Пожимая протянутую руку, он тихо добавил:
— Лейтенант Дашков из Октябрьского отдела.
Полковник с одобрением отметил, что парень ничем не выделяется среди прохожих — ни одеждой, ни манерой поведения.
— Никаких новостей? — спросил он.
— Есть новости, Игорь Васильевич. Час назад нам позвонила женщина. Сказала, что ночью встала принять лекарство и обратила внимание, что в доме напротив на четвертом этаже светятся несколько окон. Здесь. В доме семнадцать…
Корнилов осторожно, чтобы не привлекать внимания, окинул взглядом фасад. Окна в доме были большие, красивые, без переплетов. Четвертый и пятый этажи когда-то надстраивали — между ними и третьим этажом тянулся узкий карниз.
— Мужчина вылез в окно и пошел по карнизу, — продолжал Дашков. — Он останавливался у каждого окна и пробовал открыть. Одно — свидетельница не запомнила какое — оказалось незаперто. Мужчина залез в него. Света не зажигал и минут через пять появился с портфелем. Вернулся тем же путем, и сразу в окнах погас свет.
— Лежнева нашли здесь?
— Нет. Во дворе. Там есть лестница черного хода.
— Дом жилой?
— Все этажи, кроме пятого, занимает научно-исследовательский институт «Геологоразведка», на пятом — две квартиры.
— Почему эта женщина не позвонила в милицию сразу?
— Нет телефона. А утром пошла в магазин и в очереди узнала, что в доме семнадцать убили человека. Сейчас женщина у нас. Дает показания.
— Она могла бы узнать этого «верхолаза»?
— Игорь Васильевич, я с ней не встречался. Позвонили с Литейного, что вы едете…
— Понятно… — сказал Корнилов, думая о том, что Лежнев не стал бы путешествовать по карнизам, не стал бы залезать в чужую квартиру, тем более в учреждение. Склонностью к авантюризму Борис Андреевич никогда не отличался.
— Жильцов опросили? — спросил он, внимательно разглядывая автомобили, припаркованные вдоль улицы. Некоторые из них стояли прямо на тротуаре.
— Никто ничего не слышал и не видел, кроме той женщины. На пятом этаже, где стреляли в Лежнева, никаких следов, кроме пятен крови. — Похоже, лейтенант и сам знал, что от него требуется. — Вы не хотите подняться?
— Поднимемся. Но прежде поищем его машину.
— Лежнев был на машине? — удивился Дашков.
Корнилов подумал, что сотрудник, разговаривавший с Верой Михайловной, мог бы быть более внимательным.
Они медленно пошли по тротуару, рассматривая пеструю вереницу автомобилей. Поблизости с домом семнадцать яркой оранжевой машины Лежнева не было. Игорь Васильевич решил, что вечером здесь могло не оказаться свободного места и Лежнев поставил машину в отдалении. Так и оказалось: едва они свернули за угол, на Гороховую, Корнилов увидел «Жигули» со знакомым номером.
— Вот она, голубушка, — прошептал он.
На первый взгляд с машиной все было в порядке. Но когда Корнилов стал ее осматривать, оказалось, что дверца рядом с водительским сиденьем не закрыта.
— Смотрите, лейтенант… — показал он Дашкову на поднятую кнопку замка.
— Да… И никто не залез! — удивился лейтенант.
— А может быть, как раз залезли? — сказал Корнилов. — Или открыли ключом, взятым у Лежнева?
Дашков смутился и не нашелся с ответом.
— Покараульте машину, — сказал полковник. — А я вызову по рации экспертов.
Прошло не менее получаса, прежде чем они вошли наконец в подворотню дома, где произошло несчастье. Это был типичный петербургский двор-колодец, и Корнилов сразу вспомнил двор в доме старика Капитона. Только здесь не было ни одного кустика. Стены, асфальт и квадрат голубого неба, если взглянуть наверх.
Рядом с подъездом асфальт был присыпан все еще сырым песком, через который темнела кровь.
— Здесь его нашли, — сказал лейтенант, остановившись возле желтой кляксы. — Он долго пролежал на лестничной площадке — там тоже кровь… Потом пришел в себя и спустился во двор.
Корнилов взглянул наверх. На пятом этаже было распахнуто лестничное окно.
«Чертов старик!» — уже в который раз подумал Корнилов. Старик заслуживал самых крепких эпитетов, но в смерти Лежнева вины его не было. Полковник понимал это, но почему-то ругать старика все равно хотелось.
Несмотря на солнечный день, в окнах дома горел свет. На втором этаже, сидя на подоконнике, курили две молодые женщины. Они с любопытством разглядывали пришельцев.
— Рядом с пострадавшим ничего не нашли?
— Нет. Я осмотрел весь двор. А вы, товарищ полковник, имеете в виду что-то конкретное? — Дашков впервые назвал Корнилова полковником.
— У Лежнева был с собой диктофон.
Наверное, у лейтенанта возникло немало вопросов, но он сдержался, не задал ни одного. Корнилов подумал: «Что же, он ничем не поинтересовался? Не хочет беспокоить начальство или просто равнодушен?» И то и другое было ему неприятно.
— Нет, ничего во дворе я не нашел, — повторил Дашков. — Несколько окурков, коробку из-под сигарет. На лестничной площадке у окна тоже подобрал окурок. Все это сейчас на экспертизе.
Лифта в подъезде не было, на пятый этаж пришлось подниматься пешком по крутой лестнице. Мрачное впечатление производила эта лестница. Узкая — двоим не разойтись, грязная. И главное, до пятого этажа — ни одной двери. Случись что — кричи не докричишься.
«Что же привело сюда Лежнева? — подумал Игорь Васильевич. — В идеальное для расправы место?»
— Кто живет в этих квартирах? — спросил Корнилов, когда они с лейтенантом остановились на площадке пятого этажа.
— В шестнадцатой семья Прухно. Живут они здесь недавно. Он — капитан Балтийского пароходства, жена — дежурная по этажу в гостинице «Астория». Двое детей. Квартира стоит на охране. А в пятнадцатой — одни женщины. Старухи.
— Правильно! — Игорь Васильевич оглянулся на крутой марш лестницы. — Старухи у нас выносливые. Им лифт ни к чему. Пусть шагают по ступеням!
— Три старухи, — продолжал лейтенант. — В каждой комнате по бабушке — квартира коммунальная. Одна из них, Гунда Францевна Плуме, уже год как не выходит из дома. Ей девяносто. Соседки приглядывают, приносят продукты. Они помоложе, одна еще работает корректором в издательстве — Мария Федоровна Усольцева. Другая — пенсионерка, тоже Мария Федоровна. Только Смирнова. На пенсию вышла в прошлом году.
— Не такие уж и старые эти старухи, — усмехнулся Корнилов. — К ним, может быть, знакомые пенсионеры захаживают?
— Может быть, — с сомнением сказал лейтенант.
— Я шучу, — Корнилов покосился на Дашкова. — А память у вас завидная! Имена помните прекрасно.
Дашков слегка пожал плечами, словно бы хотел сказать: «Какие пустяки! Обычное дело…»
Когда они спустились вниз и вышли на улицу, Корнилов попросил:
— Выясните с пенсионерками все до конца — кто у них бывает, есть ли среди родственников или знакомых мужчины? Не заходил ли кто вчера вечером? Человек, заманивший Лежнева в эту западню, наверняка хорошо здесь ориентируется. И даже знал о том, что жильцы соседней квартиры в отпуске. А старухи вечером сидят дома.
— Слушаюсь, товарищ полковник, — сказал Дашков и неожиданно спросил: — Извините, Игорь Васильевич, мне сказали, что вы знаете Лежнева?
— Знаю.
— У вас уже есть какая-то версия? Мы у себя головы ломали… — лейтенант чуть сконфуженно улыбнулся. — На ограбление не похоже.
— Нет у меня версии, — сердито ответил Корнилов. — Знаю, что Лежнев взял диктофон и поехал в Гатчину. С кем-то встретиться. А оказался на улице Гоголя!
— Может, тут замешана женщина?
— Из пятнадцатой квартиры?
Лейтенант промолчал.
Уже садясь в машину, полковник подумал о том, что было бы неплохо узнать, кто жил в шестнадцатой квартире до капитана дальнего плавания. И попросил Дашкова навести справки.
— Да заодно уж и про пятнадцатую выясните. И побыстрее.
21Первое, что сделал Корнилов, возвратившись на Литейный, — внимательно перелистал записную книжку Лежнева. Ни одного гатчинского адреса в ней не значилось. Не было фамилий Полякова и Климачева. «Да и не могло быть здесь!» — подумал Корнилов. Он помнил, что Борис Андреевич, собирая для очерка материал, каждый раз заводил особый блокнот. Мягкий, без обложки, чтобы удобно было носить в кармане. Но такого блокнота не нашли ни в его одежде, ни в машине.
Отложив записную книжку, Корнилов раскрыл потрепанные водительские права. С фотографии на полковника смотрел моложавый человек с усами. Волевой подбородок, длинное сухое лицо и веселые глаза. Корнилов вспомнил, как лет пять назад ездил с Борисом покупать ему новые «Жигули». «Надень мундир, продавцы испугаются, не подсунут мне «тачку» с браком», — пошутил он. Но Игорь Васильевич приехал без формы — Лежнев и сам прилично разбирался в автомобилях. Да и Корнилова в магазине знали. Приходилось ему бывать там по делам служебным.
