— Так, ладно, Виталий Георгиевич, с тобой хорошо, но все же нужно и честь знать, — решительно вклинилась Лариса в ностальгический монолог Святского. — Была бы тебе очень благодарна, если бы ты мне сказал, где можно застать твою Зинку…
— Зинку? — переспросил Святский. — Это можно… Бери блокнот! Пиши! — он снова стал вскидывать кисть руки в такт своим фразам.
Он уже окончательно опьянел и, видимо, представил себя в кабинете Романа Абрамовича, дающего наставления выпускнице факультета иностранных языков. Лариса чуть усмехнулась и вынула записную книжку.
— Революционная, дом два. Там она живет сейчас. Квартира пять, — изрек Виталий Георгиевич.
Лариса записала адрес старой сводницы Зинки и уже открыла было дверцу со стороны Святского, давая понять, что разговор окончен, когда перехватила выразительный взгляд суетливо ерзавшего на сиденье полиглота.
— Что такое? — не поняла она.
— Ну, вы… Это самое… Сами говорили, что будете очень благодарны за Зинкин адрес, — бегая глазками, скороговоркой проговорил Святский.
— Ax, да, — усмехнулась Лариса, открывая сумочку, и в упор спросила:
— Сколько?
— Полтинничек… Нормально? Нормально! Вы довольны — я доволен! Все о'кей!.
Ноу проблем! Тэйк ит изи! — так и сыпал он свои излюбленные фразы.
Лариса молча протянула ему пятьдесят рублей и поспешила распрощаться с бывшим разведчиком.
По идее, ехать к Зинке нужно было сразу.
Но Лариса не смогла этого сделать, поскольку у нее были дела в налоговой, и продолжила свое расследование только вечером.
Зинка проживала на одной из центральных улиц, в старом жилом доме, рядом с аптекой. Район был хорошо известен Ларисе и находился недалеко от ее собственного дома. Старый, почерневший от бесконечных дождей, опаленный солнцем с кое-где сохранившейся покраской, дом стоял прямо напротив аптеки. Поднимаясь на его крыльцо, Лариса мечтала об одном — не провалиться с прогнивших ступенек в находящуюся прямо под носом выгребную яму, смердящую похлеще, чем тухлая капуста в квартире Святского. «И чего вдруг им вздумалось расходиться — они, должно быть, идеальная пара», — подумала она. Через секунду у Котовой появилась возможность в очередной раз убедиться в своей интуиции: дверь открылась, и на пороге появилась базарного вида женщина неопределенного возраста, с лицом, похожим на мерзлую картофелину, с кудлатыми желтыми волосами.
На ее лице ярким пятном горели губы, накрашенные алой помадой, которая подчеркивала нездоровый цвет ее лица. И никаких следов макияжа. Хозяйка была одета в цветастый халат не первой свежести, перетянутый поясом другой расцветки. По ее глазам — причем под левым фиолетовым цветом горел синяк — можно было сделать вывод, что она навеселе.
— Вам кого? — спросила вышедшая довольно неприветливо.
— Мне нужна Зинаида, — ответила Лариса, звякнув бутылкой в пакете — она знала, что с Зинкой нужно говорить на том же языке, что и с ее бывшим сожителем.
— Вы от кого? — спросила она теперь заинтересованно, тем не менее несколько настороженно.
— Я от вашего бывшего мужа, по делу, — сказала Лариса.
Зинка подозрительно оглядела Ларису, не особо скрывая этого своего взгляда, скорчила скептическую физиономию и уточнила:
— По какому делу? Если чего он про меня насочинял, то врет он все. Я у него уж сто лет не появлялась. А будет врать — я и сама на него в милицию заявлю. Видали мы таких грамотеев…
И уже собралась было исчезнуть за дверью, но Лариса остановила ее:
— Он совсем на вас не жаловался. Наоборот, советовал обратиться как к компетентному человеку.
Зинка была несколько обескуражена. Она не очень понимала смысл сказанного Ларисой, но интуитивно догадалась, что «компетентный» — это что-то лестное, поэтому и смягчила тон:
— Ну ладно, давайте, проходите в дом.
Лариса, уставившись себе под ноги, чтобы не дай бог ни на что не наткнуться в темном коридоре, прошла внутрь. Она направилась вслед за хозяйкой по расчищенной естественным образом тропинке — мусор на ней был притоптан от хождения туда-обратно. Вдоль этой дорожки по всему коридору были разбросаны самые разнообразные вещи: одежда, консервные банки, рваный мужской ботинок начала пятидесятых и даже сожженная, со следами какой-то пригоревшей каши кастрюля. Словом, перед Ларисой во всем своем разнообразии представала коммунальная клоака.
Наконец они добрались до некоего подобия гостиной, и Зинка, указывая на кресло, накрытое какой-то рваной пыльной тряпкой, предложила гостье присесть. Так как, судя по всему, разговор мог затянуться, Лариса решила игнорировать свою брезгливость и села.
Люди, долгое время прожившие вместе, становятся похожи друг на друга не только характером, но и внешне. Примерно также, как почти все собаки похожи на своих хозяев. Во всяком случае, Святский с Зинкой выглядели как сиамские близнецы, даже половые различия не мешали, а каким-то чудесным образом усиливали это сходство.
Одинаковыми у обоих были и маленькие серые водянистые глазки, облезлые волосы, перебитые переносицы.
— Так что у вас за дело? — чинно проговорила Зинка, сложив руки на коленях и всем своим видом пытаясь подтвердить характеристику «компетентного человека».
— Я по поводу одной вашей знакомой.
Мне нужна информация об этой девушке.
С этими словами Лариса достала фотографию Лели Ведичкиной и протянула ее Зинке.
— Знать такую не знаю, — отведя взгляд, пробормотала женщина, нервно затеребив ворот халата. — Это он спутал чего-то по пьяни. Он уж ум-то пропил весь!
— Зинаида… Простите, не знаю вашего отчества…
— Васильевна, — важно подсказала Зинка.
— Зинаида Васильевна, я сразу хочу предупредить, что хотела бы получить от вас честные ответы. Не только Виталий Георгиевич заявлял, что вы хорошо знаете эту девушку, то же самое подтвердили и соседи.
Так что обманывать не стоит. К тому же вам это ничем не грозит.
— Вы из милиции, что ли? — совсем помрачнела Зинка.
— Отнюдь нет, — улыбнулась Лариса и достала бутылку водки, заговорщически подмигнув Зинаиде Васильевне.
— Это чего? Мне, что ли? — притворно удивилась та.
— Вам, вам, — подтвердила Лариса. — Думаю, так наш разговор пойдет веселее.
— Ну, спасибо, — качая головой, поднялась Зинка со стула и двинулась в сторону буфета. — У меня тут открытая есть, — достала она начатую бутылку водки. — А эту я припрячу К празднику, — , — добавила она чинно.
Лариса подавила смешок. Она прекрасно понимала, что праздник для Зинки начнется сразу же после ее ухода из этой квартиры. И едва она допьет первую бутылку, как придет время второй. Но эта сторона вопроса ее волновала меньше всего.
— А за что ж вы меня угощаете-то? — уточнила Зинка. — Не за просто ж так поите.
— Не за просто так, — согласилась Лариса. — А, как я уже сказала, за честную информацию, которую очень хотела бы от вас получить. Вы наверняка знаете, что с этой девушкой случилась беда. И я выясняю, что явилось тому причиной. Вы можете оказать мне неоценимую помощь. Я даже облегчу вам задачу, чтобы вы не ломали голову, о чем говорить, а о чем молчать. Одним словом, мне известно, что эта девушка подрабатывала проституцией. И делала это благодаря вам. В том смысле, что вы поставляли ей клиентов и обеспечивали местом для встреч с ними. В доме вашего бывшего сожителя.
Ведь это так?
Зинка тяжело вздохнула, качая головой, затем плеснула себе из ополовиненной бутылки водки в заляпанный стакан и, поглядев на него в течение нескольких секунд, залпом осушила. Взяв с подоконника банку с квашеной капустой, она отправила горсть себе в рот и принялась жевать. Затем снова покачала головой и выдохнула:
— Хороша закуска! Самое то, под водочку… Для здоровья полезно.
Лариса не стала устраивать дискуссии по этому вопросу и напомнила:
— Так вы мне не ответили.
— Да чего уж тут отвечать-то, раз сами все знаете, — вздохнув, махнула рукой Зинка. — Ну да, знала я девку эту, знала. А что сводничеством занималась — так разве ж я для себя? Они же сами рвались деньги-то зарабатывать! А кто им помог? Теть Зина! Теть Зина им и дом, и мужиков — все устраивала!
Без теть Зины стояли бы вон на улице, как подзаборные! В подъезде бы обслуживали!
Спасибо должны бы сказать тете Зине, да разве от них дождешься!
Она притворно смахнула слезинку уголком подола халата и снова наполнила свой стакан.
— Лелька-то еще ничего была, уважительная, — продолжала она. — Не то что некоторые. Жалко даже мне ее было, ох жалко!
Молодая ж совсем девка-то!
Под влиянием алкоголя женщина расчувствовалась, и теперь Лариса заметила на ее глазах слезы, похожие на искренние. Зинка подперла подбородок рукой и, тихонько качая головой из стороны в сторону, заговорила протяжно и певуче, напоминая Ларисе представительницу народного творчества, читающую со сцены былины, сказки.
