Нашу с мамой ненависть он конечно же чувствовал, злился и ругался, но поделать ничего не мог. Ему оставалось два пути: или самому строить себе дом где-нибудь подальше от нас, или жениться во второй раз и перейти жить к жене. В пятьдесят седьмом он так и сделал, взял в жены Малышеву Галку, бабенку хоть и некрасивую, но безобидную и веселую. В пятьдесят восьмом она родила ему сына Генку. Мы подумали, что наконец-то он образумится и поведет человеческий образ жизни. Мама даже стала иногда к ним захаживать. Но, как говорится, сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит. Генке еще не исполнилось и трех годков, как он стал Галку поколачивать. То ему не так, это ему не эдак. Годы шли, а он вместо того, чтобы добреть и входить в разум, зверел все больше и больше. Несчастную Галку теперь колотил почти каждый день, и почти каждый день она, ища защиты, вместе с сыном прибегала к нам домой. Сколько раз я прятала их в подполе, и не упомню. А в одно прекрасное утро, когда он проснулся, то колотить ему было уже некого. Галка ночью повесилась в сенях.
- Он что же, в то время сильно пил?
- Если бы так, то это еще можно было понять, - вытащив папиросу, вздохнула бабка. - Он мало пьет, да и то по праздникам. Просто вырос в нашей семье вот такой зверь, а почему, никто не знает. Остальные люди как люди, а этот словно вепрь лесной. Наверное, специфика работы сделала его жестоким, а скорее всего, таким он и уродился.
После того как повесилась Галка, от него отвернулась вся деревня, а он озлобился еще больше, будто что-то кому-то хотел доказать. Начал возводить себе каменный дом, и, наверное, построил бы, потому как стройматериалы уже завез, но тут помешала милиция. В один прекрасный день к его дому подкатил "воронок", и его спросили: "А на какие шиши вы, товарищ Арбузов, собираетесь строить такие палаты?" Уж не знаю, как он отбрехался, но стройку прекратил, а стройматериалы за полцены купил совхоз.
Так он и жил вплоть до начала перестройки, до восьмидесятых годов. Толком нигде не работал, но деньги, и немалые, имел всегда. Генку воспитывала Светлана, и за это он ее кормил, одевал, да еще и так давал денег. Дорогие подарки, начиная с магнитофонов, велосипедов и золотых украшений, он дарил ей начиная с десяти лет. Именно с его помощью она закончила педагогический институт и получила высшее образование. В этом же институте в восьмидесятом году получил диплом и Генка. После этого они уехали, и больше я его не видела.
- А откуда же вам известен его адрес? - протягивая к ее папиросе зажигалку, спросил я. - Или вы ведете переписку?
- Еще чего не хватало, - поблагодарив меня кивком, возмутилась старуха. - Я бы их сожгла не читая. Получилось по-другому. Лет пять назад ко мне неожиданно пожаловала Светка. Захлебываясь от восторга, она рассказала, какой у нее чудесный двухэтажный флигель на самом берегу Волги и сколько породистых собак она продает каждый месяц.
- Ну и живите себе на здоровье, - помнится, буркнула я. - Разводи своих щенков и кобелей, а здесь вам делать нечего.
- Так я ж к тебе не просто так приехала, - обиделась она. - Завтра у Петра юбилей. Семьдесят пять лет, и он бы хотел, чтобы и ты на нем присутствовала. Он говорит, что хватит смотреть друг на друга волками, хоть перед смертью надо помириться. Я на машине, так что собирайся, Катерина, бери Любу, и поехали.
Ну она у меня и поехала, под зад коленом, да поверх калитки, однако на прощание все-таки успела оставить адрес. Хотела я его выбросить, да Любка не дала. Мало ли что, говорит, вдруг ты у меня помрешь, а у меня денег ни копейки, хоть у Светки перезайму. Так адрес у нее и хранится, и зачем только мы его дали тому мужику? Грех на мне.
- Не переживайте, возможно, все не так плохо, и мы можем вовремя успеть, надо бы только поторопиться. Вы знаете, зачем нам нужен его адрес, поэтому, будьте так добры, сообщите его поскорее.
- Как знаете. За домом отдыха "Голубая протока" начинается грунтовая дорога, ведущая к Волге. Она упирается в крутой берег, на котором и стоит особняк моего паршивого братца. По крайней мере, так было пять лет назад, когда приезжала Светка. Да хранит вас Бог!
* * *
Проделав обратный путь, мы пересекли весь город, миновали зону отдыха и выехали за городскую черту. Километров через пять показался дом отдыха "Голубая протока". Обогнув его с правой стороны, мы выскочили на грунтовую дорогу, бегущую параллельно каналу, наполненному наичистейшей прозрачной водой.
- Искупаться бы, - автоматически почесывая под мышками, пробубнил Макс.
- Погоди немного, в морге нас искупают, - лаконично ответил я. - Что-то не нравится мне эта удаленность нашего замка, не говоря уже о полном безлюдье.
- Почему же безлюдье? - возразил Макс. - Вон три коровы пасутся.
Двухэтажный, красного кирпича дом показался издали, но ехать до него нам пришлось еще не меньше километра, значит, от основной трассы он отстоял примерно километра на четыре. Хорошенькое дело! Ежели пешком ежедневно проделывать такие расстояния, то недолго и спортсменом стать.
Адресная ориентировка Екатерины Геннадьевны оказалась на удивление точной. Грунтовая дорога упиралась не куда-нибудь, а именно в высокие металлические ворота особняка. Только слева, не доходя до ворот нескольких десятков метров, она раздваивалась, и это ответвление довольно полого уходило вниз к реке.
Мы подъехали вплотную к массивным металлическим воротам и вышли из машины. Площадь, занятая под усадьбу, была никак не меньше гектара, к тому же добросовестно и аккуратно обнесена трехметровым бетонным забором. Нарочито не глядя на дом, вроде бы он нас и не интересовал, мы прогулочным шагом пошли вдоль забора, надеясь найти хоть малейший изъян в его твердыне.
По бокам и на углах этого квадрата не было даже малейшего намека на щель, зато в заднюю стену бастиона, выходящую на самый край круто падающего берега, была вмонтирована небольшая, но, судя по всему, надежная калитка. Прямо от нее начинались металлические ступеньки с перилами, сбегающими до самой воды. Параллельно им в воду падал довольно глубокий бетонный желоб.
- Для чего он? - удивился Макс.
- Для того чтобы спускать в Волгу всякое дерьмо вроде нас с тобой, скривился я и с отвращением сплюнул в желоб. - Возможно, что совсем недавно этот путь в вечность испробовал твой знакомый Алексей Синицкий. А если мы с тобой будем очень любознательны, то не исключено, что с грузиком на шее по этому желобку с ведерком прокатимся на собственных ягодицах и мы.
- Типун тебе на язык, Иваныч.
- Вполне солидарен с тобой, но будем считать, что внешняя сторона обследования закончена, и теперь займемся внутренностями.
Вернувшись к глухим воротам, я нажал кнопку звонка и прислушался.
- Кто вы такие и что вам нужно? - почти тотчас прямо в ухо через динамик спросил меня громкий женский голос.
- Мы ищем одного человека, - вместо меня ответил Макс, - Алексея Синицкого, а я его близкий родственник.
- Нет у нас никакого Алексея Синицкого, - сердито ответил динамик. Нет и никогда не было. Так что проваливайте подобру-поздорову.
- Но по нашим сведениям, он ехал именно к вам. Это ведь дом Арбузовых?
- Арбузовых, Арбузовых. Только никакого Синицкого у нас нет.
- Что ж, я вас понял, - грустно ответил Макс. - Тогда сделаем так. Никуда не уходите, ждите нас через пару часов с милицией. До встречи.
- Подождите, - разволновался голос. - Я к вам сейчас выйду.
Не прошло и минуты, как загрохотали тяжелые затворы, защелкали тугие замки и в правой створке ворот открылась малоприметная калитка. Пропустив высокую рыжеволосую женщину лет пятидесяти, она тут же захлопнулась. В домашнем халате и шлепанцах, все равно она казалась привлекательной.
- Так что вы хотели? - улыбнулась она, показывая ряд золотых коронок, после чего нетрудно было догадаться, что мы имеем счастье видеть перед собой сестру Петра и Катерины Геннадьевны.
- Мы хотели бы видеть Алексея Синицкого, - исподлобья глядя на женщину, тяжело ответил Ухов. - Но вы нас обманываете, утверждая, что такого не знаете, и мне придется повториться. Через пару часов мы приедем с милицией.
- Ну зачем же сразу с милицией, - опять показала золотые коронки Светлана. - Вы извините, но я подзабыла. Действительно, в мае месяце к нам устроился дворником этот человек, однако он оказался нечист на руку, и нам через несколько дней пришлось его уволить. Видите, как просто открывается ларчик. А то, что я о нем забыла, так оно простительно, ведь я видела его всего несколько раз. Сейчас даже не помню, как он выглядит.
- Это все, что вы можете сказать?
- К сожалению, это все, что я о нем знаю.
- Представьтесь, пожалуйста...
- Светлана Геннадьевна Арбузова, сестра хозяина этого дома.
- Можно пройти внутрь? Нам бы хотелось поговорить с самим хозяином.
- Это исключено, они на работе, и дома никого нет. Вы извините, но и мне пора ехать на рынок за продуктами.
