Наконец, Андрей вышел. Кристина деликатно умолчала о том, что только что слышала. Увидев ее, Андрей как будто растерялся. Видимо, в пылу спора он совершенно забыл о том, что за дверью ожидает подруга жены. Он испытующе посмотрел на Кристину, но та и бровью не повела. Она сделала вид, что все это время воевала со своими своевольными отпрысками. Андрей настроил свет, и через пятнадцать минут сеанс был окончен. Одевая детей, Кристина спросила, когда зайти за снимками. Он назвал число. Кристина поблагодарила его и ушла. Даже если бы она хотела расспросить его, это бы ей не удалось – за черным занавесом уже ожидали желающие сняться на паспорт, группка подростков с квитанциями в руках.
Закончив свой рассказ, Кристина вопросительно взглянула на Варю. Та сидела, будто каменная. И вовсе не потому, что так хорошо умела владеть собой. В этот миг она в самом деле, почти ничего не чувствовала. Кристина забеспокоилась:
– Слушай, тебе нужно выпить. Не хочешь ликеру – есть водка. Будешь?
– Давай. – Варя приняла у подруги полную до краев стопку. Водка была ледяная, и в то же время обжигала. Варе редко приходилось пить, но она проглотила содержимое стопки с той же странной невозмутимостью – будто занималась этим регулярно. Кристина вышла взглянуть, чем занимаются дети. Младший уже спал, свернувшись в клубок на диване. Старший пытался выковырить крохотную лампочку с пульта дистанционного управления телевизором. Кристина отняла у него пульт и накрыла младшего пледом. На этом ее материнские хлопоты закончились, и она вернулась к подруге.
Варя тем временем успела немного собраться с мыслями. Ее первым побуждением было не поверить Кристине. Может, та что-то и слышала, но не так поняла. Но женщина тут же отвергла этот вариант. Кристина, может быть, болтушка. Но уж никак не дура. И привирать ей несвойственно. За годы долгой дружбы – а они дружили с десятого класса школы – Варя ни разу не уличила подругу во лжи. Самым крупным Кристининым недостатком была страсть давать советы. Причем, зачастую бесполезные, и даже вредные. Но Варя почти никогда им не следовала, и их дружбу, таким образом, не омрачали взаимные обиды. Кроме того, Кристина любила посплетничать, и за это Андрей прозвал ее «Эхо Москвы». Но и это Варе никогда не мешало. Нет, подруга не солгала ей. У нее, прежде всего, не было ни малейшей причины лгать!
– Выпьем еще? – предложила Кристина. – Ну, не унывай. Мало ли что бывает! Мужики вообще скрытный народ. И зачем они из всего тайну делают? Мой последний, например, скрывал, что у него язва желудка. Представь – даже я не знала! Ел все подряд, зеленый ходил, мучился… В конце-концов, в больницу загремел. Я его потом спрашивала – зачем ты врал, что здоров? Я бы тебе готовила кашки… А он заявил, что не желает, чтобы его считали старой развалюхой. Чуть в ящик не сыграл – до того молодился! А теперь…
– Да погоди ты со своим бывшим, – взмолилась Варя. – Сто раз я про него слышала! Ты лучше скажи – какую цифру называл Андрей? Пять тысяч долларов?! Он столько занял? Да я никогда таких денег в доме не видела!
Кристина слегка обиделась:
– Не хочешь – можешь мне не верить. Только он сказал, что если продаст дачу, все равно не хватит денег, чтобы расплатиться. Я поняла, что и пяти тысяч не хватит. А сколько может стоить ваша дача? Я так и сяк прикидывала… Сам-то домик паршивый, но участок приличный. Как ни крути – в сезон за него можно просить тысяч девять-десять. Даже сейчас, при нынешних-то ценах. Ну а зимой, конечно, он стоил меньше. Кто покупает дачу зимой? Яичницу будешь? Я умираю – есть хочу.
И с этими словами Кристина взялась за приготовление ужина. Варя взглянула на часы и ужаснулась. Десятый час! Она вскочила:
– Слушай, я побежала. Вчера сдуру отключила телефон, теперь даже позвонить домой не могу. Спасибо, что просветила меня! Уж теперь я постараюсь узнать, занимал он деньги или нет. Надеюсь, все-таки отдал. Ведь дачу-то не продавали. Его родители до сих пор там огродничают. Только… Где же он мог взять пять тысяч? Больше и продавать-то нечего!
– Да ты не переживай, – заметила подруга. – Уже полгода прошло, наверное, он расплатился. А то бы ты уже познакомилась с кредиторшей.
– Ты ее так и не видела?
– Не удалось. А хотелось бы на нее взглянуть. Голос у нее был такой… начальственный, – проворчала Кристина, гремя в духовке сковородками. – Черт, ни одной чистой… Я уж пыталась научить Гришку мыть посуду, взятки совала… Не берет. Не желает. А я тут хоть разорвись!
Она выудила, наконец, одну из сковородок и критически осмотрела ее:
– Ладно, сойдет. Ты мне позвони сегодня, ближе к полуночи. Я как раз уложу своих бандитов.
– Кстати, – Варя остановилась на пороге кухни. – Ты мне вчера вечером не звонила?
– Нет, я стирала до часу ночи, – вздохнула Кристина. – Видишь, как неудобно отключать телефон! Кстати, что это на тебя нашло? Раньше ты этим не занималась.
Варя уклонилась от ответа, торопливо попрощалась и сама отперла входную дверь. Последним звуком, донесшимся из квартиры, был оглушительный визг маленького Ваньки. Наверное, Гриша, лишенный пульта, взялся от нечего делать за малолетнего братца и с успехом его разбудил.
* * *
Домой она добралась к десяти часам. Варя уже успела представить себе, как будет негодовать ее мама. «Наверняка, опять скажет, что я все свалила на ее плечи, – думала Варя, поднимаясь по лестнице и доставая ключи. – Все-таки придется попросить на работе отгул. Иначе, я просто не попаду на похороны собственного мужа…»
Однако мать, встретившая ее в коридоре, не сказала ни слова упрека. Она только как-то странно взглянула на Варю. В комнате слышались голоса, и Варя удивленно спросила:
– У нас гости?
– Да… Поздоровайся, – сухо сказала мать.
В комнате, кроме отца, сидели родители Андрея. Увидев ее, все замолчали, хотя до этого, казалось, вели оживленный разговор. Варя поздоровалась, не зная, куда деть глаза.
– Вы уже знаете? – только и смогла выдавить она. – Я… Так получилось. Я не знаю, почему…
– Хочешь чаю? – с неестественным оживлением предложила мать. Было ясно, что она хочет замять возникшую паузу. Варе никто так и не ответил. Даже отец смотрел на нее с каким-то непонятным недоверием. Женщина заколебалась. Она очень устала, ей хотелось присесть, скинуть туфли, поужинать… Но разве могла она сделать это под обстрелом таких взглядов? Родители мужа всегда держались с ней ровно, но она никогда не могла понять – как они на самом деле к ней относятся. Недолюбливают? Просто терпят, за неимением другого варианта? Или все-таки приняли как свою? Они с Андреем всегда жили отдельно, и эти вопросы давно перестали волновать Варю. Вот если бы все теснились в одной квартире…
Она все-таки присела на диван – отец подвинулся, давая ей место. Вошла мать, поставила на столик рядом с Варей чашку и тарелку со вчерашним пирогом:
– Поешь. А то вся зеленая. Где же ты была? Мы уже волновались.
– Я задержалась у Кристины, – объяснила Варя, принимаясь за чай. Молчание свекра и свекрови начинало ее раздражать. «Ну, хоть простое „добрый вечер“ они могли мне сказать? Неужели думают, что я виновата в смерти их сына? Или обижаются, что я сама не позвонила им, ни о чем не сообщила?» И Варя решила оправдаться хоть в этом. Она не могла больше выносить это молчание и обратилась прямо к ним:
– Вы извините меня, я хотела сообщить вам, что произошло… Но вчера я до вас просто не дозвонилась. Вы были на даче?
– Да, были. Только вот не на своей, – это, наконец, заговорила мать Андрея, полная, ярко накрашенная дама с претенциозным именем Изабелла. Она совсем недавно ушла на пенсию из магазина «Овощи-фрукты», где проработала всю жизнь – с ранней юности. Работа научила ее выражаться с предельной прямотой и теперь она не выдержала первая. – У нас больше нет дачи. Ты разве не знала?
Варе с трудом удалось поставить на место чашку. Она даже умудрилась не выплеснуть горячий чай себе на колени. А Изабелла Степановна продолжала:
– Вот уж этого я от тебя, Варвара, не ожидала. Что ж ты молчала, что вы дачу продали? Мы с Петей, как дураки, пахали там с апреля, клубнику пересаживали, саженцы завезли… Одного навозу сколько перекидали – вот этими руками! – И она взмахнула пухлыми, ярко наманикюренными пальцами. – А вчера является дамочка с договором и заявляет, чтобы мы выметались! Получается, мы еще и весь урожай ей подарили?! Пахали на нее все лето?! У тебя что – язык отсох раньше сказать?! Договор-то в феврале составили! И сколько же вы, интересно, за дачу взяли? В договоре сумма фиктивная, ясное дело!
Муж с трудом выбрал момент, чтобы тоже вставить словечко. Когда Изабелла Степановна задохнулась от возмущения, ее супруг добавил:
– Порядочные люди так не поступают! А еще интеллигентов из себя корчите!
Тут не выдержала Варина мать. Она буквально кипела от возмущения, но до этого момента ей удавалось сдерживаться. Но тут и ее прорвало. Она закричала:
