– Во всем чувствуется присутствие женщины, но непонятно, какая она, ты не находишь? Каждую женщину отличают индивидуальные особенности… (Макар выразительно взглянул на него, мол, тоже мне – знаток.) Да, да! Просто ты ненаблюдательный. Женщина на то и женщина, что при всей аккуратности, может где-то помаду кинуть, небрежно шарфик повесить, короче, оставляет исключительно свои следы, да еще в собственном доме. А рукоделие! Севастьян говорил, что она рукодельничает. Где оно – это рукоделие? Помешанные на порядке дамы держат вязание в корзинках или коробках. И обязательно там, где телевизор, потому что они совмещают полезное с приятным. Ты видел признаки ее занятий в гостиной? Я – нет. По выглаженным носкам могу лишь судить, что она безмерно любит мужа, а порядок у нее превратился в манию. Кстати, обрати внимание – а то, если тебе не подскажешь, сам ты не сообразишь. Так вот, у нее одежды маловато.
– Почему у вас так мало вещей? – осведомился Макар у хозяина.
– А что, это преступление? – изумился Севастьян.
– Нет, но… я бы сказал, нетипично. – Макар просматривал карманы пиджаков и пальто. – Вы молодые люди, обеспеченные, а судя по количеству одежды, аскеты. Особенно это нехарактерно для женщины. Так почему?
Севастьян не сразу нашелся, что сказать, поднял плечи:
– Я как-то не думал об этом.
– Ваша жена не любила наряжаться?
– Ну почему же? Она всегда была прилично одета… не в халатах разгуливала. Нет, если б Вероника попросила меня, я бы купил ей все, что она хочет, у меня с деньгами проблем нет.
– Но она не просила, – заключил Макар.
– Да некуда ей было наряжаться, потому и не просила. Слушайте, мне ваши вопросы кажутся дикими. У нас есть все необходимое.
– А где она хранит рукоделие? И что конкретно делала ваша Вероника?
– Вязала. Вон два свитера лежат на полке, их мне связала жена. Последнее время она увлеклась не рукоделием, а кухней. Выискивала в газетах и журналах рецепты и готовила, красиво подавала.
– Покажите мне ее сборник рецептов.
– Это так важно? – поразился Севастьян.
– Хочу составить о ней мнение, – заявил Макар. – А мнение складывается из разного рода мелочей. Пока я не могу даже приблизительно определить, какого человека нам предстоит искать, несмотря на ваши сведения.
– Я мало о ней рассказал?
– Много, очень много, – заверил Макар и вдруг озадачил Севастьяна: – Но ничего конкретного. Впрочем, образ идеальной жены вы нарисовали четко, однако идеал несколько размыт. Вы ссорились?
– Конечно. Редко и по мелочам. Серьезных причин как таковых не было.
– Где кухня? – вздохнул Макар, чувствуя, что особенностей фальшивой Вероники ему не удастся отыскать.
Кухня была стерильная, хоть хирургам в аренду сдавай на время операций. Макар начал перебирать книги: корейская кухня, итальянская, французская… Взял тетрадь, из нее посыпались вырезки прямо на пол. Он присел, чтобы собрать их.
– А это уже любопытно, – зашептал в ухо Дергунов-второй. – Вырезки рецептов… Странно, очень странно, ты не находишь?
Макар не придал значения его словам, вернее, сделал вид, что не придал, а читал, складывая вырезки в тетрадь:
– «Пирог “Невский”», «Мексиканский тортильяс», «Меренги», «Курица с айвой»… Курицу с айвой готовят? – выпятил он губу.
– М… да… – ответил Севастьян. – Осенью Вероника приготовила курицу по этому рецепту, было необычно и вкусно.
– Первый раз слышу: курица с айвой. Хм! – Макар выпрямился, кинул тетрадку на стол, а не поставил на прежнее место. – Где она причесывалась… ну, приводила себя в порядок?
В ванной комнате тоже была стерильная чистота, раковина и внушительных размеров ванна… нет, такими чистейшими и белейшими они в магазинах не бывают. Ни ржавчины, ни следов от капель воды, как будто здесь никто никогда не мыл даже рук. Лично Макар сбежал бы от такой женщины, в стерильных условиях он бы погиб. Туалетный столик в спальне вообще ничего ему не рассказал, разве что минимум косметики дополнил представление о неестественно неприхотливой женщине. Если ее устраивал минимум всего, то зачем она выманивала у Алины деньги?
– А там что? – Макар добрался до короткой лестницы, ведущей на третий этаж.
– Пустые комнаты, – сказал Севастьян. – Когда я начал строить дом, болел гигантоманией, потом оказалось, что этот этаж лишний. Да идите, посмотрите.
Макар поднялся. Одна комната использовалась в качестве кладовой, две небольшие были совершенно пустыми. Просидели до девяти вечера, проголодались, от еды и питья отказались, Макар предположил:
– По-моему, она не придет сегодня домой. У меня к вам просьба, Севастьян.
– Слушаю вас, – тот поднял на него усталые глаза.
– Если ваша жена объявится…
– Я привезу ее к вам и верну украшения, только дайте адрес.
– Если она придет, лучше позвоните мне и держите ее под замком.
– Не вздумайте хитрить, – с угрожающей интонацией сказал Денис. – Говорят, муж и жена – одна сатана…
– Мне не меньше вашего хочется знать правду, – резко оборвал его Севастьян. – Думаю, она все равно вернется ко мне, ей некуда идти.
Алина упала на сиденье автомобиля, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Она устала невероятно, но предложила:
– Давайте заедем куда-нибудь и поедим?
– Как скажешь, – Денис развернул машину и помчался к центру. – Макар, что ты думаешь? Я этому хмырю не верю.
– Пока причин не верить ему нет, но и доверять не следует, – сказал Макар. – Он потрясен, озадачен и растерян не меньше нас.
– Да играет он в «ничего не знаю, ничего не вижу, ничего никому не скажу», – не согласился с ним Денис.
– Все возможно. Сначала наведем о нем справки, узнаем, что он за человек, что думают о нем и его жене работники, соседи.
– Я чувствовала: с моей сестрой что-то случилось, – промямлила Алина в полном упадке духа.
Денис сделал слабую попытку ее утешить:
– Не надо паниковать заранее. Нам ничего не известно, может, она живет где-то в городе и понятия не имеет, что кто-то чужой с тобой переписывался.
– Вот именно, эта дрянь переписывалась со мной. Как она это сделала? Чтобы войти в чужой почтовый ящик, нужен пароль, а он набирается вслепую, появляются не буквы, а точки.
– Жена Севастьяна каким-то образом узнала пароль, – сделал вывод Макар.
– Но почему, если с Вероникой ничего плохого не случилось, она мне не писала? Я не могла получать письма от этой мерзавки и сестры одновременно, не могла! Иначе давно поняла бы, что пишут разные люди. Но мне только недавно пришла в голову мысль… Господи, где же Вероника?
– Это знает жена Севастьяна, – сказал Макар. – Но «спаси меня» написала настоящая Вероника. Фальшивой это ни к чему.
– Значит, она жива? – воодушевилась Алина. Однако ни Макар, ни Денис не могли даже кивнуть утвердительно. Она погасла. – Во всяком случае, была жива еще полгода назад.
– Алина, скажите точно, когда вы начали переписываться с сестрой по электронной почте? – спросил Макар.
– Шесть лет назад. Это удобный способ быстро и без проблем связываться. Макар, негодяйка воспользовалась моей сестрой и мной. Она замужем за Севастьяном столько времени, а где была Вероника? Как-то же она написала мне «спаси меня». Что жена Севастьяна сделала с моей сестрой? Может быть… Нет! Я не хочу думать о плохом.
Но куда денешься от черных мыслей, которые беспокоили не только Алину? Тем не менее, неблагоприятные обстоятельства не всегда заканчиваются плохо, хэппи энд случается и в жизни, правда, не так часто, как хотелось бы.
Поужинали в тихом ресторане, Денис отвез Алину в гостиницу, Макара домой.
Прошедший день оказался знаменателен не одними неприятностями, он пробудил в Макаре творческую инициативу. А случалось это редко даже в те благословенные времена, когда он трудился на благо общества. Отдельные личности из этого общества (начальники, которые расплодились, как бациллы) успешно цепляли себе звездочки на погоны, его же хлопали по плечу и говорили: молоток, трудись дальше. Он занимался убийствами, гонялся за маньяками, собирал части трупов, постреливал в братков. Тогда Макару хотелось доказать всем, что он незаменим – черта исключительно самолюбивых и тщеславных людей. Сейчас он может доказать себе, что его претензии имели основания, в общем, самолюбие с тщеславием и на этот раз сыграли не последнюю роль. Но так ли уж порочно иметь самолюбие? Да и неважно, что именно является толчком, ведь предстоит распутать дело двух Вероник, а таких неординарных случаев ему еще не попадалось, что и подтвердил Дергунов-второй, когда настоящий Макар поглощал скромный завтрак:
– Потрясающе подлая история! Жена Севастьяна переписывалась с Алиной, явно она же получала от нее деньги, а на что тратила – неясно.
– Может, у нее патологическая страсть к накопительству. А может, она копила на тот случай, если Севастьян решит развестись с ней.
