— Этого я не говорил… Но мы должны подождать. Через две недели все будет ясно.
Когда Валери вернулась к своей машине, она вдруг почувствовала, что боится первого свидания с мужем…
«3 сентября.»
Вот уже месяц, как Крис выписался из больницы, и с тех пор я не вела дневника. За это время не произошло никаких значительных событий, и писать положительно было не о чем. Тот толстяк, специалист по болезням мозга, сказал, что это волнующее событие — начать новую жизнь. Так ли это? Какова будет эта новая жизнь? И еще он сказал, что нам предстоит заново узнать друг друга. Он прав: Крис уже не тот человек, которого я любила и за которого выходила замуж. Я ничего не могу с собой поделать и все время думаю о той женщине. Каждый раз, когда я смотрю на его красивые руки, я вижу в них нож, которым он зарезал ее…
Я рада, что он не захотел ехать на Французскую Ривьеру. Я не решилась бы отправиться с ним в такую дальнюю поездку. К счастью, он сам предложил мне провести эти две недели в отеле «Испанский залив».
Мы живем здесь уже десять дней. Мы много плаваем, сидим на солнце и читаем (Крис все еще читает своего Диккенса). Ему известно, что я все знаю о нем. И сознание этого не дает нам обоим покоя.
Мы вежливы друг с другом, шутим, смеемся и… делаем страшные усилия жить в согласии, но я убеждена, что прежние наши отношения никогда не восстановятся.
Он говорит, что с радостью поедет в Нью-Йорк и примется за работу, но доктор Густав хочет задержать его еще на неделю. Когда он нас посещает, что бывает довольно часто, он всегда очень внимательно смотрит на Криса. Мне кажется, он не уверен в результатах операции, но прямо не говорит этого…
Вчера я провожала его к машине, а Крис смотрел на нас с террасы. Доктор Густав сказал мне, что я не должна ожидать слишком многого… Что он под этим подразумевает?
Вечером, после его отъезда, я снова решила вести дневник. Мы с Крисом сидели на террасе, а потом он пришел ко мне в комнату и стал проявлять нежные чувства. Впервые за два года!
Все эти два года я каждый вечер лежала в постели и ждала его. А когда он вчера зашел в мою комнату, я страшно испугалась. Он присел ко мне на кровать и взял мои руки в свои. Это прикосновение вызвало у меня тошноту. Вероятно, он догадался по выражению моего лица, какие чувства я испытываю…
Он улыбнулся мне, и я невольно подумала об улыбке Моны Лизы. Он сказал: «Я поторопился. Ты со мной намучилась. Мы должны набраться еще немного терпения». Я почувствовала, что он разочарован и обижен. Когда он вышел из комнаты, я расплакалась. Теперь я знаю, что не смогу переносить его прикосновения, а тот старик назвал это «волнующим событием»…
«7 сентября.
Мы с Крисом сидели на террасе, а эта девушка спускалась по лестнице. Очаровательное создание — молодая, с золотистым загаром, с волосами цвета меди. На ней было бикини, и она двигалась с такой уверенностью, о какой я не могла и мечтать. Как она покачивала бедрами, как выпячивала грудь! Меня охватила зависть. Она шла к своей машине и была уверена, что весь мир, включая меня и Криса, смотрит на нее с восторгом и обожанием.
— Ты заметила эту девушку? — спросил Крис. — Интересно, кто она. Ты видела, как она держит себя?
— Какую девушку? — Я прикинулась дурой. — Я никого не видела.
Он, конечно, понял, что я солгала.
Он перевернул страницу своей книги, но я заметила, что он не читает».
Наступил последний день их пребывания в отеле «Испанский залив». Валери упаковывала вещи. Завтра они вылетят в Нью-Йорк. Когда она закрывала последний чемодан, зазвонил телефон. Это был отец.
— Все в порядке, Вал?
— Да, отец. Мы летим десятичасовым самолетом.
— Хорошо, я встречу вас в аэропорту. Как чувствует себя Крис?
— Замечательно! Горит желанием взяться за работу.
— Да? Слушай, Вал, только не обманывай меня. У Криса действительно все в порядке?
— Конечно, отец. Он здоров и хочет работать.
— Ну что ж, если так… Я разговаривал об этом с Циммерманом. Он мне не понравился. Не люблю таких самоуверенных типов.
Валери закрыла глаза. Она знала по опыту, что отец большей частью бывает прав в своих оценках…
— Отец, Крис отлично себя чувствует. Не беспокойся! Завтра мы будем у тебя, и ты сам убедишься.
— А ты, Вал, как ты себя чувствуешь?
Она вдруг так разволновалась, что слезы закапали у нее из глаз и стало трудно дышать.
— Я спрашиваю, как ты себя чувствуешь? — нетерпеливо повторил Трэверс.
Хорошо… — Она вдруг прервала начатую фразу. — Большое спасибо, что позвонил, отец, — и положила трубку.
Она поплакала, вытерла глаза и встала. Ей вдруг вспомнилось, как Крис однажды сказал ей: «Твой отец — замечательный человек. Он не такой слабый парень, как я».
Крис сам предложил ей развод, и Валери понимала, что другого выхода нет. Мертвая, изуродованная женщина будет вечно стоять между ними. Да, им придется развестись. Она подумала о том, что ждет ее впереди. Конечно же, она переедет к отцу, тот будет очень рад.
Но что будет с Крисом?
Валери встала и, подойдя к окну, посмотрела вниз, на террасу.
Блондинка в бикини сидела рядом с Крисом. Она смеялась и что-то весело болтала.
Крис тоже смеялся. Он казался вполне счастливым, таким она его не видела уже два года!
Вот он встал и взял девушку за руку. Они вместе сошли с террасы и направились к морю…
Валери почувствовала, что по крайней мере для Криса новая жизнь станет волнующим событием…
Она вернулась к чемоданам и начала отдельно укладывать свои вещи.
