– Я… – Маша замялась, не зная, как начать разговор. – Мои родственники жили в этом доме… много лет тому назад, – на ходу придумала она. – Я приехала в ваш город по работе, а заодно решила узнать о них. Может, вы мне поможете?
– А кто, девочка, твои родственники? – живо поинтересовалась одна из старушек, та, что была помоложе на вид и посимпатичнее.
– Здесь жил мой… двоюродный брат, – солгала Маша и почувствовала себя как-то неловко. – Максим Ларк.
– А-а! – воскликнула вторая бабушка и потерла лоб рукой. – Максимка! Внук Эвы! Хороший мальчишка в отличие от его бабки. Та еще стерва была, смею заметить!
– Наталья Васильевна, – возмутилась вторая старушка, в смешной темно-зеленой шляпке, лихо сидевшей на ее макушке, – что же вы так о родственнице барышни говорите!
– Хм, на правду глупо обижаться, – парировала Наталья Васильевна и постучала ладошкой по скамейке. – Присаживайтесь. Как вас зовут?
– Маша, – представилась она, устроившись рядом с бабушкой и с удовольствием отметив, что от нее пахнет духами.
Сладкий цветочный запах окружил ее. Бабка, заметив это, улыбнулась.
– Внук привез из Европы, – сказала она. – Хороший парфюм, лучше, чем тот, которым мы пользовались в молодости. Правда, Катюша?
– Да-а, – мечтательно отозвалась ее подруга, и Маша испугалась, что сейчас она услышит их общие воспоминания о послевоенной жизни – уж очень древними выглядели бабульки.
К счастью, этого не произошло. Видимо, для старушек больший интерес представляла новая знакомая, нежели набившие оскомину факты из их жизни.
– Так вы, Мария, родственница Эвы? – спросила Наталья Васильевна. – Надеюсь, далекая?
– Очень далекая, – улыбнулась Маша. – Неужели она была настолько гадкой, раз вы до сих пор вспоминаете ее плохим словом?
– Еще хуже! Стерва самого высшего разряда, – Наталья Васильевна заохала и погладила себя по колену. – Стоило завести о ней разговор, и сразу суставы разболелись! Арийка чертова, пусть ей в земле нехорошо будет.
– Успокойся, – укоризненно покачала головой подруга Натальи Васильевны. – Видите ли, милочка, они были в ссоре много лет, потому что Эва у Натальи мужа увела.
– Я его сама выгнала! – запальчиво возразила бабка.
– Выгнала, после того как Эва его увела, – усмехнулась старушка. Маша даже удивилась, с какой легкостью бабки выдают тайны своего прошлого постороннему человеку.
Впрочем, этическая сторона вопроса ее не интересовала. Маше хотелось как можно больше узнать о Максиме, но она не стала торопиться с вопросами, позволяя разговору течь так, как это было удобно старушкам.
– Эва умерла шестнадцать лет тому назад, – сказала Наталья Васильевна и причмокнула губами. – Красивая была, даже когда в гробу лежала! Не зря к ней со всего района мужики бегали. У нее лишь один недостаток был – злость. Да, красотой своей она людей привлекала, а желчностью – отталкивала. Однако Максимку она любила. Замечательный был парнишка, мягкий, как и его мать. Надеждой ее звали. Ох, Эва и ненавидела ее! Помню, она говорила, что не о такой жене мечтала для своего сына. И чем Надя ее не устраивала? Веселая, статная, но, видите ли, не светловолосая! Эва, эта курица, гордилась тем, что в ней течет кровь основателей Кенигсберга, хвасталась своей белой кожей и синими глазами. А Надька-то черная была как смоль.
– Нет, – возразила вторая старушка, которую звали Екатериной, – ты ошибаешься. Надя блондинкой была.
– Это ты путаешь, – Наталья Васильевна поскребла ногтем по скамье. – Не спорь! Я точно помню, потому что Эвка выла от злости, когда сын ее без разрешения свадьбу сыграл. В тот день у Нади волосы были украшены цветами. Белые цветы в черных локонах… Потом у них Максимка родился, и Эва слегка оттаяла. Внука сучка эта просто обожала. Наверное, никого она так не любила, как его, даже себя. А Наденьку жаль, она молодой умерла.
– Я знаю, что после смерти матери Максим переехал к бабушке, – осторожно вставила Маша.
– Он с ней до семнадцати лет прожил. Как только школу закончил, уехал, а у Эвы инсульт случился через месяц после его отъезда. На ее похоронах мы и виделись в последний раз. Я даже упустила момент, когда он квартиру продал. Теперь здесь другая старуха живет, такая же стерва, как и Эва.
– То есть вы не предполагаете, где сейчас находится Максим? – расстроенно спросила Маша.
– Откуда, деточка?! – воскликнула Наталья Васильевна. – Ты бы в школу сходила, где он учился. Здесь она, рядом. Может, учителя его помнят. А там и друзей его найдешь. Они-то наверняка знают о нем хоть что-нибудь.
Маша с удивлением посмотрела на бабушку, которая менее чем за минуту выдала ей подробный план действий.
– Как же я сама не догадалась? – спросила она, поднимаясь со скамейки. – И еще один вопрос… Вы не знаете, почему Эва так не любила дочь Надежды?
Старушки непонимающе переглянулись.
– Эва никогда не упоминала при мне о том, что Надя повторно замуж вышла, да еще и ребенка родила, – сказала наконец Наталья Васильевна. – Скрытная была, мы даже толком не знаем, как отец Максима погиб. Ходили слухи, будто его, пьяного, машина переехала. А о девочке мы и не слышали. Постой, дорогая, уж не ты ли – эта девочка?
– Нет, не я, – быстро ответила Маша. – Спасибо за помощь.
– Пожалуйста, – кивнула Наталья Васильевна и, быстро потеряв к ней интерес, повернулась к подруге: – Помнишь, Катя, как Эвка своего немца закадрила? Того, от которого сына родила. А он на ней не женился, оставил, брюхатую, и укатил в неизвестном направлении.
– Ты, Наташа, опять все путаешь. Эва за ним замужем была – официально.
– Как и ты за своим последним, – хохотнула бойкая бабулька. – С каких это пор сожителей мужьями называют?!
Продолжения их разговора Маша уже не слышала. Она двинулась по направлению к школе. В душе она удивлялась тому, что жизнь – при необходимости – сталкивает все же человека с нужными людьми. Еще час назад она не знала, куда ей идти и кого спрашивать, а сейчас все изменилось. Оставалось надеяться, что последующие события сложатся благоприятно и дадут нужный ей результат.
На ступеньках школы Маша немного задержалась, переводя дыхание после быстрой ходьбы, и, волнуясь, вошла внутрь. Из-за шума и топота, сотрясавшего коридор, она на мгновение растерялась и невольно усмехнулась, подумав о своих школьных годах. Они быстро промелькнули перед ее глазами, но Маша отогнала прочь эти воспоминания, размышляя, к кому ей стоит обратиться.
– Где кабинет директора? – схватила она за руку высокого худого подростка, пролетевшего мимо нее и едва не сбившего девушку с ног.
– Я ничего не сделал! – начал вырываться тот.
– Успокойся. Нужен ты мне!
– Тогда ладно. – Мальчишка расплылся в улыбке. – На втором этаже. Только дерик укатил куда-то, еще на прошлой перемене.
– А секретарь на месте?
– Я-то откуда знаю?! На месте, – вдруг добавил он и впился взглядом в стройные ноги молодой женщины. – Провести вас?
– Обойдусь.
Увидев его нагловатую улыбку, Маша внезапно ощутила прилив веселья. Давно ей не было так хорошо, а восхищенный взгляд подростка, жадно изучавший ее фигуру, и вовсе заставил ее почувствовать себя королевой всего мира. Быстро поднявшись на второй этаж, она, все еще улыбаясь, отыскала нужный кабинет и постучалась. Секретарь, молодая девица, ровесница Маши, с недовольным видом оторвалась от компьютера и спросила:
– Чем могу помочь?
– Я ищу сведения о человеке, который много лет назад учился в вашей школе, – сказала Маша.
– И?
– Его зовут Максим Ларк…
– Вы журналистка? – поинтересовалась девушка.
Маша не стала ее разочаровывать, видя, что, кроме утвердительного ответа, ничего другого секретарша не ожидает.
– Да. Я из Петербурга.
– Максим Ларк, говорите? – Голос девушки зазвучал гораздо приветливее. – В каком году он закончил школу?
Маша быстро прикинула нужные годы.
– В девяносто четвертом или девяносто пятом, – ответила она. – Точно не знаю.
– О! – вскликнула девушка, смешно пошевелив тонкими бровями. – Вам нужно обратиться в архив. Впрочем, – задумалась она, – не спешите. Поговорите со Светланой Макаровной, учительницей химии. Она работает в нашей школе уже более тридцати лет. Наверняка она вам поможет. Если же нет, возвращайтесь ко мне, я позвоню в архив, договорюсь о встрече.
– Благодарю.
– Постойте, – девушка поднялась и подошла к Маше. – Этот Максим Ларк – он знаменитость?
– Художник, – в который уже раз за день солгала Маша. – Но он больше известен на Западе, чем у нас.
– Вот это да! – Девушка удивленно надула щеки.
– А где мне найти Светлану Макаровну?
– В учительской или в ее кабинете, – и она назвала номер класса.
В учительской Светланы Макаровны не оказалось, а кабинет ее и вовсе был закрыт. Маша разочарованно вздохнула, посмотрела на носившихся по рекреации детей и оперлась спиной о стену, ожидая, когда появится нужная ей дама. Учительница показалась в коридоре одновременно с задребезжавшим звонком. Дети мгновенно затихли, увидев ее, важную и недоступную, и их реакция вызвала у Маши смех.
