Президент перечитал и подписал первую пачку бумаг, оставленных секретарем, и отложил несколько подготовленных к подписи писем, собираясь продиктовать их заново. Он уже занялся новой кипой почты, когда в кабинет вошла Эстер Таунсенд. Она начала работать с Лименом еще в бытность его прокурором штата Огайо, вместе с ним перешла в дом губернатора, а затем, естественно, и в Белый дом. Никто из аппарата Джордана Лимена не изучил его так хорошо, как эта высокая блондинка со светло-карими глазами и спадавшей на лоб прядью волос. Она знала Лимена настолько хорошо, что ему лишь в редких случаях приходилось давать ей какие-либо разъяснения. В свою очередь и он доверял ей так, что никогда не сомневался в правильности ее решений.
— Прибыл вице-президент, — доложила Эстер. — Вы еще хотите побыть один?
— Нет, Эстер, спасибо. Сегодня я уже достаточно поработал мозгами. Скажите, пусть ленч подадут сюда.
За ленчем оба они посетовали по поводу явного падения популярности руководимого ими правительства.
— Я еще не убедил страну в необходимости договора, Вине, — заметил Лимен, — слишком долго мне пришлось увещевать сенат. К вашему возвращению из Италии я подготовлю план. Не беспокойтесь, мы выберемся из этого положения. Мы можем и обязаны это сделать, потому что правда на нашей стороне.
— Я ни в чем вас не виню, господин президент. Результаты опроса института Гэллапа на этот раз отрицательные. Ну и что? В жизни всякое бывает. Месяца через два вы станете героем.
— А вы. Вине, станете героем уже на этой неделе. Подумать только! «Наш земляк, сделавший карьеру!» — Лимен послал ему воздушный поцелуй. — Как вам удалось придумать этот уик-энд в деревне деда? Блестящая идея!
Вине широко улыбнулся, подмигнул и замахал руками, не забывая вместе с тем отправлять в рот куски мяса. Лимен никак не мог привыкнуть к неиссякаемому аппетиту Джианелли и к торопливости, с которой он его удовлетворял. Впрочем, Вине как-то заметил: «Если бы вы нуждались в человеке с аристократическими манерами, вам следовало баллотироваться с кем-нибудь из Принстона и… потерпеть поражение».
— Ну, плоды-то буду пожинать я, а идею знаете кто подал? Прентис, вот кто! Я намечал провести субботу в Корнилио и выступить там с небольшой речью. В прошлую пятницу Прентис встречает меня в гардеробе и спрашивает, что я намерен делать на родине моих предков. Я коротенько рассказал. Ни с того ни с сего он тычет пальцем мне в лицо, как обычно, и начинает напевать всякую дребедень о традициях, чувствах, о голосах американцев итальянского происхождения. Подумать только, говорить мне подобные вещи! Потом спрашивает, почему бы не усилить всю эту трескотню о моем возвращении на родину и не провести там пару деньков? От кого бы ни исходила такая мысль, предложение мне понравилось. Я немедленно согласился, а вчера мои ребята «нечаянно» проболтались газетчикам.
— Прентис, конечно, умен, — сухо согласился Лимен. — Он причинил нам уже немало неприятностей из-за договора.
— Ничего, он тоже займет правильную позицию, когда все немного утрясется. Уж я-то знаю. Я тоже не доверяю этому мерзавцу, но хорошая мысль остается хорошей, кто бы ее ни подал. Так?
— Так, Вине. Ваша поездка в эту, как ее там, деревню просто очаровательна.
— Какое тут очарование? Трескотня, и все, — возразил Джианелли.
— Трескотня так трескотня, — улыбаясь, согласился Лимен. — Нам сейчас и трескотня пригодится.
Они заговорили о различных политических сплетнях. Часто бывая в кулуарах сената и у спикера палаты представителей, Джианелли регулярно снабжал Лимена полезной, хотя и не очень солидной информацией.
Вице-президент расправился с мороженым, похлопал себя по животу и встал из-за стола.
— Не унывайте, шеф. Теперь дела должны пойти хороша. — Он помахал с порога: — Арриведерчи, господин президент.
Выйдя от генерала Скотта, Кейси занялся своими служебными делами в том строгом порядке, в котором обычно начинал свой день. Пока председатель комитета начальников штабов беседовал с сэром Гарри Ланкастером, Кейси читал различные сообщения, запросы, подтверждения о получении приказов — почту, поступившую после его ухода со вчерашнего дежурства. Отобрав все то, что требовалось доложить лично Скотту, и добавив бумаги, полученные в воскресенье, Кейси вскоре после ухода начальника штаба британской армии вновь направился в кабинет в коридоре «Е».
Скотт в благодушном настроении попыхивал первой за день сигарой. Кейси даже показалось, что он чувствует исходящее от генерала сияние, словно стоит на пляже в первых жарких лучах утреннего солнца. Редкий человек, оказавшись в обществе Скотта, мог устоять перед его обаянием.
— Глядя на вас, Джигс, можно подумать, что вы с похмелья, а ведь вы вчера дежурили.
— Вчера вечером, генерал, мы с Мардж были в гостях. У Диллардов собралась вполне приличная компания. По-моему, вы встречались с ним. Он представляет интересы «Всеамериканской корпорации по производству инструментов».
— Я знаю кого-нибудь из гостей?
— Да, сэр. Мне кажется, главными гостями были Поль Джирард из Белого дома и сенатор Прентис.
Скотт принялся внимательно рассматривать тоненькую струйку сигарного дыма, извивающуюся в капризных потоках кондиционированного воздуха, затем тихонько рассмеялся.
— Не сомневаюсь, — заметил он, — что они устроили там целую дискуссию по поводу договора. Прентис, конечно, защищал нашу точку зрения?
— Он был довольно откровенен, сэр, и высоко отзывался о вас.
«Зачем он спрашивает меня об этом? — недоуменно подумал Кейси. — Несомненно, Скотт уже говорил об этом с Прентисом вчера вечером у себя на квартире».
Не зная, как вести себя дальше, Кейси перешел к делам.
— Вот здесь папка с сообщениями, генерал… Кстати, сэр, не найдете ли вы целесообразным пригласить несколько конгрессменов для наблюдения за проведением «Всеобщей красной»? Наш престиж в Капитолии отнюдь не пострадает, если руководство конгресса удостоверится, как четко мы можем работать, если нужно.
Скотт положил на стол руки с широко раздвинутыми пальцами и так крепко прижал их, что побелели ногти. Кейси давно уже подметил у Скотта эту подсознательную манеру тренировать мышцы рук: он то сжимал кулаки, то давил ладонями на какой-нибудь предмет, то с силой нажимал одной ладонью на другую.
Прежде чем ответить, Скотт посмотрел на Кейси, потом взглянул на потолок.
— Нет, Джигс. Я хочу проверить не только нашу готовность, но и то, как мы умеем хранить тайну. Сейчас в конгрессе никто ни о чем не подозревает, и нужно, чтобы и дальше все сохранялось в строжайшем секрете.
Кейси хотел сказать, что сенатору Прентису уже известно о предстоящей тревоге, но, снова вспомнив о странной встрече накануне вечером в Форт-Майере, решил промолчать.
— Время для «Цистерны», — заметил Скотт, взглянув на часы. — Пойдемте со мной, немного подождете там. Возможно, у нас возникнут кое-какие вопросы и потребуется ваша помощь.
«Цистерной» называли большой конференц-зал комитета начальников штабов. Уже одно название показывало, как угнетающе действовал зал на всех тех, кто в нем бывал. Постоянно опущенные шторы, темная, унылая мебель, нелепо раскрашенные стены придавали залу мрачный вид. Только несколько ярких флажков между окнами оживляли это помещение. Их было девять: личные флажки начальников штабов, штандарты каждого вида вооруженных сил и флажок председателя комитета начальников штабов — сине-белый прямоугольник, разделенный по диагонали, с двумя звездами на каждой половине и с американским орлом, несущим щит и три золотистые молнии.
Когда Кейси уже сидел на стуле около двери, ведущей в зал, один за другим стали приходить начальники штабов.
Первым появился начальник штаба армии генерал Эдуард Диффенбах — коренастый парашютист с черной повязкой на глазу. Он шел так, словно по-прежнему носил высокие ботинки парашютиста, и явно хотел показать, что все еще считает себя бывалым солдатом воздушной пехоты.
Начальник штаба ВВС генерал Паркер Хардести не нуждался в подобных украшениях — их вполне заменяли ему курчавые каштановые волосы и длинная сигара.
Следующим явился командующий морской пехотой генерал Уильям (Билли) Райли, обладатель самых невинных голубых глаз и самого выдающегося подбородка во всех американских вооруженных силах. В отличие от своих коллег, слегка кивавших Кейси, Райли остановился и подмигнул ему.
— Опять иду в «Цистерну» биться за морскую пехоту, Джигс, — заметил он. — И, как всегда, в меньшинстве.
Выглянул Скотт, но только для того, чтобы закрыть дверь. «Минуточку, генерал, — подумал Кейси, — вам еще придется подождать флот». Однако заседание началось, а начальник штаба ВМС адмирал Лоренс Палмер все еще не появлялся. Скотт, должно быть, знал, что адмирал не будет присутствовать.
