кабинета?
– Я это помню, и все-таки…
– Вы не верите в его «отмазку», я права? – догадалась Суркова. – Думаете, он приходил именно к Катерине?
Лера покраснела – неужели все так очевидно?!
– Простая логика, – пожала плечами Суркова. – Наверняка вы даже допускаете, что Рогов – отец ребенка?
Лера опустила глаза: делать такое предположение было слишком смело, но Суркова ее «раскусила» на раз-два!
– Его дочь учится на том же факультете, но в другой группе, – пробормотала она. – Я подумала…
– Вы подумали, что они могли познакомиться через нее, – понимающе кивнула Суркова. – И что Рогов может быть тем самым женатым любовником, о котором упоминала подруга жертвы.
– Точно… – нехотя призналась Лера.
– Не исключаю такой возможности.
– Правда?
– Рогов – мужчина в расцвете сил, а погибшая – молодая, привлекательная девушка, только вот у нас нет ни малейших оснований выдвигать против него обвинения. Давайте поразмыслим. Начнем с того, что отношения Рогова и жертвы не доказаны: вы сами говорите, что друзья убитой никогда не видели ее с ним вместе. Если хотите получить ордер на сравнение ДНК плода и прокурора, докажите хотя бы их сексуальную связь.
Лера и сама понимала, что это необходимо сделать, но начальница ясно дала понять, что иного выхода не существует. Кроме того, Логинов упоминал о Ташкенте. Может, это и ложный след, но вдруг любовник убитой взаправду родом оттуда, и Катерина планировала поездку?
– А теперь об убийстве, – продолжила Суркова. – Неужели вы всерьез полагаете, что Рогов убил бы любовницу в квартире матери?!
– Да, звучит…
– Неправдоподобно! – закончила за Леру начальница.
– А как насчет убийства в состоянии аффекта? – решила так легко не сдаваться Лера. – Помните, как убили Уткину?
– Разумеется – ее задушили. Я допускаю, что это мог сделать прокурор, если мы предположим, что их любовная связь доказана, но зачем ему устраивать такой бардак в квартире собственной матери?!
– Инсценировка? – предположила Лера. – Надо же свалить вину на кого-то другого – скажем, на неизвестного грабителя, который, явившись в шикарную квартиру, не ожидал застать там свидетеля своего преступления, а потому избавился от нее! А еще, возможно, Рогов искал какие-то доказательства того, что они с Уткиной встречались, чтобы их уничтожить.
– Если такие свидетельства и были, – задумчиво проговорила Суркова, – вряд ли жертва стала бы хранить их в чужом доме… Да и Рогов ведь не скрывался, помните?
– И что он делает, обнаружив труп в квартире мамаши?
– Звонит Кириенко.
– Вот именно – не в полицию, а сразу Деду!
– Ну, это-то как раз вполне объяснимо: если бы мы с вами угодили в такой переплет, разве нам не хотелось бы, чтобы в деле разбирался кто-то знакомый и заранее непредвзятый? Не забывайте, Рогов ведь мог закрыть за собой дверь и уйти, сделав вид, что вообще не являлся, и мы могли не найти свидетелей того, что на самом деле он посещал квартиру матери!
– Алла Гурьевна, вы же сами знаете, что тот, кто первым сообщает о преступлении…
– …зачастую и есть преступник – да, конечно, я в курсе этого сомнительного постулата, много раз опровергнутого, между прочим, особенно, если речь не идет о больном маньяке!
– Значит, вы считаете, что подозревать прокурора бессмысленно?
– Я этого не говорю, но не забывайте один немаловажный факт, который уже имеется в вашем арсенале.
– Какой?
– У вас есть свидетельство того, что жертва ругалась с татуированным парнем, и нет никаких доказательств интрижки между ней и Роговым… По крайней мере, пока. Докажите его связь с жертвой – тогда поговорим. Между прочим, если таковая и была, и если даже окажется, что Рогов – папаша нерожденного ребенка, это еще не говорит о том, что он и есть убийца! А сейчас я хочу побеседовать с вами о другом деле.
– О каком – другом?
– Вы ведь знакомы с Эдуардом Вагнером?
Меньше всего Лера ожидала услышать это имя. Однако ей вспомнился вовсе не Эдуард, а совсем другой Вагнер – единственный, кто на самом деле по праву носил эту фамилию [1]. Роман Вагнер формально считался братом Эдуарда по отцу, хотя, как выяснилось в ходе расследования того запутанного дела, на самом деле был ему чужим: мать Эдуарда родила его не от мужа. Лера не видела ни одного из Вагнеров с тех пор, как давала показания на суде над Эльзой Вагнер, и ничего о них не слышала. Впрочем, неудивительно, ведь их бизнес не терпит широкой огласки!
– Да, Алла Гурьевна, конечно, – ответила Лера на вопрос начальницы. – А что такое?
– Вы удивитесь, Лера, но Эдуард Вагнер, похоже, связан с одним делом, которое веду я!
– Неужели? – и впрямь удивилась та: как часто, на самом деле, один и тот же человек повторно попадает в поле зрения органов следствия – ну, если, разумеется, он не маньяк – с этими ребятами такой расклад как раз дело обычное! – Что он натворил?
– Я даже не уверена, что Эдуард Вагнер как-то причастен – это еще предстоят выяснить.
– А что за дело вы ведете? – полюбопытствовала Лера.
Девушку всегда интересовало то, чем занимается Суркова, ведь той поручали самые сложные случаи, частенько связанные с громкими именами.
– Убит и ограблен довольно известный в городе ювелир, Зиновий Фельдман, не слышали?
– Н-нет, честно говоря, – пробормотала Лера, пытаясь припомнить, не видела ли что-то об этом в новостях по телевизору. – Что украли?
– Бриллианты. Очень дорогие, привезенные из Индии.
– Что-то еще взяли?
– Так, мелочь всякую. И деньги. Те бриллианты – самое дорогое из похищенного. Я пришла к выводу, что преступник знал, что они будут находиться у ювелира дома, ведь обычно он хранил такие вещи в банковской ячейке или в мастерской.
– Да, похоже на то, – согласилась Лера. – Так при чем же здесь Эдуард Вагнер?
– Мы с коллегами опросили подмастерьев Фельдмана, и они, боясь, что подозрение в первую очередь падет на них…
– Что совершенно разумно при данных обстоятельствах! – вставила Лера.
– Верно, – кивнула Суркова. – Так вот, эти парни, их двое, рассказали, что у Фельдмана незадолго до гибели случился серьезный скандал с Эдуардом Вагнером.
– Из-за чего?
– Вот и мне хотелось бы это знать! Фельдман хоть и известен в узких кругах, но он все же не чета Вагнерам, у которых есть собственное производство и обширные связи. Таких, как он, называют кустарями – он работает только на заказ. И все же, если верить словам подмастерьев жертвы, Вагнер и Фельдман повздорили.
– А они не сказали, на почве чего?
– В том-то и дело, что нет: Фельдман заперся с Вагнером в кабинете, а там отличная звукоизоляция. Они лишь помнят, что гость
