Нет надобности говорить, что от вчерашнего смятения не осталось и следа: я была холодна, ослепительно хороша и была готова к любым неожиданностям.
Салихов казался внешне спокоен, улыбался всякий раз, когда я обращалась к нему, и было очевидно, что мое общество если и не доставляет ему большого удовольствия — слишком категорично! — то, во всяком случае, ему приятно видеть меня. Особенно в качестве своего секретаря-референта.
Но столь же очевидным было и то, что в нем зрело смутное беспокойство. По крайней мере, если бы он был совершенно в своей тарелке, то улыбался бы не так широко и не гонял бы ежеминутно многострадальную Альфию за кофе.
Да и вообще…
Похоже, он ждал важного звонка. Возможно, касавшегося рабочих проблем. Возможно, смерти Шкапенко и шофера лимузина.
А быть может, совсем по другому поводу.
Несколько раз при мне он говорил по телефону. Несколько раз — в мое отсутствие. Обрывок одного из таких приватных разговоров донесся до меня из его кабинета, когда я в полном соответствии со своими новыми обязанностями обзванивала дочерние фирмы по вопросу каких-то поставок партии горюче-смазочных веществ, а также приобретения новой мебели в магазин-салон «Ратмира» на Первомайской.
Из кабинета долгое время доносились обрывки лаконичных фраз. Потом долгое молчание, и вдруг — грохот падающей мебели, звон разбитой чашки и бешеный рев Салихова:
— Нет, я сказал! Ты что, не понимаешь русского языка, урод?! Нет, я сказал!
…Кажется, что-то существенное, подумала я. Потому как такого голоса у шефа мне еще слышать не приходилось. Да и не думала я, что он способен на такие эмоции. Впрочем, выяснить совершенно точно, о чем говорил Ринат Ильдарович в своем кабинете, можно было, прослушав запись на принимающем устройстве… а принимало это устройство сигнал с двух «жучков», установленных в директорском кабинете.
Но пока прослушивание откладывалось: нужно было ехать к Калитину.
* * *
Вице-мэр Тарасова принял главу ЗАО «Ратмир» в роскошном кабинете, больше похожем на зал для торжественных приемов, чем на рабочее помещение. Впрочем, вероятно, именно для этого все это казенное великолепие и предназначалось. Помимо Калитина, здесь присутствовали также несколько представительных мужчин, мне совершенно незнакомых, а также две миловидные девушки — наверно, исполнявшие при Антоне Павловиче те же обязанности, что и оставленная в офисе «Ратмира» Альфия.
Я внимательно осмотрела присутствующих: Грома среди них не было.
Хотя я не исключала подобной возможности.
Последним появился — кстати, в штатском — начальник областного управления ФСБ генерал Трубников Петр Сергеевич. Этот человек знал меня довольно хорошо. Правда, не как Ильмиру Маратовну Фархутдинову и, уж конечно, не как Багиру, агента внешней разведки, так счастливо переключившуюся на решение внутрироссийских проблем.
А как Юлию Сергеевну Максимову, юрисконсульта и одного из самых ответственных работников Комитета солдатских матерей.
И, хотя внутри у меня все сжалось — все-таки у старого служаки наметанный глаз, не чета всяким Калитиным и Салиховым, — я нашла в себе силы спокойно пройти мимо генерала и, не моргнув глазом, усесться возле своего шефа. Имеется в виду господин Салихов.
Трубников даже не посмотрел в мою сторону. Но, готова поспорить на что угодно, разглядел он меня отлично. Значит, я прекрасно вжилась в свой новый образ, если даже Петр Сергеевич не может узнать в этой строгой даме милую Юлию Сергеевну Максимову из заштатного комитета при правительстве, опекаемого военным ведомством и службой безопасности.
— Ну что ж, — сказал Калитин, — кажется, все в сборе. — Он бросил на меня быстрый оценивающий взгляд и, кажется, оставшись доволен, продолжал: — Заседание Совета безопасности области объявляю открытым.
Вот это да, подумала я. Значит, Салихов — член областного Совета безопасности? Ну и ну! Чудны дела твои, господи! Это как же так вышло, что частный предприниматель, пусть чуть ли не крупнейший в регионе, попал в важнейшую госструктуру, курирующую едва ли не все стороны жизни общества? А Калитин хорош! Ничего мне об этом не сказал, даже не намекнул. Хорош, нечего сказать!
— Предполагалось, что мы обсудим на нем три вопроса: переговоры с Краснодаром и с Северной Осетией по поводу торговых поставок… — Антон Павлович не спеша переложил бумаги, — затем гуманитарная помощь Дагестану и Ингушетии в рамках общероссийской кампании. А также недавний взрыв у ресторана «Королевская кобра». Но, как оказалось, добавился еще и четвертый вопрос. Но об этом позже.
— Какой четвертый? — нетерпеливо спросил Салихов, едва ли не перебивая Калитина.
— Я же сказал, Ринат Ильдарович, об этом позже доложит Петр Сергеевич, — ответил Калитин. И взгляды всех присутствующих обратились к генералу Трубникову — уж слишком интригующе звучали слова вице-мэра.
Трубников даже не шелохнулся.
Первый вопрос был решен быстро. Второй вопрос интересовал собравшихся не намного больше. Поэтому его разобрали в считанные минуты.
— А теперь генерал Сардыко доложит нам, как продвигается расследование по взрыву у ресторана «Королевская кобра», принадлежащего фирме «Ратмир». Ринату Ильдаровичу, здесь присутствующему.
И произнесший эти слова Антон Павлович посмотрел на человека в форме генерал-майора МВД.
— Взрыв был произведен с помощью радиоуправляемой мины, начиненной пластиковой взрывчаткой, — сказал тот. — Я полагаю, что двух мнений быть не может: это заказное убийство. Но я еще не говорил со всеми очевидцами этого инцидента.
И генерал Сардыко быстро оглядел всех присутствующих, но я уверена: он имел в виду именно меня. Нового секретаря и переводчика Рината Ильдаровича Салихова.
И, кажется, мой шеф понял, что хотел сказать генерал.
— По-моему, более чем достаточно информации очевидцев, — раздраженно сказал он. — Меня интересует вот что: было ли это покушение лично на меня или оно было задумано в отношении Шкапенко?
— А кто такой Шкапенко, Ринат Ильдарович, чтобы он воспринимался отдельно от вас? Как самостоятельная фигура со своими интересами, делами и планами? — настороженно спросил Калитин.
Салихов прищурился и ответил вице-мэру выразительным взглядом.
— Мы не поняли друг друга, Антон Павлович, — сказал он. — Я имел в виду иное. Ведь если мина была радиоуправляемой, тот человек, что подготовил и осуществил покушение, мог нажать на кнопку детонатора несколькими секундами позже. То есть тогда, когда мы со Шкапенко уже сидели бы в машине. И тогда нас никто бы не спас. Но этого не произошло. Я был чуть в стороне от лимузина, зато Андрей подошел к нему вплотную. — Он прокашлялся и продолжил свое рассуждение: — Я говорю не о самоценности начальника моей охраны. Возможно, он был просто отправной точкой…
— В общем, кто-то хочет запугать вас? — перебил его Калитин. — Я правильно понимаю?
— Именно это я и хотел бы спросить у генерала Сардыко. Я предлагал помощь опытных специалистов из моей службы безопасности, но генерал отказался от их услуг. И, кажется, напрасно.
— Да штоб я сдох, если твои спецы не ведут параллельного расследования, — пробормотал генерал.
— Простите?!
Холодный голос Салихова побудил вице-мэра к замечанию:
— Спокойно, Ринат Ильдарович, — сказал он. — У следователей, ведущих это дело, есть несколько версий. Да и ваши хваленые специалисты, думаю, не бездействуют.
— А я что говорю? — буркнул Сардыко.
— Хорошо, эту тему временно закроем, — проговорил Калитин. — Тем более то, что сообщит нам сейчас генерал Трубников, является не менее благодатной почвой для кривотолков. — Лицо его посуровело и стало почти жестоким: — Прошу вас, Петр Сергеевич.
Руководитель областного ФСБ поднялся со своего места. Две секретарши почти испуганно воззрились на него своими глазками.
— Не знаю, каковы будут последствия того преступления, следы которого обнаружены сегодня ночью, — начал он, — но, на мой взгляд, оно настолько серьезно, что им решили заняться в возглавляемой мною службе безопасности Тарасовской области. Во всяком случае, жесткого объяснения с Министерством обороны не избежать.
Итак, сегодня в три часа утра в подвале дома номер восемнадцать по улице Соколова, что в Волжском районе, обнаружены два изуродованных трупа, — продолжал Трубников. — Головы их были отделены от тел. Во всем остальном никаких повреждений. Но сам почерк этого преступления… дело в том, что убитые являются офицерами армейского спецназа из частей, выполняющих в настоящее время боевые задачи на Северном Кавказе. В Дагестане и Чечне. А попали они в наш город в качестве почетного караула. Сопровождали гроб с телом сержанта ВДВ, погибшего в ходе боевых действий.
