- Приятные пошлости. Можешь сказать еще парочку таких же.
- Нет, правда. Мне почему-то так легко сейчас, будто мы сто лет знакомы. Или ты на всех девушек так действуешь?
Пожарский грустно улыбнулся:
- Не знаю. Если бы они были, можно было бы спросить...
- В каком смысле?
- Да с девушками у меня, видишь ли, никак.
- Подожди, ты что же... - чуть нахмурилась Лиза.
- Да нет, - расхохотался Олег, сообразив, в чем она его подозревает. - Что ты. Я о другом. Просто не везет мне с девушками - вот и все.
Лиза окинула парня критичным взглядом. Шутит он, что ли? Высокий, стройный, красивый. Да еще в таком прикиде, при такой машине. Какая девушка устоит?!
- Что-то не верится.
- Честное слово! Может быть, сегодня повезло, - и Олег накрыл рукой лежащую на столе ладонь девушки.
Ладонь чуть заметно дрогнула, но осталась на месте - Лиза только подняла глаза, внимательно глядя на открытое, совсем недавно чужое ей лицо сидящего напротив человека.
- Хорошо, что я успел затормозить, правда? - невольно вырвалось у Олега.
- Ага, - улыбнулась ему Лиза. - А то я сейчас лежала бы холодная, с бирочкой на ноге. И ничего этого не было бы...
- Перестань говорить всякие ужасы. Слушай, поехали куда-нибудь.
- Куда?
- Да куда угодно. Кататься. Ко мне. Или ты... не хочешь?
- Хочу. Очень хочу, Олег. Я хочу кататься, хочу к тебе. Но мне нужно на работу.
- Да ну ее! Давай прогуляем!
- А ты что - большой начальник?
- Не особенно. Но прогулять могу.
- А я не могу. Правда. Танька и так из-за меня от прилавка к прилавку полдня бегает. Ты отвезешь меня?
- Конечно, отвезу. Должен же я знать, куда мне заехать за тобой вечером.
- А ты не передумаешь до вечера? Не передумай, пожалуйста. Ладно?
Воскресенский был раздражен: прошло два часа с начала трудового дня, а в офисе не с кем работать. Пожарский позвонил и пролепетал нечто невразумительное о задержке по непредвиденным обстоятельствам. Толстый так и вовсе не удосужился сообщить, где он и когда будет. Ну как же - начальство! А дел-то невпроворот...
- Алло!.. - схватил он трубку заблажившего телефона. - Да я... Что?.. Вы, наверное, ошиблись, - трубка брякнулась на аппарат.
Несколько минут Воскресенский листал бумаги, потом телефон зазвонил снова.
- Алло... Что?.. Послушайте, я же говорю - вы ошиблись номером!.. Да, это я, но я не понимаю, о чем вы говорите.
На этот раз он не стал класть трубку на рычаг, на нажал кнопку селектора:
- Аллочка, переключите мой прямой на себя и ни с кем не соединяйте.
И Воскресенский снова зашелестел бумагами.
Артур упивался творческим процессом.
- Ирка, ну что ты прешь на меня, как морской пехотинец?! покрикивал он. - Ольга, опять ты жопу оттопырила, выдра!
На сцене ведомственного дома культуры, хранящей следы былых комсомольских активов, фланировали под "неземную" музыку странно одетые девицы. Они очень старались изобразить ту походку и манеру поведения, какую не раз видели по телевизору в исполнении знаменитых моделей, но получалось так, что лучше бы не старались...
Артур, руководивший процессом из зрительного зала, то хватался за голову, то в полной прострации откидывался на спинку кресла, то теребил затейливый воротник своего наряда а ля кутюрье. Раз за разом он вскакивал с места и демонстрировал в проходе, как, по его задумке, должны порхать "феи с планеты совершенства".
- Стоп! - заорал он в очередной раз. - Вы что вытворяете?! Вы же не шлюхи, девчонки. То есть шлюхи, конечно, но об этом только я должен знать, ясно? Для остального мира вы - красота в чистом виде, пятый элемент. Наташка!
- А чего сразу я? - басом откликнулась одна из девиц.
- Да ты посмотри на себя со стороны!
- А че?
- Че! Я стояла у вокзала, я большой любви искала. Вот тебе и че. А с тобой что случилось, Анжелика?
- В сортир хочу. Давно уже. По-большому...
- Ой-ой, - Артур поморщился. - Как это тонко! Магнифик! В сортир по-большому. Иди. Иди в сортир, фея моя неземной красоты. Еще кто-нибудь по-большому желает, вы, богини утренней росы? Нет? Тогда начали. Раз-два-три, раз-два-три. Мягче движемся, мягче. Ощущение полета, крошки...
Увлеченный процессом, Артур не заметил, как в зале появились незваные гости. По проходу за его спиной двигалась целая делегация. Впереди шагал Толстый, по бокам и чуть сзади, как эсминцы за линкором, следовали два его телохранителя с недобрыми лицами, а замыкали строй настороженный Борихин и счастливый Василий. Его сюрприз шефу, похоже, удался. Артур очнулся только тогда, когда могучие руки охранников подхватили его под хрупкие локти, вырвали из кресла и куда-то понесли по воздуху.
- Эй, эй! Что? - Артур дрыгал ногами и беспомощно озирался, не понимая, кто эти люди и что происходит. - Лессе муа, слышите, уроды!
Невозмутимые физиономии незнакомцев не выражали ровным счетом ничего, и Артур оставался в трагическом неведении, пока его не донесли до режиссерского стола. Здесь его развернули и не слишком почтительно усадили, а скорее уронили, прямо на стол. И тут он оказался лицом к лицу с давно знакомым персонажем.
- Привет хранителю высокой моды! - неласково произнес Толстый.
Сначала Артуру пришлось сделать над собой усилие, чтобы унять отвратительную мелкую дрожь во всем теле. И только потом он умудрился что-то выдавить из себя.
- А...аншанте, - хрипом вырвалось из его пересохшей глотки.
- Что он несет? - громким шепотом поинтересовался у Василия Борихин. - От страха переклинило, что ли?
- Это французский, шеф. Стыдитесь.
- Мне стыдиться нечего. Я не в инязе учился, - гордо и уже в полный голос заявил отставной капитан.
Девицы, кучкой жавшиеся на сцене и не понимавшие, кто позволяет себе такие наезды на их грозного Артура, вслух обсуждали действия незнакомцев.
- Объяви перерыв девочкам, Версаче, - потребовал у Артура Толстый.
- Почему Версаче? - машинально спросил тот. - Его же убили...
- Ничего, это - дело наживное, - очень ласково отозвался Толстый и тут же рявкнул: - Ну!
- П...перерыв, девочки, - дрожащим голосом распустил свой контингент Артур.
Труженицы подиума по совместительству, с любопытством поглядывая на незваных гостей, стали неохотно расходиться.
- Вит! Вит! - уже более бодрым тоном подогнал их работодатель, а потом обратился к Толстому: - А вы знаете, я как раз к вам собирался, Анатолий Анатольевич. Дискюте келькешоз, так сказать.
- Ничего, я не гордый. Сам пришел. Ты где был год назад, собака?
Артур, успевший немного прийти в себя, медленно, выигрывая время, достал черную сигаретку, закурил, томно поглядел на телохранителей и, видимо приняв определенное решение, заговорил. Изобретать что-то новое он не стал, а принялся выдавать прежний свой набор: Брюссель, великое призвание, тонкость натуры, модельный бизнес.
Уже на середине этой тирады Борихин стал проявлять нетерпение, однако до поры до времени сдерживался. Но в конце концов молча подошел к столу, молча достал пистолет, приставил его к гениталиям "кутюрье" и очень выразительно посмотрел ему в глаза.
- Тол... Анатолий Анатольевич! - взвизгнул Артур. - Это кто?
- Витек. Киллер мой на ставке, - охотно разъяснил Толстый. - Я его и сам боюсь, если честно. Долгоиграющий ему кликуха. У него быстро еще никто не умирал. Любит это дело, ничего не попишешь.
Борихин скорчил туповато-свирепую гримасу и чуть сильнее прижал ствол к промежности великого художника. И тут слова посыпались из Артура, как горох:
- Ну хорошо, не было, не было никакого Брюсселя. В Тамбове я был. Вернее, в области... Осторожней с пистолетом, пожалуйста!
Из сбивчивых, но предельно искренних показаний Артура следовало, что в день, когда произошел поджог, он находился далеко - в одном из райцентров России. И поскольку пребывал под подпиской о невыезде из-за очередной полукриминальной шалости, то ни совершить это преступление, ни организовать его никак не мог.
Борихин еще раз испытующе посмотрел в глаза Артуру и убрал пистолет.
Толстый с сожалением поскреб в затылке и сказал:
- Ладно, живи пока. Но из города рыпнешься - смотри! Отдам тебя Долгоиграющему в личное пользование. Должны же у человека быть свои маленькие радости... Оревуар, Артуро.
Маленький отряд в том же порядке двинулся по проходу к дверям. Артур проводил его злобным и ничего не прощающим взглядом, а потом повернулся лицом к сцене. Его феи уже выглядывали из-за занавеса и шушукались.
- Чего вылупились, шалавы, - заорал на них "кутюрье". - Никогда деловых переговоров не видели? Кто там лыбится? Да вы без меня под забором передохнете, мать вашу! Все, комансон. Ля мюзик жу. Ту ль монд э ге! Раз-два-три. Поехали.
Столики летнего кафе стояли под старыми каштанами. Здесь было почти прохладно, хотя на улицах от жары плавился асфальт. Запыхавшаяся Вера с облегчением плюхнулась на пластмассовый стульчик, сдула прилипшую ко лбу челку, глотнула холодного пива из Зининого стаканчика и только потом поздоровалась с ней. Первым делом она выложила подруге самую радостную новость: Толстый, кажется, . согласился съездить к Стефании на сеанс.
