Да и не стал бы ловкий убийца так по-дурацки себя вести! Можно сказать, на глазах у всей гостиницы подслушивал утром разговор администраторши с ментом, а потом так глупо попался в туалете!
Серафима оглянулась. Парень следовал за ней с чрезвычайно сосредоточенным выражением лица, которое очень ему шло. «Нет, если такой роскошный персонаж – убийца, – решила журналистка, – то я разочаруюсь в этом мире и мне будет плевать, реши он прикончить за компанию и меня».
Очутившись в ее номере, парень с любопытством огляделся и поискал глазами место, куда можно присесть. Вариантов было немного: кровать и подоконник.
Серафима поспешно сгребла с постели какие-то тряпки, сунула их в шкаф и изобразила гостеприимство.
– Садитесь вот сюда. Стульев, к сожалению, нет.
– Какой крошечный номер! – удивился голубоглазый. – Прямо собачья конура.
– Уж какой есть, – раздраженно бросила Серафима. Про конуру она слышала уже не первый раз. – Можно подумать, у вас другой.
– У меня люкс, – признался парень. – Он гораздо просторнее.
Серафима хотела высказаться по поводу трудовых журналистских доходов, которые не позволяют жить на широкую ногу и селиться в люксах, но потом передумала. Не стоит далеко отклоняться от темы разговора.
Усадив гостя на кровать, она открыла окно и устроилась на подоконнике.
– Можете курить, если хотите, – сказала она, ставя перед ним пепельницу.
– Спасибо, я не курю.
– Ну, тогда с вашего разрешения… – Она зажгла сигарету и с наслаждением затянулась.
– Так, может быть, расскажете, зачем вас потянуло в этот сортир? – осведомился парень с искренним интересом.
– Мы же уже выяснили: подслушивать там удобно. И лучше бы вы начали рассказывать. Для начала – как вас зовут?
– Никита Аверинцев, – с неохотой ответил красавец. – Лучше просто Ник.
– Серафима. И безо всяких сокращений, пожалуйста!
– Приятно познакомиться.
Энтузиазма в его голосе не прозвучало. Минуту оба сверлили друг друга подозрительными взглядами, но результата это не принесло. Ни один из них не хотел начинать рассказ первым.
– Нет, надо сменить тактику, – решила Серафима. – Иначе мы рискуем тут просидеть до вечера, но так ничего и не выяснить. Давайте сначала: когда вы приехали в гостиницу?
– Вчера утром. И ради Бога, можно на ты? Так гораздо удобнее.
– Пожалуйста. Так почему ты, не прожив в гостинице и суток, так заинтересовался этим убийством? Ты был с ним знаком?
– С кем?
– С Рощиным?
– Это убитого так зовут? – уточнил Ник.
– Послушай, не прикидывайся идиотом! – не выдержала Серафима. – Что тебе известно об этом убийстве?
– Интересно, с какой стати я должен тебе докладывать? По-моему, ты сама знаешь гораздо больше, чем говоришь.
– О чем это ты?
– Об окне, – спокойно ответил Ник. – Одолжи сигарету, пожалуйста.
– Ты же не куришь.
– Иногда курю. Во время серьезных разговоров.
Серафима молча кинула на кровать пачку сигарет и зажигалку. Парень с отвращением взглянул на тонкие ментоловые палочки, но все-таки закурил.
– Очень хорошо. О каком окне ты говоришь?
– В которое ты влезала вчера ночью. Я тебя узнал: в гостинице нет других таких девушек – высоких и неуклюжих. Плюс розовая кепка, которая торчала из кармана, очень узнаваемая, ты была в ней утром.
Серафима мысленно застонала и назвала себя ослицей. Так глупо попасться! Да еще потрясающий мужчина назвал ее неуклюжей, это уже ни в какие ворота не лезет.
Вот черт!
– Что еще ты видел? Может быть, убийцу?
– Нет, в тот момент я уже спал, – очень серьезно сказал он. – Если бы я знал, что кого-то собираются прикончить, я бы смотрел в оба.
– Значит, так, говорю сразу: я Рощина не убивала и вообще ко всему происходящему имею очень косвенное отношение. Проще говоря, мне просто не повезло оказаться в нужное время в нужном месте.
– Фу, что за ментоловую гадость ты куришь! – Ник затушил сигарету в пепельнице.
– Не нравится – положи на место.
– Ладно, давай договоримся: ты мне рассказываешь свою историю, и я решу, можно ли тебе верить. Потому что я не хотел бы трепаться о своих делах направо и налево.
– Ну ты и нахал! Значит, я тебе сейчас все выложу, а ты уйдешь и оставишь меня с носом?! – возмутилась Серафима.
– Слушай, происходит что-то неладное, и я говорю не только об убийстве. Здесь задействованы дела моей семьи, а кроме того, речь идет о больших, очень больших, деньгах. Я не стал бы трепаться об этом на каждом углу, но тебе, кажется, можно верить.
– С чего бы мне оказана такая честь?
– Ты журналистка, работаешь в крупном московском издании, я навел о тебе справки.
Серафима несказанно удивилась:
– Каким образом ты узнал обо мне?
– Если дать администраторше десять долларов, можно без проблем получить информацию о девушке, которая тебе якобы приглянулась. А твое место работы указано в путевке.
Журналистка угрюмо замолчала. Слух неприятно царапнуло это гадкое «якобы приглянулась». И кто просил ее указывать в путевке настоящее место работы? Могла бы что-нибудь соврать. Репортерша хренова!
«Пора переквалифицироваться в дворники», – мрачно решила она.
– В общем, я считаю, ты непричастна ко всей этой истории, – подвел итог Ник. – Но мне бы хотелось, чтобы ты рассказала, почему влезала в гостиницу через окно вчера ночью и почему тебя так заинтересовал тот тип в кепке.
– Так ты и об этом знаешь?
– Я видел, как ты следила за ним на набережной, а он, в свою очередь, следил за покойником. Ну, в тот момент покойник был еще жив, но ты меня поняла.
– Вижу, ты неплохо осведомлен. Ладно. Я расскажу, но если ты пообещаешь, что, в свою очередь, расскажешь мне свою часть истории. Договорились?
– Договорились. – Ник обезоруживающе улыбнулся и уселся на кровати поудобнее, точнее, почти разлегся, опершись спиной о крашеную стену. Во избежание искушения Серафима отвела глаза и вытащила следующую сигарету: поза этого красавчика навевала чересчур фривольные мысли.
В двух словах, избегая ненужных подробностей, она рассказала обо всем, начиная от столкновения с Иванцовым и заканчивая своими выводами насчет убийства. Ник выслушал и погрузился в размышления. Размышлял он долго, Серафима уже успела выкурить сигарету и изнервничаться в ожидании ответа.
– Ну в чем дело? Ты не уснул? – раздраженно поинтересовалась она.
– Погоди, мне нужно подумать и соотнести все это с тем, что известно мне. Да, кажется, все сходится. Ты говоришь, этот придурок в бейсболке Иванцов промышлял махинациями с алмазами?
– Я уже не помню всех подробностей, но в общих чертах – да. Если я найду в этой глуши факс, можно попросить Лёньку Гусева из моей редакции, чтобы нашел и прислал мне ту старую статью.
– Было бы неплохо, – задумчиво протянул Ник и снова погрузился в транс. Серафима дотянулась и попинала его ногой в колено, довольно бережно, впрочем.
– Если ты не забыл, я жду, когда ты соизволишь мне поведать свою историю.
– Да, хорошо. Только учти, никому ни слова. Я одной тебе это рассказываю… уж не знаю почему, наверное, ты производишь впечатление честного и порядочного человека.
Серафима примолкла, польщенная этим замечанием, а кроме того, опасалась лишним словом спугнуть парня. Ник еще минуту колебался, но потом решился. Прежде чем начать рассказ, он выглянул в коридор, удостоверился, что их никто не подслушивает, и запер дверь на ключ.
История, рассказанная Ником, вполне тянула на сюжет романа. А началось все с того, что пару лет назад в Москве, возле своего дома, он увидел пожилого мужчину, седого, хорошо одетого, вполне благополучного. Мужчина подошел к нему, заговорил, а спустя несколько минут признался, что является его дедом. Ник слегка ошалел, потому как прекрасно знал обоих своих дедов, а этого типа видел первый раз в жизни.
Он хотел было отделаться от странного старика, но тот вытащил из бумажника пожелтевшую фотографию юной красавицы, в которой Ник узнал свою бабушку в молодости.
Как выяснилось, много лет назад она закрутила совершенно сумасшедший роман с молодым ювелиром, который закончился вполне естественно: беременностью. Положение осложнялось тем, что бабушка Ника (которая тогда была молодой и прекрасной) имела мужа, от которого тщательно скрывала свою влюбленность.
Этот муж занимал большой пост, прекрасно обеспечивал семью, и разводиться с ним девушка не решилась. Молодой ювелир пострадал, помучился, но разрушать семью возлюбленной не стал. А вскоре на свет появился мальчик, который через двадцать с лишним лет стал отцом Ника.
Ювелира звали Андрей Борисович. Ник выслушал эту историю с разинутым от удивления ртом, но так и не понял, зачем ему все это рассказали.
– Я не собираюсь разрушать семью твоей бабушки, – мягко говорил старик. – Я знаю, что она по-прежнему замужем за этим человеком, ведь я все эти годы интересовался ее жизнью. Но к сожалению, у меня нет детей, так уж сложилось. Я вдовец и существую достаточно одиноко. Поэтому я решил рассказать тебе, чтобы ты знал, что всегда можешь рассчитывать на меня. Я хотел бы общаться с тобой, ведь ты мой внук!
