— Вы думаете, Бойл предупредит Макферлейна, что я собираюсь к нему? — улыбнулся Шейн.
— Я в этом уверен. Ставлю сто против одного, что Макферлейна уже предупредили.
— Я никогда не спорю, если результат известен заранее.
Шейн помедлил, не вытягивая из пачки сигарету. Глаза его стали непроницаемыми. Вдруг он спросил:
— Что произошло несколько месяцев назад между вами и Мэй Мартин?
Матрикс тихо выругался от удивления. Его круглые глазки сузились.
— А что вы знаете о Мэй Мартин?
— Немногое. Я знаю, что вы были с ней очень близки и поссорились совсем недавно и неожиданно.
— А, так вот где вы были, оказывается, — ездили знакомиться с местными святошами. — Огрызнулся Матрикс, ядовито глядя на детектива. — Мисс Матрикс и я — старые друзья и жили в смежных квартирах, поэтому порочное воображение наших сограждан без труда сделало необходимые выводы, положив нас в одну постель.
— Вы были близки? — настойчиво спросил Шейн.
— Почему я должен это отрицать? И что за допрос? Какое отношение имеет моя нравственность к изготовлению фальшивых билетов?
— Не знаю, — честно признался Шейн. — Я хочу знать, почему вы поссорились с мисс Мартин.
— Да потому, что она стала пить слишком много джина. Этим пойлом Мэй отравила себе мозги и внутренности. И очень разозлилась, когда я сказал, что она становится похожа на старую ведьму. А ведь это было правдой.
— А что с ней произошло потом, когда она переехала?
— Она погружалась в грязь, — зло ответил Матрикс. — Когда я видел ее в последний раз, Мэй клянчила выпивку в «Рандеву» и была обозлена на весь мир, и на меня в особенности. И все-таки хотел бы я знать, где она, черт возьми, устроилась!
— Я тоже, — вздохнул Шейн и осторожно стряхнул с сигареты пепел на пол.
Он прислушался к твердым уверенным шагам человека, поднимающегося по скрипучей деревянной лестнице.
— К вам еще один посетитель, — заметил Шейн. В его глазах появился интерес.
Матрикс кисло кивнул. Он засунул руки в карманы и принялся расхаживать взад-вперед по узкому офису.
— Входите! — крикнул он, когда раздался стук в дверь.
В комнату вкатился невысокий круглолицый толстяк.
Он снял нелепую соломенную шляпу, обнажив вспотевшую розовую лысину, окруженную венчиком седых волос. На толстяке был пляжный костюм, безвкусная цветастая рубашка и еще более яркий галстук. Округлый внушительный живот важно вошел в офис впереди него. Толстяк остановился, явно озадаченный, вопросительно посмотрел на Шейна, потом шевельнул полными розовыми губами и растерянно сказал:
— О… Мистер Матрикс… Я надеялся, что застану вас одного.
— Входите, входите, мистер Пейсон! — ответил Матрикс. — Мне только нужно немного поговорить с детективом. Мистер Пейсон — это мистер Шейн из Майами.
— А, детектив! — дружелюбно сказал Пейсон.
Он повернулся животом к Шейну и протянул ему жирную потную ладошку. Шейн встал и пожал ему руку, а Матрикс объяснил:
— Мистер Пейсон — один из крупнейших держателей акций нашего трека и председатель совета директоров. Из-за этих поддельных билетов у него случился апоплексический удар. Поэтому он такой розовый.
— Н-да, — сказал Пейсон, недовольно покосившись на Матрикса. — Рад вас видеть, мистер Шейн. Мы все сейчас зависим от того, сможете ли вы распутать это дело. Можно сказать, все наше общество зависит сейчас от вашей быстроты и решительности. Трудно даже представить, что поднимется в Кокопалме, если мы вынуждены будем закрыть ворота трека. Это одна из самых больших наших приманок для туристов, не говоря уже о сотнях семей, существование которых прямо или косвенно поддерживает наше заведение.
— Не забывайте также о дивидендах, которые резко сократились, — с сардонической ухмылкой вставил Матрикс.
— Веселый парень, не правда ли, мистер Шейн? — захихикал Пейсон. — Он все время корчит из себя циника, а на самом деле он один из самых активных борцов за нравственность.
— Если вы хотите поговорить с мистером Матриксом наедине, то я пойду, — сказал Шейн, вставая из-за стола.
— Нет, не уходите, — вмешался Матрикс. — Мы с Пейсоном можем поговорить в задней комнате. Мне нужно еще кое-что с вами обсудить.
— Не уходите из-за меня, — добавил Пейсон. — У меня к Джилу минутное дело, и я вовсе не хочу, чтобы из-за меня тормозилось, гм… колесо правосудия.
Он прошел вслед за издателем в печатный цех и закрыл за собой дверь. Сквозь тонкую стену Шейн слышал, как толстяк что-то долго говорил тихим убеждающим голосом. Но не мог разобрать ни слова.
Матрикс ответил резко и раздраженно:
— Хорошо, Пейсон. Но это противоречит принципу, благодаря которому «Голос» стал тем, что он есть. Вы знаете наш девиз: "Все новости сообщать бесстрастно и точно".
Снова зазвучал тихий голос Пейсона, но Матрикс перебил его.
— Я же вам сказал, что согласен. Пусть так и будет. — И распахнул дверь.
Пейсон вернулся в офис с несколько растерянной улыбкой. Он что-то пробормотал Шейну на прощание и вышел, плотно закрыв за собой дверь.
— Старый козел! — злобно сказал Матрикс. — Господи Боже! Он столп церкви и практически контролирует банк, в котором лежат мои закладные.
Шейна развеселила такая горячность маленького редактора.
— Хочет замять какую-то пикантную историю?
— Точно. У этого старого негодяя отличная жена и двое детей, но он спутался с какой-то шлюхой в Майами. Сегодня я был там по делам и видел его на улице. Теперь он волнуется, потому что я хотел написать об этом в колонке местных сплетен. Похоже, он сказал своей жене, что поехал по делам вверх по побережью. Если бы я мог выкупить закладную, я бы в любом случае опубликовал это. Это одна из провинциальных гримас, с которыми я постоянно борюсь с тех пор, как приехал сюда.
— Кстати, этот Пейсон… — спросил Шейн. — Не брат ли он владельца второй городской типографии?
Матрикс кивнул и плюхнулся в стоящее перед столом кресло. Шейн тоже сел, забросив одну ногу на угол заваленного бумагами стола.
— Это родство, — продолжал Матрикс, — стоило мне очень выгодного контракта на печатание билетов на собачьи бега. Я не сомневаюсь, что они открыли конверт с моим предложением первым, а потом устроили так, что «Элита» предложила цену на несколько долларов выше моей.
— Гардеман говорил мне, — заметил Шейн, — что Пейсон и он вдвоем следят, чтобы при печатании билетов не было утечки.
— Да, так оно и есть. Если бы этот старый козел не владел акциями трека, я бы заподозрил, что он сам печатает фальшивые билеты.
— Кстати, — как бы между прочим произнес Шейн, — как вы считаете, каким образом эти мошенники умудряются каждый день получать новые образцы вовремя, чтобы успеть напечатать фальшивые билеты? Гардеман сказал, что Бойл лично охраняет напечатанные билеты, пока их не доставят на трек.
— Чушь! Кто охраняет Бойла? — насмешливо спросил Матрикс. — В этом вся соль. Гардеман — просто доверчивый дурак. Он отказывается признать тот очевидный факт, что Бойл — всего лишь орудие Гранта Макферлейна.
— Вы ненавидите Макферлейна? — мягко спросил Шейн.
— Не стану отрицать, — Матрикс повернул к нему худое, выразительное лицо. — Я ненавижу то, что отстаивает Макферлейн. Наша молодежь, зачастившая в такую клоаку, как его «Рандеву», привыкает считать нормой царящие там грязь и порок. Люди, которые развращают невинные души и делают бизнес на развращении молодых умов, — величайшее зло современного общества.
Шейн кивнул и вскочил, собираясь уходить.
— Кажется, пришло время взглянуть на это гнездо порока.
Взявшись рукой за дверную ручку, он помедлил, полуобернувшись к редактору.
— Вы случайно не знаете имя любовницы Пейсона в Майами? Вы их видели вместе?
— Нет. И он, естественно, не станет рассказывать никаких подробностей.
— Конечно, не станет, — согласился Шейн, — но если каким-нибудь образом вы можете выяснить… Я бы очень хотел узнать имя этой дамы.
Детектив вышел, а Матрикс смотрел ему вслед, приоткрыв рот от изумления.
Глава 7
Она забыла свои роликовые коньки
Шейн пошел через улицу к своему «родстеру», все еще стоящему перед гостиницей. Уже приоткрыв дверцу, он оглянулся на вход в гостиницу, где его ждала Филлис. Потом нахмурился, шагнул вперед и остановился. Также неожиданно усмехнулся, вернулся к машине, сел за руль, выехал со стоянки и двинулся на север через деловой район Кокопалма. Автостраду обрамляли высокие гладкоствольные королевские пальмы. Их стройные кроны серебрились в бледном свете молодой луны. Шейн откинулся на спинку сиденья и ехал медленно, свободно положив на руль свои большие руки. Он ждал чего-то, сам не зная точно, чего. Какое-то скрытое предупреждение слышалось в приглушенном бормотании ночного ветерка, развевающего серебристые кроны пальм, в тихом шорохе волн, накатывающихся на берег…
