— Как человек интеллигентный, — вкрадчиво начал Корвут, — вы догадываетесь, в чем состоит моя истинная задача. И, я надеюсь, понимаете, что ни я, ни вы не касаемся этого дела непосредственно. За исключением одной детали: ваша ликвидация может сослужить нам некоторую службу.
— Отпустите ее, — твердо произнес Дарелл. — К тому же мы можем заняться своими делами вне этого дома.
— Да как раз наоборот! Я постараюсь максимально использовать ваше буржуазное стремление казаться рыцарем. Пока я держу ее на мушке, вы же не шелохнетесь? Я очень ценю ваше самообладание, но эта замызганная сентиментальность является серьезным недостатком вашей культуры… Не так ли, Золтан?
Дарелл спиной почувствовал, как отрывисто кивнул в ответ нервозный блондин:
— Мы слишком долго здесь засиделись.
Капкан был готов вот-вот захлопнуться и нанести смертельный удар. Дарелл дышал легко и свободно. Он взглянул на Дэйдри и вдруг вспомнил, о чем они сегодня утром — в другой жизни, в другом мире — говорили за завтраком. Она хотела работать у Макфи, а он ее предупреждал, что ее жизнь, ее безопасность могут оказаться для него отнюдь не самым первым делом. Сейчас она отчетливо читала его мысли. Буквально за миг до того, как ее растущий ужас заметили бы эти двое, Дарелл сделал то, что считал необходимым.
Золтан Шке стоял слишком близко. Удар Дарелла был молниеносным и абсолютно точным — прямо по запястью. Пистолет выскользнул из пальцев Шке и заскакал по ковру на полу. Глухо грохнул выстрел из пистолета Корвута. Мельком Дарелл отметил на его гладком лице удивление и растерянность. Корвут не рассчитывал, что профессионализм Дарелла окажется сильнее благородства, и замешкался на секунду. Эта секунда и оказалась решающей.
Обмякшее тело Дэйдри сползало на пол. Припечатав очередным ударом Золтана Шке к стене, Дарелл бросился к Корвуту. Тот выстрелил еще раз, но уже наугад, не целясь. Пуля просвистела мимо, выкрошив штукатурку из потолка. На мгновение Дареллу удалось схватить Корвута, и он ощутил неистовую силу и ловкость, скрытую за этим мешковатым, убогим фасадом.
Пистолет Корвута вновь выстрелил. Он не целился, он не мог целиться, обхваченный руками Дарелла. Но произошло то, что произошло. Дарелл почувствовал обжигающий удар куска металла в плечо. Он непроизвольно ослабил захват и начал падать назад, инстинктивно цепляясь за пистолет Корвута. Выскользнув из его рук, Корвут бросился к окну. Наткнувшись на тело Дэйдри, Дарелл все же сумел удержаться на ногах. Перед его глазами мелькнула тень Золтана Шке. Тот, что-то крича на ходу, тоже кинулся к окну. В этот же момент с улицы донеслись крики. Это был голос Франклина. Тяжело хватая раскрытым ртом воздух, Корвут ринулся назад и выскочил через дверь. Гораздо раньше, чем Дарелл успел поднять с пола выроненный пистолет. Превозмогая резкую боль и подкатывающую к горлу тошноту, он бросился следом. Он чувствовал, как под костюмом теплые струйки стекают вниз по руке.
Золтан Шке уже был на улице. Корвут бежал по темной широкой лужайке вслед за ним.
Дарелл громко крикнул, предупреждая об опасности Франклина. Но это оказался Джордж Местер. Он несся сюда что есть силы из своего сарая-укрытия. «Капкан срабатывает против самого охотника», — мелькнуло в голове Дарелла. Хорошо прицелившись, Местер выстрелил. Шке рухнул лицом в траву лужайки. Не успев отстраниться на бегу, Дарелл споткнулся о его тело и упал прямо на раненое плечо. Невероятная боль парализовала всю его правую сторону. Пистолет Корвута вылетел из его руки. Он попытался подняться.
В этот момент появился Луи Франклин.
— Черт побери! Сэм, как ты здесь оказался?
— Да ладно… — еле переводя дух, ответил Дарелл. — Догоняйте Корвута!
— А ты? Смотри, у тебя кровь…
— Это мое дело… Не беспокойся, ничего страшного!
В следующую секунду подбежал Местер, крича:
— Он там, скрылся в зарослях.
— Нужно обязательно догнать, — повторил Дарелл.
Они бросились бегом через лужайку в сторону черной стены сосновых зарослей, которые окаймляли с севера болотце и изгиб бухты. Дарелла выворачивало наизнанку. Он чувствовал, что теряет сознание. Он крепко сжал правую руку чуть выше того места, куда попала пуля. Боль была невыносимая. Ноги не подчинялись ему. Он развернулся и медленно побрел к дому, даже не взглянув туда, где на заиндевелой земле осталось лежать бесформенное тело Золтана Шке. Непроглядная ночная мгла сомкнулась вокруг, но на сердце было еще темнее…
Входная дверь была распахнута настежь. Из нее на сырую блестящую траву по-прежнему лился желтоватый свет. Дарелл тяжело поднимался по ступенькам крыльца, и свет этот становился эфемерным, зыбким, с лихорадочно-красноватым оттенком. Ему не хотелось входить в дом. Выстрел в спину Дэйдри, казалось, захлопнул внутри него самого огромную железную дверь. Он пожертвовал этой женщиной ради дела. Осознавать это и оставаться в здравом уме было невозможно. Ему казалось, что он балансирует на лезвие бритвы: с одной стороны — бездонная пропасть раскаяния, с другой — пустая будущность… Однако он механически продолжал продвигаться вперед.
Несколько долгих мучительных мгновений он стоял, уставившись на дверь библиотеки. В горле все выше и выше поднимался едкий комок.
Дэйдри беспомощно лежала на ковре там, где упала. Из-под нее вытекала небольшая лужица крови, яркая и красная, как ее свитер. Крутое бедро, обтянутое юбкой, напомнило ему удивительную прелесть ее фигуры. Не существовало такой мелочи, которую он бы не знал о ней. Она была такой же его частью, как окровавленные и дрожащие пальцы, которыми он сейчас держался за косяк.
— Ди, — негромко позвал он.
Ее лицо было каким-то опрокинутым и напоминало увядший цветок. Глаза были закрыты. Он видел, что она не дышит.
Сэм Дарелл медленно вошел в комнату и опустился перед ней на колени. Пуля попала в плечо. Пройдя под ключицей, она повредила какой-то крупный кровеносный сосуд. Это было ясно по тому, как из раны шла кровь. Он взял ее безжизненную руку и пощупал пульс. Его беспокойные пальцы едва ощутили слабые, еле различимые толчки. Жизнь все еще теплилась в ней!
— Ди, — снова прошептал он. — Ди, прости меня! Я вынужден был так поступить.
С ее полуоткрытых губ слетел на выдохе какой-то тихий и неясный звук. «Слышит ли она меня?» — подумал Дарелл. Сейчас своей боли он уже не чувствовал. Дарелл сбросил пальто и подложил ей под голову. Разорвав одежду на ее плече, он наложил на кровоточащую рану тугую повязку из своего носового платка. Затем он подошел к телефону и набрал номер дежурного «Скорой помощи». Он знал, что Арт Гринвальд автоматически подключится к линии.
— Произошел несчастный случай, — не вдаваясь в подробности, сказал он дежурному. Сообщив адрес, попросил: — Срочно пришлите сюда доктора и карету «Скорой помощи».
Когда на том конце провода повесили трубку, Дарелл выждал некоторое время и услышал голос Гринвальда: «Сэм? С тобой все в порядке?»
— Это с Дэйдри! Здесь был Корвут.
— Черт возьми! Как же это…
— Нам нужна помощь, причем быстро, — сказал Дарелл. — Он где-то поблизости, в лесу. Золтан Шке мертв. Их женщины здесь не было видно. Корвуту же удалось уйти.
Дарелл бросил трубку и вернулся к Дэйдри. Опустившись на колени, он увидел, что ее глаза теперь открылись и она внимательно смотрит на него. Мощная волна облегчения и благодарности судьбе накрыла его с головой. Он стоял потрясенный и обескураженный.
— Ди, ты меня слышишь?
— Да, Сэм, слышу, — еле слышно ответила она.
— С тобой все будет хорошо. Я уже вызвал доктора.
— Да, я слышала. — Ее голос, ее глаза были какими-то отрешенными. — Благодарю тебя.
— Прости меня, Ди! Я так виноват перед тобой.
Она отвела лицо в сторону. Ее губы плотно сомкнулись.
В какой-то момент ему даже показалось, что она плачет. Он перевел взгляд на свою руку в крови. Ощущение резкой пульсирующей боли вновь вернулось к нему.
— Я вынужден был так поступить. Ты это понимаешь?
— Ты взял… ты убил его?
— Нет. Он ушел.
Резко повернув голову, она посмотрела прямо ему в глаза. Взгляд этот был холодным, полным неистовой злобы.
— Так чего же ты тут стоишь? Не стоит размениваться на сострадание ко мне. И не нужно притворяться. Доктора ты уже вызвал, ну так иди и делай теперь, что хочешь. Догоняй, убивай! Какая разница, кому это принесет боль и страдания! Меня не в счет, себя не в счет, равно как и всех остальных. Меня-то уж в первую очередь! А ты…
Он попытался закрыть ее рот ладонью:
— Дэйдри, пожалуйста, не надо…
Она вновь отвернулась от него, прошептала:
— Оставь меня.
Глаза ее были закрыты, но он знал, что она в полном сознании и слышит его. Однако сейчас ему нечего было ответить… Он еще никогда в жизни не чувствовал себя столь беспомощным и никогда не испытывал таких мучительных угрызений совести, как сейчас, когда смотрел на нее, страдающую от боли, такую слабую и родную.
