Гайворонский кивнул.
– Ну, а я сам был дома, – пожал он плечами. – Я вообще никуда не езжу. Денег нет... – Он снова напустил на себя стыдливый вид.
После этого все взгляды обратились на Марину. Она, стараясь держаться спокойно, четко проговорила:
– Вам всем известно, где были мы с Максимом. Могу еще раз повторить – мы были в Москве. И это никак не связано с Левой!
– Да брось ты, Маринк, оправдываться! – положил ладонь девушке на плечо Тугов. – Никто всерьез на вас не думает. А вот где Ларка была... И хахаль ее – вот что выяснить нужно!
– Ларочка, конечно, скверная особа, – признал Гайворонский. – Но убивать Леву у нее совсем не было повода, да и кишка тонка! А Александр вообще не из нашей компании, ему все это безразлично. Да и Ларе Лева давно безразличен.
– Я так поняла, что здесь присутствовала женщина, которой господин Марков отнюдь не был, как говорится, по барабану, – намекнула я на Саврасову.
– Тонька? – пробасил Тугов. – Да вы что, она с ребенком маленьким одна сидит! Ей не то что в Москву – в гости выбраться проблема! Мать не больно-то ей помогает. Э-э-эх! – осуждающе покачал он головой.
– Тонечка – это мезальянс, мезальянс, – манерно заявил Гайворонский, выпятив нижнюю губу. – Леве нужна была девушка из хорошей семьи! Из хорошей семьи! – подняв палец, подчеркнул он.
– И вообще, – снова прогрохотал Тугов, – еще неизвестно, какого числа его точно убили. Может, и не восьмого. Может, он там задержаться решил на денек! Кто знает? Севк, ты, может? Были у него какие-то дела там?
– Он ничего не говорил мне об этом, – хмуро ответил Всеволод. – И не писал.
– То есть среди его знакомых вы не можете выделить людей, которые желали бы смерти Льву? – спросила я.
– Нет! – категорически заявил Тугов. – Ларка, может, и ненавидела его в душе, но убить Льва она все же вряд ли бы решилась, Сева прав.
– А тот, кто относился к нему неплохо, но кому смерть Маркова была выгодна? – задала я следующий вопрос.
Гайворонский покосился на Заботкину. Марина начала понемногу краснеть, но ничего не ответила, сделав вид, что она не придала взгляду Всеволода никакого значения.
– Среди нас нет таких, – после паузы все-таки ответил Гайворонский.
* * *
Вскоре я уже точно уяснила, что никто из ближнего окружения Льва Маркова в России не ездил в Москву в первой декаде февраля. Ни в железнодорожных, ни в авиационных билетах их фамилии не значились. Кроме Марины и Максима Заботкиных. Но эта парочка свое пребывание в столице и не скрывала.
Правда, до Москвы можно было добраться и на автомобиле – дорога занимала где-то около двенадцати часов. И этим видом транспорта могли воспользоваться Звонаревы, имевшие свою машину. А также Лиманская вместе со своим женихом – у Александра также имелся автомобиль. Гайворонский и Тугов были принципиальными пешеходами. Правда, у родителей Севы был старенький «Москвичок», но, по словам Марины, водительских прав Гайворонский не имел, и вообще, разбирался в технике как свинья в апельсине.
Но был ли у кого-то из них серьезный мотив для убийства Маркова? Я уже познакомилась с этими людьми – как лично, так и со слов Марины Заботкиной и Гайворонского. Теперь же хотела уточнить взгляд на эту ситуацию со стороны еще одного члена компании – Антонины Саврасовой. Которая, кстати, как выяснилось, в тот момент, когда предположительно убили Льва, болела.
На следующий день, позвонив Марине Заботкиной и выяснив у нее адрес Саврасовой, я отправилась к Тоне.
Саврасова проживала в новом десятиэтажном доме округлой формы, выстроенном недавно в одном из центральных районов города. Я знала, что Антонина работает главным бухгалтером в компании со сложным, но многообещающим названием «ВНИПИ ГАЗДОБЫЧА», поэтому предполагала, что материально Антонина не особенно нуждается.
Квартира ее и впрямь была хорошей, просторной, однако внутри не ощущалось того, что называется домашним уютом. То ли хозяйка не обладала необходимым вкусом, то ли мыслила она стандартно, но обстановка ее жилища не отличалась ни оригинальностью, ни комфортом. Или же она наняла неудачного дизайнера.
Антонина была в спортивных брюках и свободной майке, светло-русые волосы небрежно закручены в пучок на затылке. Отсутствие макияжа делало ее еще более блеклой и невыразительной. С внешностью этой женщине явно не очень повезло, однако фигура у нее неплохая, стройная, к тому же, она наверняка вкладывала немало денег в средства по уходу за собой, но… Не было в ней того, что называется умением себя подать, обаянием. А это природное качество, его ни в каких салонах не купишь.
Главное, что портило Антонину, было выражение ее лица – унылое, словно всегда чем-то недовольное, и даже какое-то болезненное. Встретила она меня без особых эмоций. Однако я не стала обращать на это внимание и сразу перешла к делу. Антонина пригласила меня в кухню, где налила мне чаю и достала из холодильника торт и коробку шоколадных конфет. Поблагодарив, я спросила:
– Вы не могли бы мне рассказать, как складывались отношения в вашей компании после отъезда Льва?
– Ой, да, в сущности, компании-то и не стало, – вздохнула Саврасова. – Лева был лидером, и вокруг него в основном все и собирались. Он то на лыжах нас пригласит покататься, то Новый год позовет вместе отмечать. Никого же из нас с места не сдвинешь... А Заботкины после его отъезда вообще прекратили с нами общаться.
– Почему?
– Они нас считают скучными, неинтересными. Мы все – бухгалтеры, юристы, бизнесмены… А себя они считают людьми творческими. Они только с Севой, может быть, и встречались как-то... С ним им все-таки было интересно поговорить. К тому же, Марина – она нас всех моложе, мы для нее уже старые, – усмехнулась Антонина. – А меня, например, утомляет их общество. Потому что они вечно хохочут, шумят, дурачатся, как дети малые! В общем, легкомысленная парочка.
Саврасова еще раз вздохнула и осуждающе покачала головой.
– Ну, они, все-таки, люди образованные, – заметила я. – И профессии у них серьезные.
– Ну да, они, конечно, умные, – признала Саврасова, – я просто хотела сказать, что они выбиваются из нашей компании. Им бы все посмеяться да поразвлекаться, над Левой, вон, они тоже все смеялись. Стишки про него даже сочиняли… глупые!
Я невольно улыбнулась и спросила:
– Вы разделяете мнение Севы о том, что они могли убить Леву, потому что должны были ему деньги?
– Ну, нет, – решительно сказала Саврасова. – Они, в принципе, люди-то добрые и безобидные. Так, немножко с приветом... Но, наверное, все творческие люди такие? И вообще, их волнует только, чтобы у них ребенок родился. У них проблемы в этом смысле.
– Марина сейчас беременна, – произнесла я, пристально глядя на Саврасову.
– Вот как? – удивилась Антонина. – Не знала, не знала... Ой! – неожиданно вздохнула она. – Она сама-то как ребенок, а тут еще и малыша воспитывать! Не знаю уж, как это у них получится. Тут, вон, с ума сойдешь, пока своего вырастишь.
Она кивнула в сторону комнаты, где ее пятилетний сын издавал чудовищные звуки, играя в паровозики. Неожиданно раздался еще более жуткий рев, последовавший после удара чего-то мягкого обо что-то твердое.
– Господи боже мой, что за мальчишка такой! – всплеснула руками Саврасова, вскакивая с места и бросаясь в комнату. – Ну, что тут у тебя случилось?
– Упа-а-а-ал! Упа-а-а-л! – вопил благим матом мальчишка, яростно растирая ушибленную голову.
– А я тебе говорила сто раз, чтобы ты сюда не лазил! Наказание, а не ребенок! Завтра к бабушке тебя отправлю.
– А-а-а! Не ха-чу к бабу-шки-и-и! – еще пуще завопил мальчик.
– А я тебя не спрашиваю, что ты хочешь, что не хочешь! С ума с тобой сойдешь.
– Я всег-да у ба-бу-шки-и-и! Она мне на-до-ела!
– Это мне твое баловство надоело! Поиграй во что-нибудь спокойное! За компьютером посиди!
Мальчик хныкал.
– Сладу с ним нет никакого, – пожаловалась она, возвращаясь в кухню, когда ее сын немного успокоился и потянулся к компьютеру. – Когда он в садике – еще ничего, а в выходной день хоть вешайся.
– А мама ваша, что же, не помогает вам? – спросила я.
– Больше ворчит, чем помогает. Говорит, родила – вот и возись. А что я работаю, так это не считается! Говорит, мужа себе найди и дома сиди. А где его, мужа, найдешь-то?
– Есть у вас в компании такой человек, Тугов, – осторожно закинула удочку я. – По-моему, он свободен.
Саврасова, понизив голос, как-то доверительно склонилась ко мне:
– Вообще-то, я сама над этим думала. Мне еще раньше и Наташа Звонарева это же советовала. И Марина тоже! Ну, она-то, правда, со смехом. Ну, я решила, что уж на крайний случай он подойдет.
– Почему – на крайний?
– Ну, он, все-таки, знаете... Несколько туповат, – покраснев, сказала Саврасова. – Уж чересчур он неинтересный. Хотя... Как посмотреть! Зато человек серьезный, положительный, без глупостей в голове. Танцы до упаду устраивать не будет, как эти Заботкины... – Саврасова явно убеждала саму себя, а потом как-то горестно вздохнула: – Годы-то идут, прямо не замечаешь как! А что я вижу-то, кроме работы? А я все-таки женщина, к тому же, молодая еще! В нынешнее время вообще мужчину тяжело найти. Все – алкоголики или альфонсы. А если мужчина хороший, так ему обязательно жена-стерва попадется! Вот и у Левы семейная жизнь не ладилась, все нервы ему испортила эта Ларка! А вот он, между прочим, самый достойный мужчина был! И умница, и деньги умел зарабатывать, и шутил-юморил… Ох, не ценят такие фифы мужей своих, только пилят их почем зря. А потом плачут, да поздно уже!
