«Отец часто отсутствовал, — думала она, открывая дверь его кабинета, которого они с матерью избегали с той ночи, когда произошла катастрофа на мосту. — Но я всегда знала, что он вернется и закружит дом в веселом хороводе».
Она щелкнула выключателем настольной лампы и села во вращающееся кресло. Эта комната была самой маленькой на втором этаже. По обеим сторонам камина располагались книжные полки. Любимое кресло отца, обтянутое коричневой кожей, с таким же диваном стояли рядом с торшером и журнальным столиком.
На столике, а также на каминной полке находилось большое количество семейных фотографий: свадебный портрет ее матери и отца; Меган в младенческом возрасте; а здесь они втроем, когда Меган уже подросла; старый Пат, раздувшийся от гордости перед гостиницей «Драмдоу». «История счастливой семьи», — думала Меган, переводя взгляд с одной группы фотографий в рамках на другую.
В глаза бросился снимок матери отца, Аурелии. Сделанный в тридцатых годах, он запечатлел красивую двадцатичетырехлетнюю женщину. Густые вьющиеся волосы, крупные выразительные глаза, овальное лицо, тонкая шея, соболий воротник костюма. На лице у нее застыло мечтательно-романтическое выражение, которое предпочитали фотографы тех времен. «У меня была самая симпатичная мать во всей Пенсильвании, — говаривал отец и добавлял: — А теперь у меня самая симпатичная дочь во всем Коннектикуте. Ты очень похожа на нее». Его мать умерла, когда он был совсем маленьким.
Меган не могла вспомнить, чтобы ей когда-нибудь попадалась фотография Ричарда Коллинза. «Мы никогда не ладили с ним, — скупо заметил отец. — Чем меньше я вижу его, тем лучше».
Зазвонил телефон. Это была Вирджиния Мэрфи, правая рука матери в гостинице.
— Кэтрин просила меня узнать, дома ли ты и не хочешь ли подойти к ужину.
— Как она, Вирджиния? — спросила Меган.
— Когда она здесь, у нее всегда все нормально. К тому же у нас полно посетителей сегодня. В семь часов подойдет мистер Картер. Он хочет, чтобы твоя мать поужинала с ним.
Меган задумалась. Она давно подозревала, что Филлип Картер неравнодушен к Кэтрин Коллинз.
— Передай, пожалуйста, маме, что завтра у меня интервью в Кенте и мне надо как следует подготовиться к нему. Я что-нибудь приготовлю себе сама.
Положив трубку, она решительно взялась за свой дипломат и достала из него газетные и журнальные публикации по искусственному оплодотворению, которые предоставили ей в справочно-информационном отделе редакции. Просматривая их, она нахмурилась, обнаружив несколько случаев, когда на клинику подавали в суд, если тесты показывали, что муж пациентки не являлся биологическим отцом ребенка.
«Это совершенно недопустимая ошибка в их работе», — произнесла она вслух и решила затронуть этот аспект в одной из частей очерка.
В восемь часов она приготовила себе сандвич с чаем и вернулась в кабинет. За едой она продолжала вникать в технические подробности, которыми снабдил ее Мак. Это направление ведет к прорыву в области искусственного воспроизводства, — решила она.
Звук открываемой двери сообщил ей о том, что мать вернулась домой. Она крикнула:
— Привет, я здесь.
Кэтрин Коллинз поспешно заглянула в кабинет:
— Мегги, с тобой все в порядке?
— Конечно. А почему ты спрашиваешь?
— Только что, когда я подъезжала к дому, у меня появилось какое-то недоброе предчувствие в отношении тебя, как будто у тебя что-то не так.
Выдавив из себя смешок, Меган быстро встала и обняла мать.
— Да, были кой-какие затруднения. Я пыталась проникнуть в тайны ДНК, что оказалось довольно трудным делом. Теперь я понимаю, почему сестра Элизабет говорила, что у меня нет склонности к наукам.
Она с облегчением заметила, что страхи отступили от матери.
Элен Петровик судорожно перевела дыхание, закончив собирать в полночь последний из своих чемоданов. Она оставила только туалетные принадлежности и одежду, которая понадобится утром. Ей не терпелось покончить со всем этим. В последнее время нервы стали сдавать. «Напряжение достигло наивысшего предела, — решила она. — Пора положить этому конец».
Она подняла чемодан с кровати и поставила его рядом с другими. Из прихожей донесся легкий щелчок открываемого замка. Она в ужасе зажала рот рукой, чтобы подавить готовый вырваться крик. Он не должен был появиться этой ночью. Она повернулась лицом к нему.
— Элен? — вежливо прозвучал его голос. — Разве ты не собиралась попрощаться?
— Я... я собиралась написать тебе.
— Теперь это не понадобится.
Его правая рука поползла в карман. Блеснул металл. Взяв с кровати одну из подушек, он прикрыл ею свою правую руку. Пытаться бежать было поздно. Голова взорвалась пронзительной болью. Будущее, которое она так тщательно спланировала, исчезло во мраке смерти.
В четыре утра Меган разбудил пронзительный звонок телефона. Непослушной рукой она с трудом нашла трубку.
Едва слышный хриплый голос прошептал:
— Мег.
— Кто это? — она услышала щелчок и поняла, что мать взяла отводную трубку у себя в спальне.
— Это папаша, Мег. У меня неприятности. Я совершил что-то ужасное.
Сдавленный стон заставил Меган швырнуть трубку и броситься в комнату матери. Кэтрин Коллинз в неестественной позе лежала, откинувшись на подушку. Лицо ее было пепельно-серым, глаза закрыты. Мег схватила руку матери:
— Мам, это какой-то больной, сумасшедший дурак, — она принялась тормошить мать. — Мама!
Мать была без сознания.
В семь тридцать утра во вторник, проследив взглядом, как сынишка вскочил в школьный автобус, Мак сел в свой автомобиль, чтобы отправиться в Уэст-порт. Утро было морозным, и очки у него быстро запотели. Он снял их и, протирая, в который раз пожалел о том, что не является одним из тех счастливых обладателей контактных линз, которые осуждающе улыбались ему с многочисленных рекламных плакатов каждый раз, когда ему приходилось ремонтировать или менять свои очки.
Миновав поворот дороги, он с удивлением увидел, что белый «мустанг», принадлежащий Меган, вот-вот свернет к ее дому. Мак просигналил, и она затормозила.
Его автомобиль замер рядом с ней. Одновременно они опустили стекла. Радостный возглас "Как дела? замер у него на губах, когда он присмотрелся внимательней. Лицо Меган было напряженным и бледным, волосы растрепаны, из-под плаща выглядывала полосатая пижама.
— Мег, что случилось? — встревожился он.
— Мама попала в больницу, — бесцветным тоном проговорила она.
Показалась встречная машина.
— Поезжай, — сказал он. — Я последую за тобой. Перед домом, когда он поспешно распахнул дверцу машины Меган, она казалась оцепеневшей. "Что с Кэтрин? " — обеспокоено думал он. На веранде он взял у Меган ключ от дома.
— Позволь, я открою.
В прихожей он обнял ее за плечи:
— Расскажи, что случилось.
— Вначале они думали, что у нее сердечный приступ. К счастью, это оказалось не так, но вероятность того, что он случится, все еще существует. С помощью лекарств они пытаются не допустить этого. Ей придется пролежать в больнице не меньше недели. Врачи спрашивали — заметь, — приходилось ли ей волноваться в последнее время? — Нервный смешок перешел у нее в сдавленные рыдания. Справившись с собой, она отстранилась. — Со мной все в порядке, Мак. Тесты не показали нарушения у нее сердечной деятельности. Она просто измотана и подавлена. Отдых и кой-какие успокоительные — вот что ей нужно сейчас.
— Согласен. Это не помешало бы и тебе. Пошли. Выпей чашку кофе.
Она прошла за ним на кухню.
— Я приготовлю. Садись. Ты не хочешь снять пальто?
— Мне все еще холодно. — Она попыталась улыбнуться. — Как ты можешь выходить из дому без пальто в такой день?
Мак глянул на свой серый твидовый пиджак:
— У меня оторвалась пуговица на пальто, а нитки с иголками как назло куда-то запропастились.
Когда кофе был готов, он разлил его по чашкам и сел за стол напротив Меган.
— Теперь, когда Кэтрин в больнице, я полагаю, ты будешь возвращаться вечерами домой.
— Мне, так или иначе, придется возвращаться домой. — И она рассказала ему обо всем, что происходило: о погибшей женщине, которая была похожа на нее; записке, найденной у нее в кармане; о факсе, поступившем среди ночи. — Поэтому, — пояснила она, — на телестанции решили убрать меня с переднего края на некоторое время и дали задание сделать очерк о клинике Маннинга. А сегодня рано утром зазвонил телефон, и... — она рассказала о звонке и о том, как мать потеряла сознание.
Мак надеялся, что шок, который он испытывал, не отразился на его лице. Допустим, что в воскресенье за ужином с ними был Кайл, и она не захотела рассказывать об этом при ребенке. Но даже если это так, Мег не обмолвилась и словом о том, что всего лишь три дня назад она видела убитую женщину, которая, возможно, погибла вместо нее. Более того, она не сочла нужным рассказать ему о решении страховой компании.
