— Якобс умер в 1905 году. С того самого времени университет стал хозяином всех его владений. Как вы уже, должно быть, заметили, у нас тут очень большое хозяйство. Вы нигде не встретите такого уровня жизни преподавателей, который можно было бы сопоставить с тем, как живут преподаватели в нашем поселке. Ни в одном другом университете страны люди не чувствуют себя так комфортно, как здесь. И это, поверьте, большая привилегия.
— Охотно верю, — согласился Франклин. — Дом Майкрофта Дойла — просто потрясающий.
Эмерсон поднял брови.
— Не нужно называть этот дом домом Майкрофта Дойла! Отныне он ваш, Франклин. Это дом Фрэнка Франклина.
— Хм… — Фрэнк немного растерялся, но потом добавил: — Да, конечно.
Мучения с горячей сосиской подходили к концу.
Эмерсон, посчитав, что теперь ему уже можно вновь показать себя начальником, прикурил сигарету, не обращая внимания на осуждающий взгляд супруги.
— Моя дочь Мэри покажет вам наши владения, как только вы захотите их осмотреть, — сказал он. — А сегодня мы решили дать вам возможность отдохнуть. Займитесь своими делами, съездите в город за продуктами, чтобы было чем заполнить холодильник, отдохните с дороги. А вот завтра активно примемся за дело! Подпишем кое-какие бумаги. А еще я познакомлю вас с другими преподавателями. Такой подход вас устраивает?
— Ну конечно.
Ректор поднялся из-за стола и оставил Франклина в обществе своей супруги, которая, хоть и хранила молчание, по-прежнему то и дело расплывалась в гостеприимной улыбке и смотрела на Франклина восторженным взглядом. Фрэнк даже понятия не имел, о чем с ней можно было бы поговорить.
Он поблагодарил ее за сосиски…
В половине десятого, покинув больницу, Шеридан снова отправился на строительную площадку возле 393-й автострады, чтобы взглянуть на место преступления при дневном свете. Приехав туда, полковник смог убедиться в надежности полицейских кордонов, которые он распорядился установить. Солнце светило уже вовсю. Обходя стройплощадку, Шеридан удивился нешуточным масштабам строительных работ: тысячи деревьев были спилены и вывезены отсюда, и теперь прямо посреди леса зияла невероятно широкая — где земля, где песок — просека. Эта вырубленная в лесных зарослях дорога, ровная, словно ее прочертили карандашом под линейку, простиралась до самого горизонта.
Над ямой, в которой были обнаружены трупы, натянули синий брезент, чтобы скрыть ее от взоров журналистов, если тем вдруг взбредет в голову подлететь к месту происшествия на вертолете. Снег в некоторых местах растаял — очевидно, под воздействием реактивов, которые использовались экспертами. Повсюду виднелись вешки с номерами, указывающие места, где были сняты слепки следов или обнаружены какие-либо другие улики. Строительные машины и механизмы теперь стояли метрах в трехстах от этой ямы. Невдалеке Шеридан заметил группы праздношатающихся рабочих, которые, по-видимому, тщетно пытались узнать, что же здесь произошло.
Полковник остановил свой автомобиль в конце единственной имевшейся на стройплощадке асфальтированной дороги — даже не дороги, а временной дорожки, предназначенной для того, чтобы архитекторы и инженеры могли подъехать непосредственно к месту проведения работ.
Капитан Оргонес, возглавляющий обследование места происшествия, пошел навстречу Шеридану.
— Доброе утро, шеф. Дела здесь идут более-менее нормально, хотя нам явно не хватает сотрудников и средств.
— Я знаю. Но я связан по рукам и ногам. Запрет фэбээровцев. Они не позволяют мне сформировать дополнительные бригады.
— А их люди уже приехали?
— Еще нет, но должны появиться менее чем через полчаса. У меня такое впечатление, что ФБР в панике. Даже учитывая их уровень, им придется признать, что не каждый день бюро расследует убийство с двадцатью четырьмя трупами, разложенными, как карандаши в коробке.
Капитан покачал головой.
Шеридан кивнул в сторону стоявших чуть поодаль рабочих.
— А что вы сказали им?
— Ничего. Просто отмалчиваемся. Они узнают обо всем, когда придет время. Строительные работы здесь полностью прекращены до тех пор, пока не поступит разрешение их возобновить.
— Журналисты не докучают?
— Через полицейские кордоны прорваться не так-то просто. Во всяком случае, пока еще ни одному из них не удалось.
Шеридан подумал, что сотрудникам ФБР придется немало потрудиться, чтобы обеспечить полную изоляцию данного происшествия от прессы.
Капитан приступил к докладу о том, что ему и его людям удалось обнаружить.
— Мы находимся на единственной дороге, связывающей 393-ю автостраду и строительную площадку. — Он показал рукой на покрытую асфальтом полоску грунта, возле окончания которой земля была наполовину смешана с песком. — Вон там начинаются следы.
— Следы тех двадцати четырех?
— Да. Все они ведут к яме, в которой были обнаружены трупы. Следы — довольно глубокие. Нет никакого сомнения, что, когда будущие жертвы приехали сюда, снегопад еще не начался. Согласно данным, полученным от синоптиков, это должно было произойти еще до двадцати трех часов.
— А в какое время закончились работы на стройплощадке?
— Зимой у них никогда не бывает ночной смены. В тот вечер рабочие ушли со стройплощадки в двадцать один час.
— Получается зазор в каких-то два часа. Маловато.
— Если учесть размеры трагедии, то подобное мероприятие кажется просто невыполнимым. Нам нужно бы получить разрешение на просмотр записей, произведенных камерами наблюдения на больших трассах, чтобы попытаться найти на съемках, сделанных в то время, автомобиль, автобус или вообще какое-нибудь транспортное средство, на котором вся эта орава могла бы сюда приехать.
Шеридан в знак согласия кивнул. Затем он, слегка наклонившись, присмотрелся к земле, но не увидел на ней никаких следов обуви. Ему бросились в глаза лишь две длинные полосы, четко выдавленные в земле.
— Эти люди шли гуськом, как индейцы, — пояснил капитан, — от этого места и до самой ямы, то есть целых семьдесят метров. В результате мы не можем определить точное число тех, кто сопровождал этих двадцать четырех человек! Их могло быть двое, пятнадцать или тридцать, но выяснить это по следам невозможно. Следы накладывались одни на другие, а потому нельзя выделить следы тех, кто не вошел в число жертв. Необычайно хитроумный трюк.
Шеридан недовольно поморщился, что было плохим признаком. Они вдвоем брели вдоль полос на земле.
— В лаборатории Бэзила Кинга, — сказал капитан, — изготовили слепки с подошв обуви всех двадцати четырех убитых. Сегодня утром мы сравнили их с имеющимися здесь отпечатками обуви рабочих. В результате этой проверки мы теперь абсолютно уверены, что ни одна из жертв не ходила вокруг строительной площадки. А эти следы… — он указал на длинные полосы, — не дали нам почти никакой информации. Они одинаковые на всем протяжении. Двадцать четыре человека пошли от дороги прямиком к яме — гуськом, организованно, без каких-либо сомнений. Пошли туда, чтобы умереть.
Полковник и капитан приблизились к яме и, приподняв синий брезент, спустились вниз. Место, на котором раньше лежали двадцать четыре трупа, было отмечено в самом центре участка, очищенного от снега. Вокруг этого участка отчетливо виднелись следы обуви Бэзила Кинга, его помощника и всех тех, кто подходил к трупам, чтобы вынести их из ямы.
— Там, в центре, тоже нет других следов?
— Нет. Только следы этих двадцати четырех. Как и на подходе к яме.
Шеридан заметил, что продавленная в земле полоса огибала дугой центральную часть ямы.
— Похоже, что они остановились наверху и затем по очереди спускались в яму, чтобы там их убили. На виду у тех, кто был еще жив. Что касается убийцы, то нужно дождаться результатов баллистической экспертизы, однако можно предположить, что он стоял приблизительно в том месте, где сейчас находимся мы.
Шеридан представил себе, как все это происходило. Кровавое ритуальное действо, совершенное с хладнокровной жестокостью.
— Трагедия, происшедшая прошлой ночью, наверняка была подготовлена какой-то религиозной организацией, — со всей серьезностью произнес капитан. — Экспромтом подобное произойти не может. Необходимо хорошо знать это место, быть в курсе расписания работ на стройплощадке, учесть те данные, которые могут попасть в руки полиции, попытаться остаться незамеченным — да мало ли что еще! Провернуть такой сложный трюк по силам далеко не каждому.
Шеридан в знак согласия кивнул. Для следователя нет ничего более ужасного, чем столкнуться с таким громадным местом преступления, где почти нет улик, которые могли бы помочь в проведении расследования! Точнее говоря, нет улик, которые не были бы оставлены убийцами совершенно осознанно.
