– Так это вы, сударыня, вокалировать надумали? – строго поинтересовался он.
Я бросила уничтожающий взгляд на деда и кивнула: а что еще мне оставалось?
– Весьма оригинальное желание для девицы, имеющей смазливую мордашку и изрядный капитал, – все с тем же строгим выражением продолжал он.
Я проглотила «смазливую мордашку» и пожала плечами. Трудно было вступить в игру, не поняв, что наплел ему Ариша.
– А я говорю, – подал реплику тот, – что для карьеры певицы необходимы незаурядные данные. Это в старые времена вокалу, как и музицированию, и живописи, учились все юные дворяночки, а сейчас это совершенно излишне. А внучка уперлась: хочу петь, да и только, найди мне, дедулечка, учителя!
Ах, вот оно что! Я – туповатая и сладенькая внучка, мечтающая о вокальной карьере. Он – дед, неспособный отказать любимому дитятке в ее капризе. Тогда кто наш гость?
– Познакомься, Полетт, Венедикт Федорович, лучший в нашем городе педагог по вокалу. Раньше служил в консерватории, сейчас пестует молодые таланты частным образом. В нашем городке у него учились все, кто вышел или хотел выйти на большую сцену.
– Правды ради скажу, что вокалистами стали не все, но попадать в ноты я могу научить даже мартовского кота, – добавил гость.
Все ясно. Ну, что же, выхода у меня все равно нет. Дурочка так дурочка.
– Знаете, я пока не решила, заниматься мне вокалом или художественной ковкой. Дедулечка обещал, что оплатит любое мое увлечение. Только я не знаю, что у меня лучше получится. Вот я слышала, например, что Ольга Камышина не могла гамму повторить без ошибки, а теперь – джазовая певица. Меня так научить сможете?
– Камышина! Эк загнули! Да эту учить – только портить. Она ко мне еще девочкой пришла, школьницей, я за несколько занятий слегка подкорректировал ей тембр и отправил прямиком в консерваторию. А вот с подругой ее пришлось повозиться.
– С Ликой? – брякнула я, не подумав.
– Вы и Анжелику знаете? Ну, тот факт, что имена и худших из моих воспитанников становятся известными, делает мне честь. Хотя подобной ученицей я бы хвастаться не стал.
Вот это номер! Лика тоже занимается вокалом, к тому же поет неважно. Молодец, Ариша, ценный улов! Я послала деду влюбленный взгляд и засуетилась вокруг гостя:
– Вы предпочитаете кофе или чай? Знаете, у нас есть превосходный кофе, дедушке друг привез из Колумбии, я сварю? Ах, вы не пьете кофе? Какая жалость! Тогда коньяк, водка, текила, виски?
– Полетт, принеси закуску к коньяку, – заважничал дед, – и не мельтеши. Так вы говорите, что из мартовского кота можете сделать Шаляпина? Очень интересно. И как это возможно? На примере, скажем, этой девушки, как бишь ее там?
– Анжелика. – Наш гость, наконец, сел. – Типичный образчик золотой молодежи, никогда не получавшей ни в чем отказа. Голосок писклявый, слуха нет по определению. Зато попка, как у бразильянки, и щеки, как яблоки. Вот эта звездой станет, не беспокойтесь. С ней все педагоги города мучились, она еще со школы этой идеей заразилась, когда Ольга петь начала. Понятно, подруги, куда одна – туда и другая. Только ничего у нее не получалось, тянет на одной ноте, и все тут, не представляете, сколько ее папаша денег отдал, чтобы голос ей поставить, – все без толку было, пока она не попала в мои руки.
– И вы научили ее петь? – подскочила я с подносом.
– Я научил ее не позориться. Теперь любой звукооператор, помучившись недельки две, сможет создать с ней что-то похожее на песенку. И создают же! Папаша снял девице уже два клипа, примитивных, надо сказать, но если бы кто знал, из чего я вылепил этот миленький голосок! Правда, без фонограммы девушка все равно петь не сможет, но куски для записи у нее получаются вполне ничего.
– Кудесник, кудесник, я же говорил тебе, Полетт! – восторженно воскликнул дед. – Он и из тебя звезду сотворит. Ну-ка, спой нам!
– Позже, – попросила я в надежде, что Ариша одумается. – Лучше расскажите нам про эту Лику, должна же я на кого-то равняться.
– Ну, равняться на нее не стоит. Девица какой год пытается поступить в консерваторию или хотя бы в музыкальное училище, не берут. Другая на ее месте давно поняла бы, что карьеру надо делать на другом поприще, а эта все никак не уймется. Я думаю, тут играет роль зависть к подруге. Как так, Оля – невзрачный чертополох, а поет как ангел, а Лика – орхидея, а воет как шакал. Несправедливо! Хотя в природе так и заведено. Вы слышали, как мерзко голосит павлин? А насколько неэстетичен вопль лебедя? Чем ярче птица, тем отвратительнее ее рулады. Хотя упорству девушки можно позавидовать: она даже на работу не устраивается, чтобы не отвлекаться от карьеры. Знаете, я ведь до сих пор вынужден с ней заниматься. Понимаю, что большего дать ей не смогу, но и отказать не имею твердости. Так вы нам споете, дитя?
– Ой, знаете, я что-то стесняюсь, – постаравшись придать голосу больше искренности, призналась я, – давайте в следующий раз? А то уже поздно, я охрипла, соседей разбудим. Лучше уж я пойду к себе, а вы тут с Аристархом Владиленовичем пообщайтесь. Знаете, а ведь он в свое время тоже брал уроки вокала, так что у вас есть о чем поговорить.
Мне казалось, что я удачно отомстила деду, а оказалось, я подложила себе бомбу замедленного действия. Стоило мне уснуть, как снизу раздалось громкое и вполне стройное пение, Ариша подыгрывал на фортепьяно, гость вел основную партию. Дедушки действительно нашли друг друга, и уснуть сегодня мне уже не удалось. Мой дед – удивительно крепкий старикан и, несмотря на обилие свободного времени днем, для общения предпочитает ночное время суток.
Мне хотелось при первой возможности вернуть дневники Ольги, поэтому сегодняшний день пришлось посвятить чтению. Так как характер девушки более или менее стал проясняться, я решила обратить внимание на ключевые события, которые привели к трагедии. Особенно интересовал меня инцидент в джаз-клубе. Интересно, как объяснит пропажу денег героиня истории?
* * *
Из дневника Ольги Камышиной:
«Не писала целую неделю. Сейчас уже могу адекватно воспринимать действительность, поэтому попытаюсь изложить все беспристрастно. Все началось с того, что контракт мой заканчивался, и администратор пригласил меня в кабинет директора для его продления. Стоило мне войти, как он вскочил, извинился, попросил подождать и вышел. Я ждала минут десять, он вернулся: „Вы все ждете, Олечка? Извините, дела. Давайте, займемся этим позже?“ Я постаралась заглушить неприятный осадок от бесполезного ожидания и вышла. Если бы я только догадывалась... а что я смогла бы сделать, если бы заподозрила неладное? Ничего. Кто-то четко разработал сценарий этой мерзости, и избежать ее я могла бы только чудом».
Судя по записям Ольги, далее события развивались так: спустя некоторое время в гримерку, где, кроме Ольги, находились еще девушки из танцевального шоу, зашел администратор с двумя охранниками:
– Девочки, спокойно, у нас ЧП. Сейчас ребята проверят ваши вещи и уйдут, вас же попрошу вести себя разумно, если, конечно, не хотите близко познакомиться с парнями из милиции.
Танцовщицы, естественно, подняли гвалт, кто-то решил, что ищут наркотики, что привело девиц в еще большее негодование. Ольга была спокойна, она привыкла, что в клубе время от времени случаются неприятные и непонятные ей скандалы с девочками из шоу, ее эти скандалы никогда не касались, поэтому она просто ждала, когда все закончится.
– Можно вашу сумку? – спросил один из охранников.
Ольга молча пожала плечами. Что ж, издержки профессии. Буянить и качать права смысла не было, это только затянуло бы неприятную процедуру.
– Вадим, поди сюда, – негромко уронил охранник, проверяющий сумку Ольги.
Сказал негромко, но в шумной гримерной вдруг как-то сразу стало тихо. Ольгу попросили пройти в кабинет директора, и вот тут-то начался настоящий кошмар. В присутствии охранников, администратора и директора из ее сумочки достали стопочку купюр, каждая достоинством в сто евро.
– Это ваше?
– Нет, – пока еще спокойно ответила девушка.
– Естественно, не ваше, – подскочил к ней администратор, – как бы вам этого ни хотелось. Как вам не стыдно?! А еще приличная девушка!
– Не понимаю. У меня есть деньги, но я не могла положить их в сумочку, – пыталась прояснить ситуацию Ольга. – Они мне нужны не сегодня, поэтому таскать их с собой нет никакого смысла.
– Вот, она призналась! – торжествующе воскликнул администратор. – Они ей нужны!
– Конечно, нужны, – все еще не понимала Ольга, – для участия в конкурсе. Фонограммы, услуги парикмахера, костюм.
– Все мы понимаем, милая, – брезгливо поморщился директор, – только нельзя же идти к славе таким грязным путем!
– Почему грязным? Эти деньги нужны мне не для взятки.
