– На президенте.
Валерий наморщил лоб, припоминая.
– Ах да, президент. Я ему шью… И жене его шью… И детям… – Валерий снова икнул и поморщился. – Сашенька, вы позволите мне на минутку отлучиться?
– Конечно. Только я не Сашенька, я Женя.
– Ну да, я и говорю – Сашенька.
Валера поднялся и сказал проходившему мимо официанту:
– Любезный, я на минуту отлучусь, а вы принесите девушке десерт. Но только не какую-нибудь дрянь. Что-нибудь свежее и дорогое.
– Понимаю, – кивнул официант. – Сделаем.
– Спасибо, любезный. О чаевых можете не беспокоиться. Не обижу.
И Валерий, тихонько покачиваясь и беспрестанно икая, побрел к туалету.
– Еще что-нибудь? – осведомился официант, сверля Женю взглядом.
– Нет-нет! – быстро сказала она.
Официант повернулся, чтобы идти, но вдруг остановился и с сомнением уточнил:
– Ваш спутник… он ведь не ушел?
– Нет, конечно, – заверила его Женя. – Он вышел в туалет и скоро вернется.
– Надеюсь, что так.
Прошло еще десять минут. Официант вновь подошел к столику.
– Девушка, у меня пересменка. Не могли бы вы расплатиться?
– Мой друг… – дрогнувшим голосом пробормотала Женя. – Он вернется и расплатится.
– Вы сказали, что он вышел в туалет?
Женя натянуто улыбнулась:
– Да.
– Я там был минуту назад. В туалете никого нет.
Сердце у Жени остановилось.
– Не может быть, – пролепетала она.
– Но это так. – Официант грозно сдвинул брови. – Послушайте, уважаемая, мне все равно, что у вас с этим парнем. Просто расплатитесь, и я оставлю вас в покое.
– Хорошо, – пролепетала Женя с замирающим сердцем. – Сколько я вам должна?
Официант протянул ей листок. Она взглянула на счет и побледнела.
– Это… в рублях? – упавшим голосом осведомилась Женя.
– Это в долларах, – сухо сказал официант.
– Пятьсот долларов? За один ужин?
Официант грозно сверкнул глазами и стал загибать пальцы, монотонно перечисляя:
– Французское шампанское, черная икра, миноги, балык тихоокеанского осетра…
– Не нужно перечислять, – умоляюще простонала Женя.
Она облизнула пересохшие от ужаса губы. Теперь официант не просто стоял рядом со столиком, он будто нависал над Женей огромной каменной глыбой.
– Так вы будете расплачиваться или нет?
– Я… – Женя сделала над собой усилие и хрипло проговорила, глядя на официанта снизу вверх затравленным взглядом: – Простите, но у меня нет таких денег.
К столику подошел еще один мужчина. Бейджик, прикрепленный к лацкану пиджака, гласил: менеджер зала.
– Что здесь происходит? – осведомился он.
Официант повернул к нему багровое от ярости лицо.
– Вот, Сереж, эта пигалица не желает расплачиваться.
– Я не пигалица, – пропищала Женя.
– А вы вообще молчите! – прикрикнул на нее официант и снова повернулся к менеджеру: – Что будем делать?
Тот уставился на Женю бесцветными рыбьими глазами и улыбнулся ей ледяной улыбкой.
– Девушка, надо как-то решать эту проблему.
– Да, но я… я не знаю, как ее решить.
Менеджер еще несколько секунд пялился на нее выпуклыми глазами, которые казались Жене безжизненными, как у вампира, после чего сухо известил:
– Вам придется пройти со мной.
Женя оцепенела от ужаса.
– Куда? – робко спросила она.
– В мой кабинет, – холодно ответил менеджер.
Женя покраснела до корней волос.
– Я… – Она собралась с духом и пролепетала: – Я не буду заниматься с вами сексом.
Менеджер и официант переглянулись, и на их лицах заиграли ухмылки.
– Девушка, у вас слишком завышенная самооценка, – насмешливо сказал менеджер. – Идемте со мной.
С одной стороны, Женя почувствовала облегчение, с другой – обиделась. Почему это у нее завышенная самооценка? Неужели она такая страшная, что даже этот рыбоглазый урод не хочет заняться с ней сексом?
В кабинет Женя шла на негнущихся ногах, сгорая от стыда и стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не видеть презрительных взглядов посетителей.
Менеджер плотно прикрыл за Женей дверь и, бросив на нее уничтожающий взгляд, холодно проговорил:
– Итак, что вы можете сказать в свое оправдание?
– Меня привел сюда мужчина, – выпалила Женя, прижав к груди руки. – А потом он ушел в туалет и до сих пор не вернулся. Его фамилия Арудов. Он модный дизайнер. Вы наверняка слышали!
– Арудов?
– Да, – обрадованно кивнула Женя.
Менеджер взглянул на официанта.
– Кажется, я действительно слышал эту фамилию, – сказал тот, ухмыляясь. – Девушка, а вы не пробовали прочесть ее задом-наперед?
Женя задумчиво нахмурила лоб и пробормотала:
– Во… ду… ра. – Она изумленно взмахнула ресницами. – «Во дура»?
– Правильно, – кивнул менеджер, даже не пытаясь спрятать презрительную усмешку. – Так что мы будем делать?
На глаза Жене навернулись слезы. Изо всех сил стараясь не заплакать, она достала кошелек, вытряхнула его содержимое на стол и пробормотала:
– Это все, что у меня есть.
Менеджер сгреб со стола деньги и сунул их в карман.
– Это не покроет и половины счета, – сухо сказал он.
– У меня есть золотая цепочка и сережки с бирюзой! – Женя схватила себя за ухо, намереваясь снять серьгу, и вдруг изумленно раскрыла рот. Потом схватилась за шею, пытаясь ухватить пальцами тонкую золотую нитку. – Он… – Женя выкатила на менеджера глаза и пролепетала, сама не веря в то, что говорит: – Он забрал серьги и цепочку!
Менеджер усмехнулся:
– Сочувствую. Как вас зовут?
– Женя. Женя Ремизова.
– Садитесь на стул.
Она покорно села.
Менеджер включил настольную лампу и направил сноп света Жене в лицо. Затем достал что-то из кармана.
– Что вы собираетесь со мной делать? – испуганно спросила она.
– Мы сфотографируем вас и вывесим ваш портрет в холле. А внизу подпишем огромными буквами – «Евгения Ремизова – вор и любитель поесть задарма!» А потом разошлем ваш снимок во все рестораны Москвы.
– Зачем? – упавшим голосом спросила Женя.
– Чтобы все знали.
Менеджер нацелил на нее цифровой фотоаппарат.
– Прошу вас – не надо, – пролепетала она. – Я… я отработаю. Я все умею. Могу мыть посуду, убирать со столов. Я могу быть официанткой.
Менеджер опустил фотоаппарат, в глазах его зажегся интерес.
– А вы когда-нибудь работали официанткой? – осведомился он.
Женя отрицательно качнула головой:
– Нет. Но это же так просто – разносить еду!
Менеджер и официант переглянулись. Лицо второго при этом помрачнело.
– Ничего, Коль, ничего, – успокоил его менеджер.
Он навел на Женю фотоаппарат и нажал на кнопку. Яркая вспышка ее ослепила.
– Вот так, – удовлетворенно сказал менеджер, убирая фотоаппарат в карман. – А теперь – марш отсюда!
– Что?
– Я сказал – марш отсюда! – рявкнул вдруг менеджер. – Быстро! Чтобы через секунду духу твоего здесь не было!
Женя вскочила со стула и опрометью кинулась к двери.
Как только дверь за ней захлопнулась, официант и менеджер прыснули.
– Очередная провинциальная дура, – презрительно и без всякого сочувствия проговорил менеджер.
– Точно! – кивнул официант. – А ты в самом деле собрался повесить в холле ее фото?
Менеджер посмотрел на приятеля удивленно:
– Нет, конечно. Буду я еще с ней возиться. Думаю, она и так напугана на всю жизнь.
– Про всю жизнь не знаю, но еще лет пять будет обходить рестораны стороной – это точно!
Они переглянулись и – расхохотались.
Полчаса спустя Женя сидела на скамейке и горько плакала. Как она могла так попасться? Ведь у этого Валерия на роже было написано, что он проходимец. Господи, что он плел! Закрытые показы на пирамиде Хеопса! Это ж надо такое придумать. А чего стоит его рассказ о «нарисованных» на компьютере политиках? Это ж уму непостижимо.
Порыв ветра донес до нее обрывок песни от ближайшего киоска.
Деньги бывают – такое бывает,
Такое бывает, но только недолго.
Не храните деньги в сберегательных кассах,
Там от них никакого толка…
Женя размазала слезы по щекам и тут же из самобичевания впала в другую крайность. Она стала жалеть себя – трогательно, самозабвенно.
«Хорошо, допустим, я простофиля, – думала Женя. – Мошенник расставил сети, и я попалась. А кто бы не попался? Ведь этот гад был такой красивый, такой представительный… Кто мог подумать, что Валерий обыкновенный вор?»
Женя шмыгнула носом и нахмурилась.
«Ну и пусть! – подумала она. – Пусть я идиотка! Зато я не воровка!» Женя вытерла слезы и не только слегка успокоилась, но даже чуть-чуть собой загордилась.
Хотя, конечно, обидно. Обидно и стыдно.
Женя снова всхлипнула и посмотрела на муху, севшую на край железной урны. «Вот бы и мне стать такой же маленькой и незаметной, – позавидовала она мухе. – И улететь куда-нибудь далеко-далеко. За тридевять земель. Хотя… может ли муха улететь за тридевять земель? Ведь у нее такие маленькие крылышки».
