– Готов спорить, вам бы понравилось это задание. Но вас посылают только в церковь.
– Вон!
– Вы знаете поэта Тома Фарлайфа?
С первых дней пребывания в редакции у Флетча создалось впечатление, что журналисты, возможно, подсознательно одеваются как люди, о которых они пишут. Отдел бизнеса всегда ходил в строгих деловых костюмах, отдел светской хроники – в туалетах для пикника, в отделе спорта отдавали предпочтение белым носкам и пиджакам в клетку.
И мысленно они отождествляли себя с героями своих статей. Пишущие о бизнесе полагали, что все можно объяснить деньгами, прибылями и убытками. У репортеров светской хроники жизнь выглядела куда сложнее. Они уделяли массу места интригам «старых» денег и козням «новых», показывали читателю отличие между привлекательностью и красотой, стилем и показухой. Спортивные обозреватели не вдавались в такие тонкости, предпочитая простые понятия: победа или поражение, новички против ветеранов и, разумеется, последняя схватка, она же самая трудная.
С Мортоном Рикмерзом, редактором отдела книг, Флетч столкнулся в темном коридоре. В толстых очках, при галстуке, в твидовом пиджаке, Рикмерз более всего напоминал маститого писателя. По его книжным обзорам чувствовалось, что он любит людей и истории, героями которых они являются, любит слова и тех, кто умеет приставлять их друг к другу, и почитает книгу высшим достижением человеческой цивилизации.
Зачастую его рецензии читались куда с большим интересом, чем книги, о которых в них шла речь.
– А вы встречались с Томом Фарлайфом? – задал ответный вопрос Мортон.
– Нет.
– Возможно, мне хотелось бы встретиться с ним, – промурлыкал Мортон. – А может, и нет.
– Я только слышал о нем.
– Во-первых, мне хотелось бы знать, почему вы так одеты? – полюбопытствовал Мортон.
Флетч вытянулся в струнку, прижал руки к бокам.
– Мне поручена статья об эскорт-услугах. Такой ответ вас устроит?
– Понятно. Стараетесь выдать себя за приезжего бизнесмена? Вы больше похожи на жертву ограбления, которой пришлось позаимствовать чужую одежду.
– Вы почти угадали. Утром я лишился своей одежды, и мне не оставалось ничего иного, как нацепить на себя этот костюм.
Мортон улыбнулся.
– Я уверен, что за исчезновением вашей одежды стоит занятная история.
– Пожалуй, что нет.
– Прошло уже много лет, как я терял одежду. Впрочем, не помню, терял ли я ее вообще.
– Вполне возможно. Это так просто.
– Мог бы получиться интересный рассказец. «Как я потерял свою одежду?» Как раз в стиле Ринга Ларднера <Ларднер, Ринголд Уилмер (1885-1933), американский писатель-сатирик.>.
– Том Фарлайф живет здесь, не так ли?
– Да. Преподает в местном университете. Он поэт, а потому его определили на кафедру английской литературы, хотя ему бы учить музыке, может, математике.
– Он – зять Дональда Хайбека?
– Как интересно. Понятия не имею. Вы говорите о человеке, которого этим утром застрелили на автостоянке?
– Да.
– Потрясающе.
– Что-что?
– Вы не читали стихи Фарлайфа?
– Не припоминаю.
– Редко кто их читал. Но, если б прочли, обязательно запомнили бы. Он пишет, как мы говорим, поэзию насилия. Лучшее его стихотворение называется «Нож. Кровь». Издатель дал это название книге его избранных произведений. Кажется, у меня в кабинете есть один экземпляр. Пойдемте со мной.
В светлом, уставленном стеллажами с книгами кабинете Мортон снял с полки тонкий томик и протянул Флетчу.
– Вот вам «Нож. Кровь». Можете подержать его у себя.
На обложке нож глубоко вонзился в человеческое тело. Кровь обагрила кожу и оставила пятно на белой простыне.
– Это книга стихов? – изумился Флетч. – Больше похоже на старомодный детектив.
– Поэзия эта необычная. Без сентиментальности.
– Спасибо за книгу.
– Чтение идет только на пользу, – Мортон улыбнулся. – Расширяет кругозор.
– Полагаю, вы лично никогда не сталкивались с Дональдом Хайбеком? – спросил Флетч, перелистывая книгу.
– К сожалению, сталкивался, – Мортон сложил руки на груди и отвернулся от Флетча. – Сын моей сестры угнал автомобиль и сбил человека. Случилось это достаточно давно. Алкогольное опьянение, кража чужого имущества, убийство, и все это в восемнадцать лет.
– Я искренне вам сочувствую.
– Ужасная история. Обычный мальчик, в меру раздраженный, недовольный жизнью, родителями, в одну ночь полностью потерял контроль над собой, – Мортон говорил, по-прежнему стоя спиной к Флетчу. – Мы наняли Дональда Хайбека. Как я понимаю, к нему обращаются, когда другого выхода не остается.
– За любую цену?
– Да. За любую цену.
– И что произошло с мальчиком?
– Обвинение в алкогольном опьянении сняли сразу же. Хайбек доказал, что полиция допустила нарушения при взятии анализа крови на содержание алкоголя. Обвинение в угоне сменилось использованием автомобиля без разрешения владельца. Подозреваю, Хайбек подкупил хозяина автомобиля, чтобы тот сказал, что знаком с мальчиком и этот угон – недоразумение. А вину за убийство переложили на изготовителей автомобиля. Как оказалось, у этой модели и раньше отмечались какие-то дефекты в конструкции рулевого привода, – Мортон вздохнул. – Мой племянник получил три месяца условно, не проведя за решеткой ни одного дня.
– Странно, что его еще не признали «Лучшим гражданином месяца».
Мортон повернулся к Флетчу.
– Нам до сих пор стыдно. Когда процесс закончился, моя сестра и я ощутили себя преступниками, словно не мой племянник, а мы преступили закон.
– Наняв Хайбека?
– Я думаю, способствовав попранию справедливости. Условный срок не сломал моему племяннику жизнь. Теперь он учительствует в Сан-Диего, женат, у него трое детей. Но, вы понимаете, я не могу думать о нем, не испытывая чувства вины.
– Хайбек оставил вашу сестру без гроша?
– Практически да. Ей пришлось продать новый дом, второй автомобиль, снять все свои сбережения и даже принять мою помощь.
– И что вы подумали сегодня утром, узнав, что Хайбек убит?
– Я думаю об этом весь день. Когда постоянно ходишь по лезвию ножа... – Мортон тяжело вздохнул. – Я вижу душу Хайбека, спешащую покинуть тело, чтобы защитить в суде того, кто его убил...
– Разумеется, за деньги.
– Да. Ради денег он превращал закон в посмешище. Можно презирать его за это. Можно ненавидеть. Но, когда решалась судьба Билли, мы заплатили деньги с радостью. Эти деньги позволили не ломать ему жизнь, дали второй шанс, которым он, к счастью, воспользовался. Я не знаю, сколько клиентов Хайбека последовали примеру Билли, а сколько осталось на свободе, чтобы снова грабить и убивать.
– Еще раз спасибо за книгу.
– Если увидитесь с Томом Фарлайфом, потом скажете мне, стоит ли брать у него интервью.
– Когда же у тебя закончится рабочий день?
– Никогда, – Флетч сидел за пустующим столом в отделе городских новостей, делая выборку из обширного компьютерного досье Хайбека.
– Что у нас сегодня? – спросила Барбара на другом конце провода. – Свадебные объявления? Некрологи? Или заголовки к статьям, написанным другими?
– Слушай, я изо всех сил пашу на тебя. Пытаюсь убедить Амелию Шарклифф вставить в свою колонку строчку о галифе, которые можно купить в бутике Сесилии.
– Любая помощь сгодится. Мне осточертело их носить.
– Ты носишь галифе в магазине?
– Да. Роскошные галифе. Идея такова: покупательница, заходя в магазин, видит меня в галифе и восклицает; «О, дорогая, они божественны!» – и покупает пару себе или дочери.
– Идея срабатывает?
– Нет. Меня оглядывают с головы до ног, думая, а смогу ли я кого-нибудь обслужить в таком наряде. Увидимся в коттедже?
– Так далеко ехать?
– Он в моем распоряжении лишь на несколько дней. До свадьбы.
– Почему ты не перебралась в мою квартиру после того, как съехала со своей? Все было бы гораздо проще.
– Разве плохо пожить неделю в коттедже на берегу океана?
– А эту ночь мы не можем провести в моей квартире? Тогда мне не придется мотаться туда и обратно.
– Слушай, мне же платят за то, что я приглядываю за коттеджем. Пусть немного, но деньги-то нам нужны, так?
– Так. Просто я хотел бы остаться в городе и коечто выяснить.
– Я слышала, этим утром кого-то угрохали на вашей автостоянке.
– Это точно.
– Какого-то адвоката.
– Совершенно верно.
– Одного из тех, чьи фамилии постоянно мелькают в газете. Современного Перри Мейсона. Убийства, наркотики.
– Его фамилия Хайбек. Дональд Эдвин Хайбек.
– Вот-вот. Интересная история. То есть я думаю, что интересная. С нетерпением жду утренней статьи Биффа Уилсона.
Флетч промолчал.
– Флетч, ты занялся расследованием убийства Дональда Хайбека?
– Знаешь, так получилось, что мне поручили встретиться с ним, но...
– Тебя уволят.
– Ты, я вижу, в меня не веришь.
– Ты написал слишком мало брачных объявлений, чтобы тебе поручали подготовку такого сенсационного материала.
