— Лейтенант!
— Ну что тебе, Хитровски?
— Вас хочет видеть один тип. Какой-то мистер Уолтерс. Дж. Хью Уолтерс.
— Сам Дж. Хью Уолтерс? — вытаращил глаза Деверелл.
— Так он назвался.
— Где он?
— Вон там. — Офицер показал на Банковскую улицу. — Видите, стоит с двумя громилами? Сказал, что они с его фирмы, но я-то бандитов сразу вижу. Как по-вашему, с чего это такая персона явилась сюда с бандюганами?
— Не знаю, но сейчас выясню.
— Минуточку! — остановил Деверелла Коллинз. В голове у него что-то щелкнуло. Он не мог точно уяснить, в чем дело, но интуитивно почувствовал, что правду надо скрывать. — Сделайте одолжение, — сказал он Девереллу, — что бы он ни говорил, придерживайтесь той версии, которую мы изложили газетам. Можете?
— Да, но…
Коллинз отвел его в сторону, чтобы полицейские их не услышали.
— Буду с вами откровенным. Но вы уж меня не выдавайте, иначе разразится черт знает что. У нас утечка информации. Причем в самых верхах.
Деверелл выставил вперед руку:
— Больше я ничего не хочу знать.
— Но вы сделаете, как я прошу?
— Не сомневайтесь. Кто бы он ни был, пока я не получу от вас отбой, штатские ничего не узнают. Точка!
— Спасибо, Деверелл, я у вас в долгу.
Глядя, как совещаются полицейские, Уолтерс понял, что совершил ошибку, придя сюда. Но он не мог усидеть дома, ожидая, не просочатся ли еще какие-нибудь сведения. А без Гэннона послать к Дому было некого — кроме Гэннона, он не мог никому довериться. При этом Уолтерс и сам не представлял, как себя вести, когда он окажется на улице Паттерсона. Он решил, что будет действовать по обстоятельствам — изобразит из себя нечто среднее между озабоченным горожанином и хорошо информированным консультантом. Но в результате пока он добился только одного — его имя теперь могут связать с тем, что здесь происходит. Неудачный ход. Явно не самая блестящая из осенявших его когда-либо идей.
Видя, как к нему приближается Деверелл, Уолтерс счел, что лучше всего отступить, стратегически это будет правильно. Нельзя допускать, чтобы у Уильямса появились догадки, будто он имеет какое-то отношение к здешним делам. Надо ретироваться немедленно, пока лейтенант не подошел к нему. Он быстро пошел прочь сквозь толпу. Телохранители последовали за ним.
Коллинз, наблюдая со своего места за бегством Уолтерса, удовлетворенно кивнул. Вот и хорошо! Он вытащил рацию:
— Соедините меня с суперинтендантом Мэдисоном.
Через несколько секунд отозвались:
— Соединяю!
— Дэн! — раздался голос Мэдисона.
— Хочу вас позабавить, Уолли. Только что тут объявился Дж. Хью Уолтерс собственной персоной. Собирался вмешаться, но, когда мы направились поговорить с ним, смылся. Только мы его и видели.
— Уолтерс? — Голос Мэдисона казался усталым.
— Вы в порядке, Уолли?
— Ну да… Мы-то в порядке. Мы выбираемся отсюда, Дэн. А ты давай возьми-ка рацию да попроси, чтоб подкинули еще людей. Побольше! Нужна подмога.
— Господи, что же у вас там творится?
— Лучше тебе и не знать.
— А что насчет Такера?
— Все тебе расскажу, только бы выбраться.
Мэдисон оборвал связь. Коллинз в беспокойстве смотрел на замолчавшую рацию. Уолли сам не свой. Коллинз понимал, что новости, которые он услышит от суперинтенданта, его не обрадуют. Ничуть не обрадуют.
Такер опомнился первым. Прислонившись к стене, он наблюдал за происходящим перед ним и прикидывал, что можно предпринять. Еще до того, как Том преобразился и заговорил голосом Мал-ек-и, до того, как все остальные осознали, что случилось, Такер понял все.
Схватив с полу револьвер, он прицелился и выстрелил. Пуля прошила Мал-ек-у насквозь, но тот ее будто и не заметил.
Такер бросился между Ха-кан-той и другой ее соплеменницей и ударил Мал-ек-у плечом. И тут же какая-то непонятная сила подхватила его, подбросила и отшвырнула в противоположный конец комнаты. Он так врезался в стену, что из груди вырвался стон. Инспектор попытался сесть, но перед глазами у него все поплыло. Где-то под сердцем он ощущал режущую боль. Видимо, треснуло ребро, а то и два, а может, они даже сломались. Левая рука не слушалась.
Опираясь на правую, он попытался встать, но ноги дрожали. Комната перед глазами завертелась. «Вставай, вставай! — приказывал он себе. — Хватит распускать нюни!» Но в голове по прежнему стучало. «Сотрясение мозга, — решил он, все еще пытаясь встать. — Простое сотрясение, ничего страшного. Ты обязан подняться».
Но в глазах потемнело, и Такер свалился на пол.
Байкер, тоже собравшийся кинуться на Мал-ек-у, заколебался, видя, что случилось с Такером. «Надо что-то придумать», — соображал он, глядя, как ударился о стену инспектор. И, вспомнив, что за поясом у него все еще торчит тотемная палочка Ур-вен-ты, решил направить ее на Мал-ек-у, но увидел, что по лестнице мчатся трагг-и.
Он хотел предупредить остальных, но слова не шли с губ. Трагг-а набросилась на рате-вен-а, дежурящую у дверей, и швырнула ее под ноги бегущим за ней гадинам. Из горла Байкера вырвался нечленораздельный вопль. Преградив путь чудищам, топчущим несчастную рате-вен-а, он начал пинать их ногами. Первой трагг-е он попал прямо в морду, и она свалилась на тех, кто был за ней, но лестница уже казалась запруженной тварями, их скопище напоминало крыс, вырвавшихся из люка.
— Проклятые вонючие отродья! — орал Байкер. У него была выгодная позиция — он стоял над ними на узкой лестничной площадке и нападать на него твари могли только по одной. Он не уступал им в ярости, на их бешеный вой отвечал воем и в своем неистовстве забыл обо всем на свете.
Салли, сжимая в потной руке револьвер, приблизилась, чтобы помочь ему, но, увидев, в каком он исступлении, испугалась и отступила. Она оглянулась на комнату — Мэгги склонилась над Такером, не выпуская из рук револьвера, рате-вен-а окружили Сару и Мал-ек-у, Джеми, полураскрыв рот, сидел в кресле с отсутствующим видом.
— О Боже! — пробормотала Салли, и револьвер в ее руке задрожал. — Байкер! — взмолилась она, не решаясь к нему приблизиться. Он пугал ее больше, чем трагг-и. — Байкер! Пожалуйста!
Он не слышал ее. Все его внимание было сконцентрировано на верхней площадке лестницы, где одну за другой он разил вновь и вновь появляющихся трагг. Он забыл, что такое страх. Однако тотемная палочка сломалась, и дальше Байкеру пришлось отражать натиск трагг голыми руками.
А рате-вен-а в это время своими средствами бились с главным врагом. Барабанной дробью, издаваемой их душами, они пытались ослабить мощь существа, которое они называли «Ужас-Бродящий-Без-Имени». Будь у него имя, они могли бы одолеть противника — ведь имена обладают магической силой, а не зная, как его называть, они могли противопоставить врагу только магию собственных имен. Они вкладывали все свои силы, стараясь не дать угаснуть едва тлеющей искре, которой была сейчас душа Сары, сражались за то, чтобы удержать волшебное кольцо на ее руке. Их барабаны неумолчно звучали в душе Сары, привлекая себе на помощь чары кольца. Но кольцо, стиснутое пальцами Мал-ек-и, не отзывалось на призывы самоотверженных рате-вен-а.
Когда на полу у дверей погибла их сестра-барабанщица, рате-вен-а сперва не ослабли, но стали даже сильней. Чувствуя, как отлетает ее душа, рате-вен-а исходили гневом, и гнев придавал им новую силу. Однако постепенно успех в борьбе начал переходить на сторону врага. Чем слабей становились рате-вен-а, тем больше крепла мощь Мал-ек-и, и тьма, источаемая им, заползала в их души, так что барабанная дробь делалась все тише. А Мал-ек-а становился все черней, словно душа самой тьмы.
Рате-вен-а чувствовали — скоро он уничтожит их, как трагг-и уничтожили их сестру. И тогда конец всему. Ведь Мал-ек-а вберет в себя силу каждого погибшего и пойдет крушить один мир за другим. Тьма, исходящая из его души, покроет все миры гигантской тенью. Тенью Мал-ек-и. Неужели он так и останется без имени?
Джеми почувствовал, что Мал-ек-а переместился из восточного крыла Дома в башню Сары. Это поразило его, но сейчас он не мог думать о Мал-ек-е. Сейчас его внимание было приковано к Дому, к душам отца и деда, все еще витавшим здесь.
— Как это могло получиться, что вы все еще существуете? — спрашивал он их.
— Таким даром, — отвечал дух Дома, — наградил нас Человек с Рогами. Это и дар, и проклятие.
— Не понимаю!
— Так знай, Джеймс, что друид — наш предок. Мы единственные его потомки. И на нас возложена обязанность исправить содеянное им зло.
— Значит, Томас Хенгуэр — наш предок?
— Он породил нашего первого предка, — отвечал Дом. — Зачал его с женщиной из свиты короля Мэлгвина. От этого незаконного отпрыска и пошел наш род. Наши предки жили в Уэльсе, тогда он назывался Гвинедд. Потом они переплыли Атлантический океан и осели в долине близ Оттавы. Первым там поселился Саймон Тэмсон — твой прапрадед.
