— Не строй из себя похотливого недоумка. Я готова слушать твою историю.
Он с глубоким вздохом разочарования откинулся назад.
— История проста и стара, как этот мир, — начал свое повествование Сергей. — Этому ржавому старикашке Тимур Османов приходится сыном, вернее, приходился. Я был женат на дочке Тимура, Светлане. Старик свою внучку обожал. Души, как говорится, в ней не чаял. С самого начала был против нашего с ней брака. — Он сделал глоток из высокого бокала, выдержал паузу. — Но Османов всегда был на моей стороне. Представляешь, свадьба с неверным! Для них это просто дикость: чуждый мир, враждебное вероисповедание. Тимур не верил ни в Аллаха, ни в Аримана, ни во что иное, кроме дружбы. Понимаешь, почему у него были, мягко говоря, прохладные отношения с отцом.
Сергей закрыл глаза…
— Света, моя жена, умерла при родах, а с ней и наш ребенок. Дочь или сын — не имеет значения. Мне было все равно. Печально, правда? — Он пытался говорить как можно непринужденнее, хотел показать, что давно обо всем забыл, а в глазах полыхал пожар, занялась боль и горечь. — Тимур Османов погиб на твоих глазах, и вот я остался один. Османов-старший не может простить мне того, что я потерял их обоих, возненавидел и захотел, образно выражаясь, вздернуть на первом же суку. Но перед этим благодушно предоставил мне шанс побороться за свою жизнь. Что из этого вышло, ты прекрасно видела сама. Я снова в седле.
Я выслушала его, не перебив ни разу. Сочувствовала ему, очень сочувствовала, просто изо всех сил, но знала, что ему мое сочувствие сейчас меньше всего нужно. Тогда я решила отвлечь его, выложив перед ним все имеющиеся у меня факты и улики. Согласна, слабое утешение. Но что поделаешь — жить-то дальше надо… Что бы ни случалось в этой жизни…
Предположение о причастности ко всем этим черным делам бывших работников спецслужб его очень заинтересовало.
— Ты не считаешь, что старик свихнулся и нанял их, обуреваемый жаждой только кровной мести? Остальные смерти — тоже дело силовиков или моя история — отдельный случай?
— Вряд ли он имеет какое-либо отношение ко всему происходящему. Эти чувства ненависти и личной неприязни, не проходящие с годами, съедают его душу. Он ограничился только тем, что послал своего малолетнего родственничка, который помешал нам докопаться до истины, смешав все карты. Менты с него живого теперь не слезут.
Сергей закурил. Он знал, что я этим не увлекаюсь, поэтому мне сигарету не предложил.
Я продолжала:
— У меня есть план разоблачения «деятельности» охранного агентства. Мы заманим их в ловушку, — перевела дыхание и вопросительно посмотрела на Сергея, — но нам понадобится задействовать все твои резервные источники и связи. Обещать могу лишь одно: на это уйдет много времени и сил.
Он рывком поднялся из кресла.
— Я готов потратить всю жизнь, чтоб вывести этих ублюдков на чистую воду.
— Превосходно. Один создатель теперь знает, в какое дерьмо мы вляпались.
Рассвет за окном уверенно ступил на берег горизонта, на самую кромку, оставляя кроваво-красный след…
— Алло? — прозвучал завораживающий женский голос.
— Вероника, привет! Это Сергей. Удивлена? — произнес Баранов тихо, как бы извиняясь.
Гипноз ее чарующих интонаций, казалось, действовал безотказно.
— Господин Баранов, разрешите поинтересоваться, какое сегодня число? — Кокетка явно переигрывала и уже с первых минут начинала действовать мне на нервы. Сергей оправдывался и умолял:
— Верочка, только не начинай сначала. Котенок, ты же получила цветы от моего имени и послание с извинениями? Я был занят, позвонил как только смог.
— Вам, Баранов, прощение вымолить — пара пустяков. (Растаяла она быстро, как я погляжу.) Я никогда не видела таких огромных, таких ярко-красных роз. Когда открыла дверь, подумала, что вся моя квартира в крови, но потом кровь смешалась с моими слезами. («Ну уж это совсем лишнее», — подумала я.) Сергей, мы встретимся сегодня? Только не считай меня дурой, не приму никаких отговорок.
Баранов замялся, соображая, что ответить.
— Лапочка, ты будешь на меня злиться, и я каюсь, виноват, но сегодня никак не получится.
Котенок, Лапочка, а еще Рыбка-селедочка, Зайка, Пупсик, Мохнатик: небогатый у вас, мсье Баранов-Казанова, словарный запас.
— Сергей! Ты, как всегда, в своем репертуаре! — злилась Вероника. — Когда я не могу, это никого не интересует! И еще одно: ты ведь знаешь, что имя Вера я ненавижу больше всего на свете. — Она осеклась и, как мне показалось, задумалась. Настолько, насколько это может показаться, когда говоришь по телефону. — Нет. Теперь больше всего на свете я ненавижу тебя, Баранов! — с яростью проговорила она, но трубку не стала вешать.
Пока невидимая подруга Сергея сыпала проклятья в его адрес, он, прикрыв микрофон телефонной трубки рукой, обратился ко мне:
— Она отходчивая, сейчас остынет.
— Пожалуйста, пожалуйста, я не спешу, — пошутила я.
Сергей с укором посмотрел на меня — я рассмеялась.
Попал в неловкое положение, выкручивайся сам.
— Давай встретимся завтра, — вдруг предложил Сергей, одной фразой быстро остановив поток ее возмущений.
— Ты никогда меня не любил, — продолжала причитать она. — Теперь я это отчетливо понимаю и… Извини, что ты сказал?
— Завтра в восемь вечера за тобой заедут. Идем в театр на премьеру. Надень, пожалуйста, то платье, которое я подарил тебе неделю назад.
Вероника тут же растаяла, и металлические нотки сразу же куда-то исчезли.
— То, что с большим декольте на спине, темно-синее?
— Да, — подтвердил Сергей.
Я напомнила ему, что пора бы прекращать сюсюкание и переходить к делу. Нет, отнюдь не к сексу по телефону, но к планомерному использованию человека в целях добычи информации.
— Подожди, не отключайся, Вероника. Я хочу наслаждаться твоим сладким голосом как можно дольше. И еще… ну это, в общем… несущественный пустяк. У меня к тебе маленькая просьба, — начал издалека Баранов, подбираясь к истинной причине своего звонка. — Ты ведь в этом новом охранном агентстве работаешь… «Ангел-хранитель», так оно, по-моему, называется.
— Верно. В отделе по связям с общественностью.
— Чудесно! Не могла бы ты, Вера, — Сергей снова назвал ее ненавистным именем, — достать перечень услуг, список клиентов, подопечных, так сказать?
— Во-первых, это коммерческая тайна, а во-вторых, почему это тебя интересует? — слегка насторожившись, спросила она.
— Один мой очень хороший знакомый, — вывернулся Сергей, — хочет прибегнуть к услугам частного охранного агентства и просто с ног сбился, ища стоящее. Кажется, он уже выбрал ваше, но немного сомневается! Вот и попросил о маленькой услуге, а я тебя прошу. Как говорится, доверяй, но проверяй.
На другом конце провода ненадолго воцарилось молчание, повисла напряженная пауза. Мы ждали, она, по-видимому, думала. Рисковала по-крупному — надо отдать ей должное. Наконец Вероника произнесла:
— Подождите минутку, я перешлю нужные документы по факсу. Номер тот же?
Сергей утвердительно кивнул головой, как будто это можно было увидеть. Потом она продолжила с некоторой грустью:
— Ты опять меня использовал, Баранов! Если есть бог, он тебе этого не простит. Но я не слишком жалею, жду завтра вечером.
Затем последовали заверения в верности, обмен любезностями и прочие пустые слова.
Мы ликовали — пока все шло гладко. Нажав кнопку, я отключила селекторную связь, по которой могла слышать голос Вероники, и подошла к факсу — в офисе Баранова все было под рукой. Говоря начистоту, перечень заказов и людей, обратившихся в частное охранное агентство «Ангел-хранитель», привел меня в легкое замешательство и изумление. Фирма открылась недавно, но времени для того, чтобы провести рекламную кампанию и обзавестись внушительной клиентурой, было предостаточно. Ведь, без сомнения, имидж агентства создавался в первую очередь теми профессионалами, которые работали в нем. Эта наглядная, с одной стороны, даже молчаливая агитация красноречивее и красочнее любых, самых диких по замыслу, рекламных трюков. Эта грозная мощь, идол, созданный в воображении человечества могущественными тайными службами, мог пойти им только на пользу и придать значительный вес в сфере плодящихся с такой бешеной скоростью организаций по обеспечению личной безопасности граждан. Тем более не все из них имели безупречную репутацию, не запятнанную бесчисленными сообщениями и обвинениями в связи с криминальным миром. Так, вернемся к нашим баранам. Не подумайте, к Баранову. Мое замечание не имеет к нему ни малейшего отношения. Я к тому, что за год работы к «Ангелам» обратилось не больше десяти человек. Половина оказалась подставными лицами, фамилии взяты с потолка. Эти люди давно умерли или их не существовало вовсе. Покровительствующий им ангел-хранитель, складывалось такое впечатление, удалился сразу же после их открытия, прихватив с собой еще и рог изобилия.
