– Может быть, по-настоящему ты проиграл всего один раз.
– Ты о своей матери. Ты хочешь сказать, когда я потерял твою мать. Да, ты права, ты и в самом деле чертовски права. – На глаза ему навернулись слезы, затуманив тонированные глазные линзы, и это придало его лицу то умильно-собачье выражение, которое заставляло телеаудиторию считать его добрым и порядочным человеком. – Это было моей величайшей ошибкой. Я хочу сказать, – то, что я позволил твоей матери уйти от меня, было с моей стороны величайшей ошибкой. Но когда мы с нею поженились, я еще был безусым юнцом. Мы с нею были, в сущности, парочкой детей. И я работал как проклятый и сражался как лев, чтобы у нее, и у тебя, и у твоего брата все было как надо.
– Ты в этом не больно-то преуспел, папочка, – заметила Дженни.
– Это верно, только не надо попрекать меня. Не веди себя подобно всем остальным. Не веди себя как эта пизда… прошу прощения… как эта сука Нелли, которая звонит мне посреди ночи… А я уснул, впервые за несколько месяцев мне удалось по-настоящему хорошо уснуть… И она будит меня и принимается на меня орать. Какую-то полную чушь, про взломщика, которого я прислал к ней в спальню, чтобы он сфотографировал то, что нельзя было фотографировать и что на самом деле не значило того, чем могло показаться на первый взгляд. А я так и не понял, что она имела в виду… Так что, прошу тебя, не веди себя подобно всем остальным. Которые берут у меня фунт мяса, а потом называют меня говнюком и превращают мою жизнь в сущий ад. И не вздумай усесться мне на шею, потому что время от времени я взбрыкиваю, а взбрыкнув, могу послать кого-нибудь на хуй или обозвать говном. Не делай этого, прошу тебя. Прошу тебя, на хуй, не делай этого!
Свистун уже полчаса сидел на кухне за утренней газетой, когда Нелли наконец соизволила появиться. На лице у нее была неловкая ухмылка, как будто она и впрямь винила себя во всем происшедшем прошлой ночью.
Откинув обеими руками волосы, она сказала:
– Должно быть, я выгляжу просто чудовищно. Посмотришь на меня с утра – и любой любви настанет конец.
Она вела себя подобно множеству других женщин: напрашивалась на комплименты, готовая на лету поймать каждое ласковое слово. И все это было всего лишь наживкой. И если он клюнет, она тут же отступит, она тут же одернет его: что же это, мол, за мужик, всерьез шутки воспринимает. И это с ее стороны явный промах. Он понял, что надеется на то, что она во всех отношениях проявит себя экстраординарно.
– В разделе сплетен сообщение о вашем разводе. И фотография.
– И похожий снимок?
– Похожий. Завтракать хотите здесь или в городе?
– В городе. Но сперва я бы выпила чашечку кофе.
Привстав, он налил ей кофе.
– Псы выглядят вроде бы нормально, – сообщила она. – Они с радостью бросились мне навстречу.
– Не могу сказать то же самое про себя. Я хотел покормить их. И называл, как вы велели, по именам. Но они и не притронулись к пище.
– Посмотрим, станут ли они есть у меня из рук. Впрочем, так или иначе, надо будет показать их ветеринару.
У нее из рук псы поели, но они все равно забросили их к ветеринару через два часа. К полудню они приехали к «Милорду».
Боско читал очередную книгу. На шее у него было намотано полотенце. Он оделся сегодня в рубашку с короткими рукавами, и его культя казалась голой, белой и твердой, как мраморная плита.
Они подошли к стойке, сделали заказ и отправились к столику в нише у окна. На улице уже вышли на промысел полураздетые малолетние проститутки, сутенеры, услужливые мальчики на роликовых коньках и тайные агенты в голубых рубашках в сеточку. Время от времени заглядывая в витрину «Милорда» и видя при этом Нелли, они принимались обсуждать ее. Все сходились на мысли о том, что это какая-то знаменитость.
Если о разводе Нелли сообщили в газетах, значит, наверное, то же самое промелькнуло и в утреннем выпуске теленовостей. Твелвтрис наверняка превратил это сообщение в собственный монолог, начиненный шуточками в адрес ведущего Макдуна. А если этого не произошло сегодня, то будет завтра. Он готов извлекать выгоду из чего угодно.
Через какое-то время люди станут узнавать ее на улице и в общественных местах. Начнутся круглосуточные анонимные звонки. Пойдут письма от незнакомцев с предложением отдаться за сумму, которая, по мнению автора письма, должна ее устроить. Возможно, к ней станут приставать прямо на улице. И страсти улягутся лишь по истечении какого-то времени. Что ж, эту цену ей придется уплатить за развод.
На Нелли были сейчас белая блузка, золотистые слаксы и в тон им жилетка. Через руку она перебросила жакет и плоскую сумку. Со своими рыжими волосами и зеленым шарфом она выглядела на миллион долларов.
Боско, обойдясь без услуг официантки, сам подал им завтрак. Он осведомился, не пережарились ли яйца, хорош ли бекон? Он был рад новой встрече с Нелли и не скрывал этого. Налив им кофе, он оставил ее со Свистуном с глазу на глаз.
Нелли время от времени поглядывала на Свистуна, но он не поднимал глаз от тарелки.
– Круто я с вами, – сказала она. – Прошлой ночью.
– Прошлой ночью я не поддался на вашу провокацию, – отшутился он.
– Иного мужика этим было бы не остановить.
– Меня этим тоже было бы не остановить – если бы я не понимал, что такое не сработает.
– А выглядело все так, словно я сама же и начала, а потом вдруг раздумала.
– Причем ближе к началу.
– А потом нынешним утром. Я опять начала приставать к вам, снова стала набиваться на комплименты. Мол, я и без косметики чудо как хороша.
– Вы действительно чудо как хороши. Произнеся эту фразу, он тут же раскаялся, потому что прозвучала она и впрямь глуповато.
– Вы умеете обольстить девушку речами, этого у вас не отнимешь.
– Что ж, это, как я понимаю, для затравки.
– Мне хочется довести кое-что до вашего сведения. В любое другое время, при любых других обстоятельствах, мы с вами проплясали бы этот танец до конца. А потом попрощались бы, и…
– Я знаю слова, – ответил Свистун. – Не пойте до конца, а то я расплачусь.
Она улыбнулась. Едва заметной улыбкой – но тем убийственней она подействовала на Свистуна.
Чувство времени было присуще Боско даже в большей степени, чем он сам о том догадывался. Возникшую в разговоре паузу он использовал для того, чтобы подойти к столику со свежим кофе. Дождавшись кивка, он разлил кофе по чашкам.
Нелли посмотрела на его культю, не заморгав и не отвернувшись. Боско перехватил этот взгляд. Она, в свою очередь, глаз не отвела.
– Это вас беспокоит? Может быть, болит? – спросила она.
– Время от времени испытываю фантомные боли.
– Как и все мы.
– Что да, то да.
– Потеряли на войне?
– Потерял в споре с сутенером из-за одной из его девок.
С улыбкой он вернулся за стойку, где его уже дожидались двое юных клиентов – с огненно-рыжей и с оранжево-рыжей шевелюрой.
– Девке было двенадцать, и Боско решил, что ей следует вернуться в Огайо – или откуда она там еще родом, – пояснил Свистун. – Сутенер прострелил Боско руку, но не остановил его. Прежде чем потерять сознание, Боско свернул ему шею.
– А что малышка? Вернулась к себе в Огайо?
– Она оплакивала погибшего сутенера, а вовсе не руку Боско. Нашла себе другого «папочку», прежде чем Боско успел выписаться из больницы. Работала «в две смены» на панели два года, пока ей не перерезали горло. – Он поглядел в окно. – Прямо там, под вывеской кинотеатра, там, где порой бывают всякие знаменитости.
Нелли отставила чашку, вытерла рот бумажной салфеткой. Вынула из сумки пудреницу, раскрыла, посмотрелась в зеркальце.
– Эта история требует более тщательного внимания к моей наружности.
Выскользнув из-за столика, она отправилась в дамский туалет.
Боско тут же подошел к Свистуну и опустился на нагретое Нелли сиденье.
– Согласился на нее работать?
– Деньги мне не помешают.
– А собственные страдания тебе тоже не помешают?
– Опять хочешь жить вместо меня моей жизнью?
– Доверься красивой женщине – и она постелет тебе на конюшне.
– А мне показалось, она тебе понравилась. Судя по тому, как ты себя вел.
– Ну, а с какой стати она мне не понравилась бы? Но мы говорим не обо мне, а о тебе.
– Ну, и что обо мне?
– Стоит тебе увидеть хорошенькую мордашку, и ты пропал.
– Ничего страшного, – возразил Свистун.
– У ее мужа имеется репутация.
– Какого рода?
– Что он круто разбирается с мужиками.
– Я слышал. С вышибалами на дискотеках. С дежурными на автостоянках. С фотографами. Такая репутация у половины знаменитостей нашего города.
– Говорят, что он и с блядями круто разбирает.
– Половина того, что говорят, это чушь собачья, а вторая половина – дымовая завеса.
– Но не в данном случае. Я это знаю наверняка. Свистун уже собрался спросить, что же это такое Боско знает наверняка, но тут в кофейню вошел Айзек Канаан. Увидев Свистуна и Боско, он тут же направился к ним.
