Между тем Юля уперла ему в грудь ладошки:
— Тебе надо уйти.
— Но почему? Я тебе не нравлюсь?
— Дело даже не в этом, — ее глаза забегали и сделались влажными. — У меня на работе будут проблемы.
— Тебе не надо больше работать, — неожиданно сказал Чана, в душе упрекнув себя за это. — У меня есть деньги.
— Послушай меня, — умоляющим голосом заговорила девушка, — мы не можем жить вместе…
— Почему? — удивился он.
— Разве непонятно? — проговорила Юля.
— Объясни, — потребовал Чана.
— Ты жестокий. — Она шагнула назад.
— Я?! — он ткнул себя пальцем в грудь. — Разве не тебя уронили на асфальт?
— Это случайно, — насупилась Юля.
— Пойдем отсюда, — неожиданно заметив, как потемнел глазок квартиры напротив, заволновался Хатуев.
— Ты иди, а я останусь, — стояла на своем девушка.
— Пойдем к тебе, — продолжал настаивать Чана.
— Ко мне нельзя.
— А куда можно?
— Уходи! — по складам проговорила Юля.
Такого Чана и представить не мог. Он осторожно взял ее за руку.
В этот момент открылась дверь, и на площадку шагнул сухощавый седой мужчина:
— Юлечка, какие-то проблемы?
— Да нет, Федор Степанович.
Пользуясь присутствием постороннего человека, Юля стала подниматься по лестнице. Чана шагнул следом.
— Молодой человек! — Мужчина преградил ему дорогу.
Но Чана в очередной раз потерял над собой контроль. Он оттолкнул его и бросился следом. Однако мужчина, несмотря на свой тщедушный вид, тоже оказался не промах. Он догнал Хатуева на середине лестницы и схватил за локоть.
Юля тем временем вбежала на площадку и встала в дверях, наблюдая за тем, как разворачиваются события на лестнице. Но Чана уже взял себя в руки:
— Отпусти.
— Надо говорить «отпустите», — поправил мужчина и выполнил его просьбу.
— Я буду сидеть во дворе, — заявил Чана и направился вниз, — пока ты не выйдешь.
Город погрузился в сумерки, а Юля появилась в окне всего лишь раз. И то, только для того, чтобы задвинуть шторы. Почти сразу в доме загорелся свет. Чана стоял, навалившись плечом на ствол дерева. Он был уверен, девушка сдастся. Конечно, надо было действовать более решительно. Но Чана боялся вновь оказаться в милиции. Наконец его терпение было вознаграждено. Двери в подъезд открылись, и на пороге появилась Юля:
— Заходи.
Чана устремился к ней.
— Зачем ты так? — поднимаясь по лестнице, спросила она. — Весь дом смотрит. Что люди подумают?
— При чем тут люди? — удивился он. — Никто даже не знает, что здесь живет стюардесса Юля. Я же спрашивал…
— Ты, наверное, проголодался? — спросила девушка, дождавшись, когда гость снимет обувь.
— Да, — он выразительно кивнул, взял Юлю за плечи и притянул к себе.
Девушка уже не сопротивлялась. Чана приник к ее губам, но она не отвечала взаимностью. Он отстранился:
— Что с тобой?
— Странно все как-то…
— Ничего странного нет. — Чана прошел в комнату. — Одна живешь?
— Да, — подтвердила девушка.
— Снимаешь? — оглядывая скромный интерьер, спросил чеченец.
— Квартира от бабушки осталась.
— А родители?
— В Донецке. Папа пенсионер. Шахтером был. Мама учительница.
Чана развернулся к Юле всем телом, подхватил на руки и, словно пушинку, уложил на диван.
— Что, вот так вот с порога — и в постель?
— Я уже не могу, — признался он.
Девушка обхватила его за шею. Чана стал целовать ее в глаза, губы… Правая рука скользнула по груди, сдавила упругое полушарие и поползла ниже.
Юля выгнулась, попыталась убрать руку, но вдруг обмякла:
— Пойдем на кровать…
Было уже темно, когда Чана перевернулся на спину и уставился в потолок. Юля села.
— Ты мог не застать меня сегодня дома, — тихо сказала она. — У меня рейс ночью.
— Почему застал? — изумился Хатуев, перевернулся на бок и подпер голову рукой.
— Я знала, что ты придешь, — ошарашила она.
— Знала? — изумился Чана и сел. — Тогда почему не пустила сразу?
Она пожала плечами.
— А рейс? — Хатуев удивленно захлопал глазами.
— У нас всегда есть кому заменить. Кроме этого, я давно не отдыхала.
— Ты решила уйти в отпуск? — попытался угадать Чана.
— Меня заменила другая девушка, — Юля выдержала паузу, словно давая возможность задать еще вопрос. Но он молчал.
Юля встала, торопливо накинула на себя халат.
— Пойду что-нибудь приготовлю.
* * *
Антон посмотрел на часы и перевел взгляд на Дрона. Нависнув над секретаршей, майор рассказывал миловидной брюнетке очередной анекдот. За те полчаса, которые они провели в приемной «Гермеса», девушка уже несколько раз краснела, заразительно смеялась и осуждающе фыркала. Общество веселого мужчины ей нравилось. Она изредка бросала настороженный взгляд на Антона, пытаясь понять, не раздражает ли его их поведение.
В офис они с Дроном пришли раздельно под одним и тем же предлогом, заключить договора на сотрудничество. Филиппов перевел взгляд на двери с табличкой, гласившей, что за ними находится директор ООО «Гермес» Малахов Борис Сергеевич, и вздохнул. Прошло почти полчаса, как секретарша доложила своему боссу, что к нему пришли. Зачем маринует? Он стал размышлять, могло ли каким-то образом повлиять на Малахова исчезновение Селедина. По всему выходило, нет. О том, что дельца трое суток мурыжили в полиции, а сегодня с утра перевезли и поместили в камеру следственного изолятора, не знала даже его жена. Как оказалось, почувствовав себя в непростой ситуации, Селедин отправил ее вместе с детьми к матери за Урал. В свою очередь, женщина привыкла к разъездной жизни супруга и не особо переживала.
— Или вот еще, — продолжал веселить секретаршу Дрон. — Восьмидесятилетняя старушка застает дома мужа в кровати с любовницей…
Двери наконец открылись, и в приемную шагнул невысокий мужчина.
— Так, Мариночка, кто ко мне?
— Вот, — секретарша от неожиданности вскочила и указала на Дрона, — они.
— Извиняюсь. — Малахов потер руки, разглядывая Дрона. — Вышла накладка. Не смог вас принять сразу.
— Да ничего, мы не гордые. — Антон встал со своего места.
— Вы вместе? — уточнил Малахов.
— Угадал. — Дрон бесцеремонно взял Малахова под руку и увлек растерявшегося директора в кабинет.
Антон вошел следом.
— Вы кто? Что вы себе позволяете? — наконец взял себя в руки Борис Сергеевич, вырвался и попытался оттолкнуть Дрона.
Это было его ошибкой. Дрон убрал корпус вправо, и Малахов провалился в пустоту. В последний момент Василий придержал его.
— Ух! — шлепнув ладонями по столу для совещаний, выдохнул директор.
— Прошу больше не делать резких движений, — предупредил Дрон.
Антон опустился на стул напротив Малахова, который продолжал стоять, опираясь на крышку стола.
— Бойкий, однако…
— Вы кто? — просипел Борис Сергеевич.
— Твоя новая крыша. — Дрон подмигнул ему и улыбнулся одними губами.
— Что? — выдохнул со слюной, которая повисла на подбородке, Малахов.
— Ты бы присел. — Дрон взял хозяина кабинета за плечи, вынудил отойти от стола и сесть на стоящий у стены диван.
Некоторое время Малахов хлопал глазами и разглядывал Филиппова, словно инопланетянина. Потом издал звук, похожий на стон, вынул платок, вытер лоб:
— Ребята, вы адресом не ошиблись? А то ведь если что, можно еще все исправить.
— Не ошиблись, — словно эхо повторил Василий, взял стул, развернул его спинкой вперед и сел верхом. — И мы не мираж из девяностых.
— У вас будут такие проблемы, — с угрозой в голосе заговорил Малахов, — что потом…
— Допустим, у тебя они уже начались, — не дал ему закончить Антон.
— Я последний раз предлагаю вам просто уйти и забыть этот инцидент как страшный сон, — не унимался Малахов.
— Скорее мы останемся. — Дрон посмотрел на Антона. — Правда. И страшный сон приснится директору…
— Видит бог, я не желал вам зла, — вздохнул Борис Сергеевич и встал.
— Сядь, — процедил сквозь зубы Василий.
— Мне надо позвонить, — стоял на своем Малахов. — Теперь я здесь не нужен. Решайте все вопросы с моими доверенными лицами.
— Кто они? — спросил Дрон.
— Если сочтут нужным, представятся сами, — отрезал директор.
— Да мы и так знаем. — Антон переглянулся с Дроном. — Мухарбеком нас вздумал пугать?
Малахов медленно сел:
— Раз знаете, звоните ему. Я больше никакие вопросы обсуждать не буду.
— Куда бы деться… — усмехнулся Антон. — Ты, кстати, хорошо знал Селедина?
— Неплохо, — кивнул Малахов. — Хотя… Почему спросили?
— Потому и спросили, чтобы услышать ответ, — пояснил Василий.
— Не так чтобы очень, — пожал плечами Малахов. — У моей фирмы с ним контракт.
