- Класс! - отметил сияющий Сергей. - Хочу такую жену!
- Двинулся, - буркнул всем недовольный, все еще бледный Дима. Нашел о чем страдать!
- У-му-му! - яростно прошипел связанный Аночкин, вместе с другим барахлом сваленный у газовой плиты, пытаясь ругаться через кляп. У-му-му-мооо!
- Да ты что? - удивился Тенев. - Да неужто?! Ай-яй-яй!
- Хватит прикалываться, - оборвала я. - Наелись? Довольны? - Они синхронно кивнули. - Вот и хорошо! Приступим! Только сначала возьму из шкафа отмычки - вдруг пригодятся, а потом забыть могу. Освободите ему пока рот.
Дима освободил чиновника от кляпа.
- ... ... ... !!! - нехорошо выругался тот. - Вы за это кровью блевать будете! - Лицо у него было очень помятым; растрепанная редкая шевелюра придавала Аночкину вид приведенного на расстрел советского ученого. Но глаза чиновника горели отнюдь не коммунистическим вдохновением. - Короче, - хрипло прорычал он, - я все еще предлагаю вам спасти свои шкуры! Вы сами не знаете, кому перешли дорогу! Вас сожрут, не заметят и не подавятся! - Он зло сглотнул. - Если вечером этого дня я не встречусь с большими людьми, вас начнут искать и, будьте уверены, найдут очень быстро, где бы вы ни прятались. А уж тогда... - он многозначительно замолчал, обводя нас внимательным настороженным взглядом.
Мы молчали: договориться о том, как будем себя вести, мы успели еще в такси, пока субъект нашего допроса был без сознания.
- Вы, наверное, сами до конца не поняли, с какой целью так поступили, - словно разговаривая сам с собой, размышлял Аночкин. - Может, под горячую руку подвернулось... случайно оказались в центре непонятных событий, едва избежали смерти, а потом решили, что лучше всего взять заложника и выпытать у него все, что можно... Единственное, чего я никак не могу понять, это почему ты, Дмитрий Аксаков, закончил свой профессиональный путь, причем так глупо и не по-мужски. Наверное, подумал: "Не получилось выполнить заказ, значит, надо шлепнуть заказчика". - Аночкин осклабился. - Недоразмыслил, неопытный, молодой, что умный заказчик о такой возможности тоже всегда подумает! Что наймет того, с кем может управиться! Понял?!
- Понял, - кашлянул весьма удивленный Дима. - Не пойму, как я прокололся, кто на меня вышел и вызнал все, что ты знаешь. Еще не пойму, зачем тебе, уважаемому человеку, влезать в аферу с деньгами Батырова, известную уже всем спецслужбам и даже некоторым частным детективам. Ты сам недоразмыслил, немолодой и опытный, что за твоими большими людьми давно уже присматривают. И, в случае чего, ни положение, ни деньги, ни подручные вроде тебя или Дергача им не помогут.
- Ты лучше выкладывай, старик, что и как, - посоветовал Сережа, с отсутствующим видом глядя в окно, - тогда в твоем будущем появится хоть какая-то альтернатива, кроме преднамеренного убийства. А то ведь мы отпустим тебя... к большим людям, которые все спросят, все узнают. А потом... Как ты думаешь, что они сделают потом? - Он глянул жестко, цепко и, щурясь, приказал: - Колись, старый дурак!
Аночкин этого не ожидал; он думал, что после его проникновенной речи мы, все трое, действительно устрашимся ситуации, в которой оказались. Но теперь, после спокойных слов киллера и Сергея, он сам начинал ощущать то болото, в которое его завели трое непонятных людей, объединенных судьбой в одну команду.
- Вы совершеннейшие придурки, - начал он, исподлобья глядя на нас, причем только сейчас он внимательно присмотрелся ко мне, очевидно, перестав принимать за штабную сучку. - Или вы просто пытаетесь разговорить меня таким идиотским способом. Но вы забываете, что я не дворовый хулиган. И не мальчик на побегушках у дядей. И не шалава с проспекта! Ваши измышления меня не напугают и лишнего говорить не заставят!
- Да мы и не собираемся кормить тебя одними измышлениями, возразил киллер. - Мы тебя заставим не то что говорить, а скулить и признаваться во всем, что нам нужно, причем в письменном виде признаваться. Но это будет неприятно как для тебя, так и для нас. Поэтому перед тем, как приступить, - он снял свитер, начал закатывать рукава рубашки, - мы хотим поговорить нормально, без крови.
- Ты решай, Аночкин, - ласково кивнул Сергей тоже начиная раздеваться, - потому что сейчас твоя сраная жизнь не стоит НИЧЕГО. Ты уже на примете органов, причем по наводке из администрации области.
- На него профессор Куролесов написал докладную с обоснованием подозрений, - вставила я - Прямо перед своей загадочной смертью на острове, по следам на песке которого эксперты установили размер обуви и вес, а из этого и объемы тучного мужчины. Кстати, в черном костюме и с вот этими волосами, несколько из которых нашлись на месте - он расчесывался в тот момент, когда убивали профессора! - Я продемонстрировала Аночкину свой маленький трофей-улику.
- Кроме того, - продолжал Сергей, раскрывая кухонный стол и вынимая оттуда несколько ножей разного калибра, овощерезку, вилку, шило и еще кое-какие мелочи, необходимые в хозяйстве, - ты прокололся с киллером, которого хотел подставить после выполнения дела. Не сомневаюсь, это была не твоя инициатива, а приказ тех, кто стоит выше тебя. Мол, сделал дело - помирай смело! Но ты не подумал, Аночкин, как поступят с тобой, когда ты сам отслужишь свою роль. Не подумал?
Чиновник посмотрел на Тенева с ненавистью, смешанной с холодной злобой и тоской.
- Ты дерьмо, - тихо проронил он, - ты ничего не стоишь и не значишь. Я нужен тем, кто делает дело. Они не могут меня убить, потому что меня некем заменить.
- Незаменимых не бывает, - пожала плечами я, - ты подумай о своем заместителе. Он ведь, наверное, не такой наглый, как ты, и не такой самоуверенный. А большие люди любят таких помощников, которых при случае можно легко запугать. Ты в эту категорию не входишь, но твои подчиненные? Неужели им неизвестно то, чем ты занимаешься, то, ради чего ты нужен этой мафии, стремящейся прикончить Батырова?
- А если и неизвестно, их быстро введут в курс дела, - согласно кивнул Тенев. - А твой труп будет служить хорошим примером того, что не нужно болтать, корчить из себя крутого и пытаться переиграть своих партнеров, нанимая киллера по голову Дергача.
- Теперь-то ты начинаешь понимать? - спросил Дима, жестоко улыбаясь тонкими губами.
Аночкин молчал, не глядя на нас.
Мне показалось, что он лихорадочно обдумывает планы бегства, спасения, обмана всех и вся. Чтобы окончательно опустить его, я сказала, будто бы безразлично:
- И это надо же, что в такой дерьмовой ситуации, когда верная смерть исходит сразу из двух мест, Дергач, узнав о контракте, тоже поклялся откопать Аночкина и пришить его?! Нет, старик, ты погорел. И то, что мы тебя здесь держим, тебя не убивает, а спасает, потому что в противном случае ты был бы уже мертв.
- Ну? - спросил Сергей.
Мысли отражались на лице чиновника с пугающей ясностью, и мне было даже жаль этого преступного старика из администрации области.
Вот он подумал, что нужно закричать, заорать во все горло, чтобы соседи прибежали или хотя бы вызвали милицию. Но Дима уже проверял остроту ножей, задумчиво поглядывая на связанного.
Вот у него в голове мелькнула мысль о побеге: притвориться задыхающимся, слабым, потерявшим всякую волю к жизни, а когда развяжут, рвануться к окну, разбить его и...
Но Сергей уже смешивал в блюдце густую массу бурого цвета, в которую последовательно добавил горчицы и соли.
- Перец. Где перец, Таня?
- Вон там, у плиты. Ты "щипалку" делаешь?
- Нет, не факт, что "щипалкой" его возьмешь. Я хочу попробовать новый рецепт Сташевского - он его "красной смертью" назвал... Тьфу, тут черный перец, а нужен красный!
- Красный под окном, в шкафчике. Слушай, он же смесь так до конца и не опробовал, там результат воздействия на печень и почки неясен! Такое лакомство повышает сердечную активность в четыре раза! Ты его убить хочешь? - Я испуганно кивнула на сжавшегося Аночкина.
- А чего мне с этим хреном делать?! - возмутился Сергей, высыпая половину пакетика красного перца в блюдце и сноровисто размешивая кирпичного цвета месиво. - Я, между прочим, его охранять не вызывался!
- Чего ты за него переживаешь? Тебе его жалко? Он тебе родственник? - недоуменно спросил Дима, надевая резиновые перчатки. - Где лук, Таня? В сетке?
- В сетке. Погоди, ты на глаза собираешься?!
- Ну не на спину же!
- Он же ослепнет! Орать будет!
- Заткнем пасть! Помычит, помычит и успокоится! А что мне с ним делать, если он по-хорошему говорить не хочет?!
- Он слепой сможет выступать свидетелем в органах, на суде?
- Вообще-то сможет, - ответил Сергей. - Так, я почти готов. Теперь нужно разогреть. Где у тебя сковородка?
- Вы что делать собираетесь, сволочи?! - внезапно возопил Аночкин осипшим голосом. - Вы что?!. - Он сорвался на фальцет и не сумел закончить своего вопроса, со страхом глядя на нас, переводя чумной взгляд с блюдца на ножи, с ножей на стремительно нарезающийся лук, который начинал жестоко драть глаза всех в кухне, с лука - на меня.
