Издеваясь над чуханами, себя он держал в полном порядке. Роба на нем всегда чистая, выглаженная, сапоги блестят. Нательное белье стирал себе сам, и каждый день. Можно было, конечно, шнырей припрячь, но ему западло было, чтобы к его белью прикасались чужие руки.
Времени в неволе он зря не терял. Упражнял свое тело. Вычислил одного мужика, который чуть ли не в совершенстве владел карате. Брал у него уроки. И о фехтовании не забывал. Частенько устраивал поединки на ножах. Дрался и с мужиками, и с ворами. Вместо ножей в ход шли заточенные черенки алюминиевых ложек. Бились до первой крови. Но все же смертельных исходов избежать удавалось не всегда. Но тут уж винить некого. На поединок выходили добровольно.
И в карты он наловчился играть. Да не просто в «стары шпилить», а «лохов катать». Его ловкие, быстрые пальцы творили с картами чудеса. Из него мог бы выйти отменный шулер-профессионал. Но он к этому не стремился.
Еще он довел до совершенства искусство вора-карманника. Он мог вытащить «лопатник» практически из любого положения. Впрочем, он не знал, пригодится ли ему все это в дальнейшем. Как это ни странно, зона вытравила из него вирус клептомании. И ему уже не очень-то хотелось шнырять по чужим карманам. Не царское это дело. Хотя Цирюльник, а он вор в законе, считал по-другому. Но каждому, как говорится, свое. Его тянуло на более серьезные дела. Хотя он еще и сам толком не знал, на какие именно. Да ничего, выйдет на свободу, разберется. Но одно он знал точно. У него только одна дорога — воровать. И он с нее не свернет.
Пролетели годы. Отматывались последние месяцы срока. Скоро «звонок». Женя не особенно стремился к власти, но к этому времени дорос до правой руки «смотрящего» зоны. К двадцати девяти годам он окончательно сформировался как полноценный вор. Ни одного косяка он не упорол за все это время. Его совесть перед «молитвой» была чиста.
«Уазик» с затемненными стеклами свернул с Ленинского проспекта. Впереди замаячили мрачные корпуса Тригорского металлургического комбината. Индустриальный гигант тяжелой промышленности, «кормилец» четырех тысяч рабочих и служащих.
Два инкассатора хмуро смотрели вперед. Они везли зарплату рабочим завода. В объемистых сумках покоилось в общей сложности полмиллиона рублей. Огромаднейшие деньги. Такие суммы перевозить смертельно опасно. Особенно сейчас, когда в городе появилась банда Соловья. Она уже успела прославиться дерзкими налетами на инкассаторов. И никто ничего с бандитами этими поделать не может.
У Соловья, поговаривают, на вооружении даже автоматы есть. И головорезов не меньше десятка. А их всего двое, и у каждого по пистолету. Что сделаешь с этими «пукалками»?
Но ничего, на этот раз все обойдется. Завод уже совсем близко. А к следующему разу, возможно, с бандитами будет покончено. Ведь доблестная советская милиция не даром свой хлеб ест…
«Уазик» выехал на перекресток. Он шел по главной дороге. Поэтому водитель даже не взглянул влево. У него преимущество, так почему он должен кого-то бояться? А когда он все же соизволил бросить ленивый взгляд в сторону, было уже поздно. Красномордый «МАЗ» на огромной скорости врезался в машину. Раздался оглушительный удар и скрежет раздираемого металла. Но водитель этого уже не слышал. По лобовому стеклу расплылись его окровавленные мозги.
Инкассаторы остались живы. Но поделать они ничего не могли. Контуженные, зажатые смятым металлом, в перевернутой машине, они с ужасом наблюдали, как к ним подходят люди в черных масках и с пистолетами в руках. Автоматов видно не было. Впрочем, в данном случае без них можно было вполне обойтись. Что и подтвердили два выстрела — по одному в голову каждого из инкассаторов. Девятимиллиметровые пули, выпущенные из пистолетов Макарова с начальной скоростью в триста пятнадцать метров в секунду, оборвали их жизни. В этот день рабочие двух цехов металлургического завода остались без зарплаты.
* * *
…Высокий, сухощавый мужчина лет тридцати, полный жизненной энергии, бодро подрулил на новенькой «шестерке» к подъезду своего дома.
Герман Николаевич спешил обрадовать жену. Сегодня в его жизни случилось знаменательное событие. Еще месяц назад его назначили исполняющим обязанности заведующего универмагом в самом центре Тригорска. И все это время его терзал страх: а вдруг его кандидатуру на должность заведующего не утвердят вверху? Но сегодня все страхи позади. Приказ о назначении в министерстве подписан.
А все-таки ловко он обскакал Савелия Игнатовича, этого пройдоху, уже лет десять ходившего в замах. Когда прежний заведующий ушел на заслуженный отдых, этот старый хрыч уже пристраивал свою толстую задницу на его место. Но сейчас не те времена. Объявлен курс на ускорение. «Новое мышление» в моде. Что это такое, никто толком не знал. Но, как бы то ни было, молодым сейчас дан зеленый свет. И его, молодого, а не старого, специалиста, назначили на перспективнейшую должность. Заведовать универмагом он будет недолго. Это всего лишь трамплин для дальнейшей блестящей карьеры. Лет пять, ну максимум десять, и он займет высокий пост в самом министерстве…
Он поднимался по ступенькам на третий этаж. Навстречу ему шел мужчина в засаленном пиджаке. Лицо помятое, отекшее, небритое. Ну и рожа!
Герман Николаевич невольно улыбнулся, поравнявшись с неряхой. И тут же почувствовал острую боль в правом боку. И свет померк перед его глазами.
На ступени он падал уже мертвым. Из его брюха торчала трехгранная заточка, разворотившая ему печень…
Сибирь оттянул у Хозяина в общей сложности четырнадцать лет, Пешка немногим меньше. Жизнь в неволе закалила их, научила убивать и рисковать своей жизнью. Вместе они составляли крутую пару. Один высокий и худой, другой низкорослый и коренастый. И тот и другой всегда готовы были пустить в ход «перо». Сутенеры, которые выгуливали своих «бабочек» под «Тригорьем» и «Большим Уралом», боялись их — страшное дело! И всегда исправно отстегивали им. Только в этот раз они что-то заартачились.
— С нас теперь Соловей дерет, — пряча взгляд, с дрожью в голосе сказал один сутик, когда они подошли к нему.
Сибирь и Пешка в ответ не сказали ничего. Один ударил сутика в солнечное сплетение, другой локтем угодил в челюсть. Бедняга осел на землю. Добивать его не стали.
Они слышали о Соловье. Крутые «разгоны» дает. Инкассаторы, сбербанки, ювелирные… И все проходит без сучка без задоринки. А теперь вот до путан добрался.
Пешка выловил еще одного сутенера.
— И тебя Соловей на карман поставил? — спросил он.
— Да-
В воздухе замелькали кулаки.
— Будешь, как всегда, отстегивать нам, — Сибирь пнул ногой распростертое на земле тело.
От «Тригорья» они направились к «Уралу». Подошли к дороге, и тут же перед ними остановилось такси. С хозяйским видом они заняли места на заднем сиденье.
— К «Большому Уралу»…
Таксист кивнул и тронулся с места. Не доезжая до «Урала» метров сто, он свернул вдруг в боковую темную улочку.
— Эй, ты чо это, чертила, творишь? — первым заподозрил неладное Сибирь.
— Но было уже поздно. «Волга» остановилась, и с двух сторон к ней подошли люди со «шпалерами» в руках. Сибирь и Пешка были убиты выстрелами через стекла-боковики машины.
Такси снова тронулось с места и вырулило на Кутузовский проспект. Его путь лежал за город. Тела Сибири и Пешки возврату не подлежали.
* * *
Рабочий день в сто сорок втором отделении Сбербанка был в самом разгаре. Сегодня клиенты больше клали деньги на сберегательные книжки, чем снимали с них. Касса ломилась от денег. Шутка ли — триста тысяч рублей. Но волноваться нечего. Сейф крепкий, сигнализация исправна, связь с милицией надежная.
Только все это не помогло, когда в помещение сберкассы ворвались четверо в темных капроновых чулках, натянутых на голову. У одного был пистолет, у троих автоматы.
Одному посетителю прямо с ходу прострелили ногу. Он упал, корчась от боли. Рядом с ним залегли и другие. Бандиты не кричали, не ругались. Один автоматчик остался в зале — он взял на прицел посетителей. Трое зашли за стойку. Один из них навел автомат на кассиров. Двое прошли дальше, добрались до заведующего. Приставили ему к голове пистолет, вежливо попросили открыть сейф. Тот отказался. И тут же получил пулю в лоб. За него остался главный бухгалтер. Этот бандитам перечить не стал. Быстро выполнил их требование. Все заняло считанные секунды. Деньги из кассы сгрузили в мешок и понесли к выходу.
Работники сберкассы пребывали в шоке с самой первой секунды вооруженного вторжения. Слишком уж всерьез и быстро развивались события. Но один кассир все же не растерялся. Нажал на кнопку вызова милиции. Когда бандиты уже были на улице, со стороны Кутузовского проспекта с завыванием сирены к ним уже мчался милицейский патруль. Его встретили автоматными очередями.
