Алла поднялась с кровати, обула ушастые тапочки-зайчики и медленно, осторожно подошла к двери. Тишина. Такая заманчивая и многообещающая. Ничего не слышно и не видно. А ведь акустика в коттедже при желании позволяет услышать даже вздох. Алла, правда, не слышала, но это ее не остановило, она прошла дальше к лестнице.
Если шутник-хулиган опять привязал веревку, придется прыгать, как это изображал Туровский. Но лишний шум Звонаревой ни к чему. Алла опустилась на коленки и поползла по лестнице, сверкая в лунном свете мягко очерченными контурами худеющей на банановой диете попы.
Веревки на лестнице не оказалось. Возможно, она, как разведчик-подрывник, ее просто переползла. Алла не стала размышлять над этим фактом, она бросилась на кухню.
За стаканом воды! Исключительно за ним. Ради Владимира Воеводина, ради истины, а истина всегда в стакане…
Закрыв за собой дверь, Алла прижалась к холодной кафельной стене и обмякла. Такое напряжение, жуть. Но хорошо, что никто ей не встретился на пути. И хорошо, что она уже на кухне. А потом – будь что будет.
Алчный взгляд девушки упал на холодильник.
Она обещала себе только воду? Она поторопилась. Хотя как сказать. Вода содержится практически во всех продуктах питания!
Алла потерла руки и пошла к холодильнику.
Она не стала вооружаться колбасой, она ее съела тут же! Добрая душа (временами!) Машка оставила кусочек печеночного пирога. Рядом с ним лежал сыр. Сыр – это так вкусно! Алла принялась поедать сыр. В нем большое содержание воды, так что слово свое Звонарева держит.
Организм быстро насытился, и Алла решила обойтись без фруктов.
Фиг с ними, с яблоками, такими спелыми и сочными…
Алла подошла к двери, приоткрыла ее и заглянула в тьму холла. Ничего и никого. Отлично, на этот раз Звонаревой крупно повезло, как она и рассчитывала. Хотя, честно говоря, она рассчитывала поймать грабителей и отвести подозрение от Воеводина.
Задумчивая Алла тихонько прошествовала мимо гостиной с яблоками. Руки у нее были совершенно свободными и прямо просили парочку фруктов. Она остановилась возле гостиной, немного подумала, прошла к лестнице, остановилась, снова подумала. Вздохнула и вернулась к гостиной.
Звонарева тихонько толкнула двери и замерла на пороге.
Дядюшку снова грабили!
Две огромные фигуры, мерзко хихикая, снимали со стены «Восточный полдень».
Алла шагнула назад в холл и закрыла глаза.
Что делать? На этот раз у нее рот был свободен, Алла могла кричать. Но Ивана Терентьевича в доме нет! Он всегда выскакивал первый.
Одна надежда на Туровского. Но он поднимет ее на смех, если окажется, что грабители Звонаревой показались. Фантом банановой диеты!
Алла открыла глаза и решительно вернулась на порог.
Грабители, волоча с собой картину, направлялись ко второму выходу.
– А-а-а-а-а! – начала кричать Аллочка, понимая, что медлить нельзя.
Один из грабителей внезапно остановился, поглядел на заткнувшуюся от испуга Аллочку сквозь прорези черной маски и покрутил пальцем у виска. Второй глубоко вздохнул и попер картину дальше.
– А-а-а-а-а! – заорала Алла во всю мощь.
Она могла бы кинуться за ними следом, могла бы!
Но не могла. Ноги от страха сделались ватными, голос сразу после душераздирающего крика осип. Через пару секунд, которые понадобились Туровскому для того, чтобы выскочить в холл, Алле стало совсем плохо. Она осела на пороге гостиной.
– Умерла голодной смертью? – услышала Звонарева над собой голос студента Горюнова.
– Бедная девочка, – сказал профессор.
– Я сбегаю за нашатырем, – предложила Машка.
– Думаю, она опять что-то увидела, – предположил Туровский.
Алла очнулась в гостиной на диване. Она медленно открыла глаза и еще медленнее перевела взгляд на то место, где висела злополучная картина.
– Нет! – заорала Алла. – Этого не может быть! Ее же украли!
Картина висела на обычном месте и радовала глаза домочадцев.
– Тяжелый случай, – почесал лысину профессор.
– Думаете прекратить опыты? – почесал плешь студент.
– Я думаю, – решительно перебил их Туровский, – ее нужно хорошенько расспросить. Дыма без огня не бывает.
– Они были здесь, – всхлипнула пришедшая в себя (лучше б она умерла!) Аллочка. – Я видела, как они украли картину!
– Их приметы, Аллочка? – ласково, так, как говорят с безнадежными больными, страдающими маниакальной шизофренией, спросил Туровский.
– Я запомнила их приметы, – обрадовалась Алла, – сегодня я их разглядела! Двое больших и страшных. Во всем черном. В масках на лицах. А один – с пальцами!
– С пальцами? – озадачился Андрей.
– Да, – ответила Алла, – он мне сделал вот так, – и она покрутила пальцем у виска.
– Понятно, – процедил Туровский, – хоть ничего и не понятно. Картина на месте. Проверьте, все ли на месте, профессор!
– Ну разумеется, все, – развел руками тот, оглядывая гостиную. – Не помню, – он нахмурился, – пианино тут стояло или нет? Голубушка, возможно, ты видела, как они выносили пианино?
– Нет, – возмутилась Аллочка, – они выносили картину!
– А! – воскликнул Костик, глядя в сторону «Восточного полдня», безмятежно возвышающегося над зеваками.
– Что «а!»? – разозлился Туровский. – Достаточно, что Алла говорит загадками. Константин, будьте добры, объясняйтесь по-человечески.
– Там это. – Кривой, натруженный писаниной палец студента указал на стул под картиной.
– Стул сломан, – подскочил Туровский. – Очень хорошо, – и принялся его разглядывать.
– Ничего хорошего, – расстроился профессор и составил ему компанию. – Это стул эпохи Людовика XIII, я купил гарнитур на свою первую премию. – Он прижал к груди сломанную витую ножку. – Впрочем, – он сунул ножку студенту, – Ирочке он никогда не нравился.
– Ирочке, – зловеще прошептала Машка на ухо Аллочке. – Чувствую, здесь без нее не обошлось. Чувствую. – Она с азартом идущей по следу гончей принялась нюхать носом воздух.
– Что еще? – сразу заинтересовался Туровский.
– Духи, – сказала Машка. – По-моему, этот запах из последней коллекции «Дольче и Габанна», я видела рекламу: тонкое звучание аромата с голубой легкостью воспоминаний. И еще я видела их у Ирины Аркадьевны.
– Голубой флакон? – тихо спросила Алла. – Ирина Аркадьевна их мне подарила, у нее от этого запаха кружилась голова.
– Странно, – покачала головой Машка, – а я видела флакон сегодня, когда убиралась в комнате Ирины Аркадьевны. Наверное, забыла про еще один пузырек. – Она пожала плечами.
– Ничего странного в том, что в гостиной пахнет духами моей жены, не нахожу, – обиделся профессор.
– Действительно, – прищурился Туровский, – вполне возможно, что здесь пахнет не духами, а духами. Почему вы, Алла, за ними не побежали? Не потому ли, что те растворились в пространстве? Вспомните хорошенько, они оба растаяли, как дымка. Сначала один, за ним второй… Да?
– Нет, второй не таял. Он вздохнул, а первый покрутил у виска.
– Ну, Аллочка, это мы уже слышали. – Профессор направился к выходу.
– Если бы не стул, – поспешил за ним студент.
– А мне кажется, главными здесь были духй Ирины Аркадьевны, – пошла к выходу Машка.
Алла испугалась. Они оставляют ее одну?! И это после того, как Алла в очередной раз прогнала грабителей?! Какая несправедливость.
Туровский не считается. Может быть, какая– нибудь безмозглая девица и мечтала бы остаться с ним наедине, только не Алла. У нее с мозгами в этом плане все в порядке, она ни за что не попадется на крючок этого донжуана-любителя, сколько бы он ее ни обольщал. И чего смотрит своими глазищами? Думает, что она врет?!
– Я думаю, – Туровский не сводил с нее глаз, – вы сказали правду. Здесь кто-то был. Они пытались украсть картину, истинной стоимости которой не знали.
– Они ее украли, – хмыкнула Алла и села на диване, придерживая руками больную голову.
У нее от всего этого разболелась голова. Ей что, больше всех надо?! Профессор наплевал на грабителей и пошел преспокойно спать. Машка со студентом тоже. Ирина даже не вышла. Владимир снова… А если Туровский опять заподозрит его?!
– Это был фантом, – внезапно сказала Алла, натянуто улыбаясь. – Я видела непонятно кого, и вообще уже не уверена, видела ли…
– Не стоит врать, – подмигнул Андрей, – я же сказал, что верю. К тому же у меня есть возможность все проверить.
– Все проверить?
А чего, собственно, она удивляется, ведь Туровский сыщик. Пусть проверяет. Алла поговорит с Владимиром утром, попытается ему намекнуть, что в следующий раз нужно выскакивать на ее крики…
Что, она уже готовится к следующему разу?!
– Вы необыкновенная девушка, Алла.
Туровский сел рядом с ней на диван. Алла на всякий случай немного отодвинулась.
– Вы очень храбрая девушка, – продолжал тот, пододвигаясь и сверля ее глазами. – Предполагали, что грабители могут вернуться, и спустились сегодня ночью.
