Сыщик сжал ручки кресла,
-— Вы этого не докажете!
— А разве придется доказывать?
Флэк вытащил из-за пояса пистолет, положил его на стол и выразительно посмотрел на него, потом на меня.
— Предлагаю пополам. Идет?
Он вынул потрепанный бумажник, достал из него кучу банкнот, разложил их на две кучки и одну придвинул ко мне.
— Мне нужны все сто пятьдесят,— настаивал я.
Флэк помолчал, потом вздохнул, соединил обе кучки в одну и подвинул ее ко мне.
— Берите деньги и убирайтесь,— сказал он.— Мертвецу это безразлично, но я запомню вас, приятель. Меня давно тошнит от всех вас. Откуда мне знать, что вы не забрали у него полсотни?
— Я взял бы все, и убийца тоже. К чему оставлять четырнадцать долларов?
— А почему я оставил четырнадцать долларов? — спросил Флэк.
Я взял деньги, пересчитал их и перебросил ему.
— Потому что вы служите в отеле и понимаете, что он должен расплатиться за номер... Копы тоже ожидали этого... Вот ваши деньги, они мне не нужны. Меня интересует кое-что другое.
Сыщик от удивления раскрыл рот.
— Уберите деньги со стола,— сказал я.
Он поспешно спрятал их в бумажник.
— Чего же вы хотите? По-моему, вы сейчас не в столь выгодном положении, чтобы торговаться.
— Ошибаетесь. Я сейчас могу вернуться в триста двадцать второй номер и сказать Френчу и Цейфусу, что был там раньше всех и обыскал труп. Конечно, я получу за это трепку, но они поймут, что я умолчал об этом не из желания провести их, а для защиты клиента. А вот для вас это кончится печально.
Флэк вспотел от страха.
— Ладно, хватит меня запугивать. Излагайте свое дело,— сказал он и вдруг как-то хищно усмехнулся.— Немного опоздали, да? Не успели ее защитить? — Усмешка постепенно сошла с его лица.
Я погасил окурок и закурил новую сигарету. Проделал я это крайне неторопливо, использовав все избитые штампы своей профессии.
— Хорошо,— произнес я.— Признаю, что это женщина. Признаю, что она немного пошуровала в номере, найдя Хамблтона мертвым. Вы довольны? Думаю, она убежала просто под влиянием шока.
— Конечно,— снова усмехнулся Флэк.— Ведь человека закалываешь не каждый день.
— Но зачем тогда ей нужно было брать ключ от номера? — сказал я больше самому себе, чем Флэку.— Зачем она оставила его у портье? Почему она просто не удрала, бросив все? Допустим, она считала, что должна запереть дверь. Но почему бы ей не бросить ключ в ведро с песком или выкинуть его где-нибудь на улице? Зачем возиться с такой опасной уликой, как ключ от номера с убитым?
Я пригвоздил Флэка к месту тяжелым свинцовым взглядом:
— Если только не видели ее выходящей из номера с ключом в руке и не проследили до выхода из отеля.
— А зачем было кому-то заниматься этим? —спросил Флэк.
— За тем, что человек, видевший ее, мог после ее ухода сразу же войти в номер. У него была отмычка,
Флэк посмотрел на меня и опустил глаза.
— Значит, он наблюдал за ней,— продолжал я,'— Видел, как она оставила ключ портье и вышла из отеля... и, наверно, он проследил за ней немного дальше.
Флэк иронически заметил:
— Прекрасное описание.
Я придвинул к себе телефон.
— Лучше я позвоню Кристи и выложу ему все,— сказал я.— Чем больше я думаю, тем больше меня это беспокоит. Может быть, эта женщина действительно убила Хамблтона. Я не имею права покрывать убийцу.
Я снял трубку. Флэк хлопнул своей влажной ладонью меня по руке. Телефон подскочил.
— Ладно; бросьте это.
Он чуть не всхлипывал.
— Я проследил за ней до машины, оставленной на
улице, и записал номер. Ради Бога, приятель, оставьте меня в покое. -
Он торопливо рылся в карманах.
— Знаете, сколько я зарабатываю на этом месте? Едва хватает на курево. Погодите минутку, кажется...
Он вынул кучу старых конвертов, выбрал один из них и подал мне.
— Вот номер машины,— устало сказал он.— И можете мне поверить, я даже не помню его,
Я посмотрел на конверт. На нем действительно был записан номер машины. Неразборчиво, криво, как пишут в спешке на улице: «4П-327».
— Откуда мне знать, что это не какой-нибудь старый номер, который вы тоже записали?
— Придется положиться на мое слово.
— Какая машина?
— Голубой «конвертибл», не новый. Модели, наверно, 1942 года.
Я оторвал запись номера и бросил конверт Флэку,
— Опишите женщину.
— Вы много хотите за свои деньги.
— За деньги доктора Хамблтона.
Флэк поморщился.
— Ладно. Блондинка, в белом вышитом пальто и широкополой синей шляпе, в темных очках. Сложена, как манекенщица.
— Узнали бы ее без очков? — спросил я.
Он притворялся, будто пытается вспомнить, потом покачал толовой.
— Так какой номер машины, Флэк? — спросил я его врасплох.
— Какой машины? — не понял он.
Я наклонился вперед, стряхнул сигаретный пепел на его пистолет и посмотрел ему прямо в глаза. Я понял, что он побежден, похоже, и он уже осознал это. Флэк взял пистолет, сдул с него пепел и положил в ящик стола.
— Что ж, продолжай,— сказал он сквозь зубы.— Расскажи копам, что я взял деньги. Ну и что? Может быть, я потеряю работу. Может быть, меня швырнут за решетку. Ну и что? Но когда я выйду оттуда, то хорошо устроюсь. Флэк будет пить кофе с пирожными. Не думай, что эти темные очки одурачили Флэка. Я достаточно часто хожу в кино и узнал эту крошку, и, может, ей скоро потребуется телохранитель,— торжествующе ухмыльнулся он,— который будет всюду сопровождать ее и спасать от неприятностей. Человек опытный и умеющий ценить деньги... В чем дело?
Склонив голову набок, я сделал вид, будто прислушиваюсь.
— Кажется, я слышу церковный колокол.
— Это не колокол,—презрительно усмехнулся он.— Это трещат твои платиновые мозги.
— Нет, это погребальный звон,— возразил я.
Флэк прислушался,
— Я ничего не слышу.
— Ты его и не услышишь,— заметил я.—Ты будешь тем единственным парнем, который не услышит его.
Он сидел, глядя на меня злобными глазками. Его противные усики поблескивали от пота, рука бесцельно двигалась по столу.
Я предоставил его своим мыслям, которые, вероятно, были такими же маленькими, уродливыми и испуганными, как он сам.
Этот многоквартирный дом находился на Догени Драйв и состоял из двух корпусов, объединенных общим двориком и фонтаном. Я прочитал фамилии на почтовых ящиках в подъезде, но не нашел нужной мне. Правда, на трех ящиках фамилий вообще не было. Требовалась дальнейшая информация.
У подъезда тоже не было интересующей меня машины. Там стояли два «кадиллака», «линкольн» и «паккард». На другой стороне улицы в «ланции» сидел парень в бриджах, перекинув ноги через дверцу. Покуривая, он смотрел на бледные звезды, у которых хватало ума держаться подальше от Голливуда. Я поднялся по склону холма на бульвар, забрался в душную телефонную кабину и набрал номер одного заики по имени Пеория Смит.
— Мне нужен номер телефона Мэвис Уэльд,— сказал я.— Говорит Марлоу.
— Н-н-номер телефона М-м-мэвис Уэльд!
— Да. Сколько это будет стоить?
— Д-д-десять б-б-баксов.
— Тогда забудьте, что я звонил.
— Эй, п-п-подождите! Я ведь сильно рискую, давая номера этих крошек. Помощнику бутафора легко могут дать по шее.
Я молча ждал.
— Вместе с номером идет и адрес,— проскулил Пеория, перестав заикаться.
— Пять баксов,— сказал я.— Адрес у меня уже есть.
И без торговли. Не думай, что ты единственный деляга на студии, продающий незарегистрированные телефонные номера,..
— Ладно,— устало согласился он и пошел за записной книжкой.
Заика и левша. Но он заикался только тогда, когда не волновался. Вернувшись, он дал мне номер телефона, начинающийся, конечно, с «Крествью». Если у вас в Голливуде номер не начинается с «Крествью», то вы ничто.
Набирая номер, я приоткрыл дверь стеклянной парилки, впустив немного прохладного воздуха. Через две-три секунды в трубке раздался протяжный сексуальный голос:
— Да-а-а.
— Попрошу мисс Уэльд.
— Кто это говорит?
— Мне нужно доставить мисс Уэльд рекламные фото из студии Уайти.
— Уайти? Кто такой этот Уайти, амиго?
— Главный рекламный фотограф на студии,— ответил я.— Разве вы не знаете? Я нахожусь рядом с домом мисс Уэльд, скажите мне только номер квартиры.
— Мисс Уэльд принимает ванну.
Женщина рассмеялась, вероятно, серебристым смехом, но в телефонной трубке звуки смеха походили на звон разбитых блюдец.
— Но вы, конечно, можете принести фото. Уверена, она умирает от желания увидеть их. Квартира четырнадцать.
