– Поезд идет через Александровск… нет, ничего конкретно они не говорили.
– Через Александровск все поезда в сторону севера проходят. Ты время отправления точно запомнила?
– Было сказано – в двадцать три двенадцать, – подтвердила я. – Если только они сами не перепутали.
– Может быть, ты нам скажешь, приятель? – дружелюбно обратился Гошка к бандиту. – Ты ведь знаешь, на какой поезд торопился?
– Я одно знаю. – Паша бросил на меня злой взгляд. – Если бы я эту сучку крашеную сразу пристрелил, видали бы вы меня!
– Неправильно. – Витька взял его за ворот куртки и потянул вверх, заставляя встать. А когда Паша неловко поднялся, встретил его взгляд и продолжил тихо: – Твое счастье, что она жива. Потому что я бы тебя нашел. Дальше нужно объяснять?
– Пусти. – Паша, пытаясь освободить воротник, дернул плечом. Витя не отпустил, продолжая смотреть бандиту в глаза. И Паша сломался. Отвернулся и, больше не пытаясь вырваться, пробормотал: – Питерский поезд. Со второй платформы отходит.
На любимого шефа и не менее любимого напарника эта сцена впечатления не произвела – получив сведения, они начали уточнять план дальнейших действий. А я, честно сказать, ненадолго отвлеклась, пытаясь разобраться в своих чувствах. Хотя должна бы уже привыкнуть к тому, что чувства мои, обычно безупречно логичные и рациональные, превращаются в жуткую мешанину, когда дело касается Витьки Кириллова.
Вот и сейчас – мне должно польстить, что Витька, вполне серьезно, угрожал бандиту из-за меня. Но было в этой серьезности что-то такое… что-то слишком серьезное и потому неприятное. Да и обо мне ли беспокоился Кириллов? Может, это просто один из способов психологического давления? Про поезд-то Паша именно после этого сказал? И вообще, все выглядело довольно двусмысленно…
– Ритка, ты что, заснула? – окликнул меня Гошка. – Чего молчишь?
– А что такое? – Я смущенно моргнула.
– Ничего, просто скажи, как ты считаешь?
– Наверное… извини, я немного задумалась… как-то пропустила… о чем речь?
Разумеется, физиономия этого невыносимого Кириллова тут же приняла отвратительно-гнусное выражение «видал я в жизни идиоток, но такую встречаю впервые». Все-таки правильно я его терпеть не могу!
– Так в чем дело? – строго повторила я.
– Гоша, объясни ей еще раз, – попросил Баринов.
– Витька правильно говорит, что в поезде нам вдвоем делать нечего, – терпеливо повторил добрый Гоша, – за проводником я и один присмотрю. Действуем так: вы с Сан Сергеичем в управление, я на поезд, а Витька, на машине, рванет в Александровск. Бандиты с деньгами будут проселками ехать, значит, он, по прямой дороге, должен успеть раньше. Будет ждать на вокзале, присмотрит за ними. А когда поезд придет, мы вдвоем этих субчиков и возьмем.
– Тогда мне с ним надо ехать, – выпалила я, не успев сообразить, что именно предлагаю. А предлагаю я длительную и, судя по всему, отнюдь не увеселительную поездку, во время которой останусь наедине с человеком, к которому испытываю крайнюю антипатию! Спрашивается, зачем мне это надо? Ехала бы с Бариновым в управление… Я сглотнула горькую слюну, неожиданно заполнившую рот, и объяснила: – Он не знает бандитов в лицо.
– И что? Вычислит, не впервой. – Гошке моя идея не понравилась. – А если ты там появишься… Не только ты их в лицо знаешь, они тебя тоже.
– У меня в машине парик есть, – быстро возразила я. – И я буду осторожна.
– Рита права, – поддержал меня Александр Сергеевич. – Бандиты не ожидают встретить ее в Александровске. Если Рита прямо на них не выскочит, то ее и не заметят.
– Не выскочит, – пообещал Кириллов. – Я присмотрю.
Невыносимый тип! Мы еще обсуждаем, а он уже все решил! Между прочим, здесь вовсе не он, а Сан Сергеич самый старший! А Витька уже снова нахмурился:
– Только как же вы? Задержанного в управление один повезете?
– Не хочешь ли ты сказать, – усмехнулся Баринов, – что я не в состоянии доставить на место одного человека, безоружного и в наручниках?
– Можете, конечно. – Сомнение в голосе Кириллова противоречило его словам. – Но зачем приключения искать? Мы же не знаем…
– Какие проблемы, – вмешался Гошка. – У меня как раз пять минут есть, чтобы небольшой крюк сделать! Сначала с Сан Сергеичем в управление и уже оттуда – на вокзал. В последний вагон вскочить я успею.
– Хорошо, – согласился Баринов. – Если все решили, пора двигаться. Рита, где там твой паричок? Забирай!
Пока Витька помогал грузить в машину сопротивляющегося Пашу, я благоразумно держалась в сторонке. Приличной девушке не следует такие слова слушать. И только когда наш «москвич» выехал со стройки, я подошла к Кириллову.
– На чем поедем?
– Моя машина на улице, – ответил он, не глядя на меня. – Мы на ней приехали.
Поймите меня правильно: до сих пор Витька появлялся передо мной исключительно на роскошных автомобилях, на лимузинах экстра-класса. Поэтому, когда мы покинули территорию стройки и Кириллов махнул в сторону старенькой запыленной «Нивы», я была неприятно поражена.
– Это – машина? Она и половину дороги до Александровска не проедет, рассыплется!
Сказала – и тут же прикусила язык. Но Витька не обиделся, а засмеялся, неожиданно легко и весело:
– Садись, не сомневайся. Это только снаружи динозавр, а начинка у него вполне современная.
Поскольку мое недовольство Кириллова, судя по всему, не раздражало, я позволила себе еще немного поворчать:
– Разве это динозавр? Это ящерица какая-то!
Впрочем, когда я устроилась на сиденье, покрытом мохнатым чехлом, то вынуждена была признать:
– Но здесь вполне удобно.
Витя не ответил. Он мягко тронулся с места и медленно поехал по темной улице. Я тоже замолчала. Молчать было неловко, но к легкой светской беседе ни настроение, ни обстановка не располагали.
С Витькой мы познакомились в конце марта и даже поработали вместе в ресторане клуба «Знойный вечер». Хотя если говорить честно, то работал там только Кириллов, а я создавала фон. Да еще, по меткому Гошкиному определению, «искала неприятности на свою голову». Хорошо, что напарник не догадывается, какие неприятности я там нашла. Мне удалось утаить не только от него, но даже от более проницательной Ниночки, какое впечатление произвел на меня Витя. То есть что в момент знакомства этот недружелюбный, я бы даже сказала, агрессивно недружелюбный тип никаких чувств, кроме отвращения, у меня не вызвал, это она поняла. И даже утешала меня, обещая, что, когда я привыкну, Витька мне понравится. К сожалению, Ниночка оказалась права – Витька мне понравился. И не просто понравился. Я, конечно, не могу сказать, что это мужчина моей мечты, но когда вспоминаю, как мы с ним целовались… я стараюсь как можно реже вспоминать этот поцелуй, честно стараюсь. Хотя получается плохо. А Кириллову, кажется, все равно. По крайней мере, когда он изредка и ненадолго заглядывает к нам в офис, то держится так, словно ничего и не было. А может, действительно ничего не было? Я посмотрела на Витю и постаралась изобразить такую же спокойную уверенность. Именно так: я спокойна, уверена в себе и равнодушна.
Кириллов свернул направо, выехал на более широкую улицу и прибавил скорость. Не отвлекаясь от дороги, он посоветовал:
– Посмотри в бардачке, там салфетки влажные и антисептика пузырек.
– Спасибо.
Я обрадовалась, что могу заняться делом. Не считаю себя человеком особо болтливым, но Витькино молчание действует мне на нервы. Именно мне – сам Кириллов выглядит вполне довольным. Ну и пожалуйста! Ну и пусть молчит! А мне пора позаботиться о себе. Салфетки и антисептик, конечно, полноценной санобработки не заменят, но в порядок себя привести можно. А если еще и расческа найдется…
Расческа нашлась, и небольшое круглое зеркальце тоже. Очень хорошо! Пакет с салфетками я достала и положила на колени, потом пошарила в бардачке в поисках обещанного антисептика. Маленький пузырек закатился в самый угол, и чтобы достать его, мне пришлось отодвинуть в сторону телефон… Телефон!
Кажется, я взвизгнула. Или ахнула. Не помню точно, но какой-то неподобающий звук я точно издала, потому что Кириллов затормозил и повернулся ко мне:
– Что случилось?
– Я домой не позвонила! Ночь на дворе, а я не предупредила, что задерживаюсь! Они там уже с ума все сходят!
– Кто? – Витька смотрел на меня так, словно его никогда никто дома не ждал и никогда никто о нем не беспокоился. Странно, что у него, семьи вообще нет, что ли? Впрочем, в эту минуту мне было не до Витькиной личной жизни – нужно было срочно решать свои проблемы.
– Мама с папой, кто же еще! И сестра тоже! Господи, где моя сумка? Наверное, там, в квартире, осталась? Или в машине? Ой, эти уроды все равно мой телефон разобрали!
Он снова бросил на меня странный взгляд:
– Позвони с моего.
– Да, конечно! Спасибо!
Я выхватила из бардачка мобильник и торопливо набрала номер. Мама ответила мгновенно, на первом же гудке – наверное, держала трубку в руке.
