. Изредка Эльза соглашается прогуляться с ним. Вдвоем они бродят по улицам, спускаются к набережной. Гулять с Эльзой чудесно, несказанно приятно. Однажды Эрику удалось пригласить ее в павильон на чашку кофе с пирожным. Они сидели у моря, неотрывно глядя на водную гладь, и беседовали о самых возвышенных вещах. Люди — материалисты и слишком привязаны к грешной земле. Только двое — Эрик и Эльза — воодушевлены высокими и благородными стремлениями.
— А как тебе нравится мое новое платье? — спрашивает Эльза.
— Замечательное платье, — с жаром откликается Эрик. — Другого такого нет на свете! И оно так тебе к лицу!..
Уж если Эльза спросила, нравится ли ему ее наряд, значит ей не безразлично, что он думает о ней. Значит, он может надеяться... Каждое ее слово таит особый, сокровенный смысл, и он долго думает и размышляет над ним.
Только одно неприятно ему: когда Эльза расспрашивает о школе.
— Скажи, это правда, что вас там угощают оплеухами?
— Да, правда. Перепадают и оплеухи, но, разумеется, не мне — другим. Сама понимаешь, я лично не потерпел бы этого.
А у самого голова усеяна здоровенными шишками — совсем недавно его отделал ключами Оремарк.
Могенсен остался женоненавистником. Единственные женщины, с которыми он сталкивается, — его старшие сестры, а с ними можно только браниться. «Все женщины — мегеры, — говорит он, — а великие люди всегда одиноки». Женщинам чуждо всякое творческое начало. Творческие замыслы самого Могенсена беспредельны. Придет время, и он потрясет мир.
Глава 47
Снова весна на дворе. На свете нет ничего печальнее весны. Скворец на карнизе распевает так, что рыдания подступают к горлу. Перед глазами встают дороги, ведущие в неведомый мир, дороги, которым нет конца. И тянет на луга и в овраги, на свежую траву.
Казалось бы, что может быть проще, — прогуляться по лесной тропе? Но далеко не всем доступно это счастье. Ведь еще надо прочитать в учебнике, на каком этапе в датской поэзии появились мотивы любви к природе. И какова роль Эвальда и Эленшлегера. И кто такие — быстроногие сыны леса. И откуда взялись камены, влившие вдохновение в грудь певца? Чтобы узнать все это, необходимо изучить комментарии в конце книги.
Надо прочитать также пьесу Эленшлегера «Игры в канун Ивановой ночи». Двоякая идейная нагрузка, которую несет эта пьеса, включает две противоположные функции — сатирическую, направленную против трезвой рассудочности и обывательской мудрости, и романтическую, из которой вытекает воспевание природы, простоты и безыскусственности. Ученики обязаны иметь точное представление о том, как люди воспринимали природу сто лет тому назад.
Людей тех давно уже нет, зато природа существует по-прежнему. Из куколок, спрятанных Торсеном, вылупились бирючинный бражник и стафилин мохнатый. Выбравшись из песка, насыпанного на дно банки, они весело расправили крылья. У бирючинного бражника они местами красные, местами — серые, с причудливым узором. Еще осенью бражник был самой обыкновенной зеленой гусеницей. Гусеница пожирала все вокруг и быстро росла, пока, наконец, не зарылась в песок, и уже надолго засела в нем. А у стафилина мохнатого крылья желто-красные, с коричневыми пятнами.
Вечером они выпорхнули из окна и улетели. Теперь они собирают мед и блаженствуют, встретив других бабочек и жуков — спутников своей недолгой жизни. Так живут насекомые.
А черная личинка стрекозы, выбравшись из аквариума, залезла на ветку. Личинка плотно присосалась к стеблю, а из ее оболочки между тем выползало новое живое существо. Скоро рядом с личинкой появляется и молодая стрекоза. Пустая оболочка все еще крепко держится за стебель, а чуть повыше — уже сидит стрекоза и отряхивается. Прозрачные крылья быстро обсыхают и растут на глазах.
Досадно, что Topсен так плохо успевает по естествознанию. Что поделаешь, господин Лассен его не любит! Учитель считает, что Торсен не интересуется его предметом. А раз так — Торсену надо выставить плохую годовую отметку. Решения учителей окончательны и бесповоротны.
Гаральд Горн сверх всякой меры увлекся чтением. А потому он не обратил должного внимания на комментарии к пьесе «Игры в канун Ивановой ночи», составляющие гордость Ассоциации преподавателей датского языка. Но что еще хуже — Гаральд не выучил наизусть пояснений самого господина Ольсена. А это значит, что он никак не может рассчитывать па мало-мальски приличную оценку по датской литературе. Но Горн не сомневается, что станет великим поэтом: придет время, и таинственные силы ниспошлют ему божественное вдохновение.
Под руководством нового учителя класс проходит «Страдания молодого Вертера». Амстед и Рольд сочувствуют Вертеру и понимают его. Амстед порой предается мрачным размышлениям о самоубийстве. Рольду, напротив, совсем не хочется умирать. Он хочет жить и хочет, чтобы с ним всегда была Эльза. И все у них
