Но вот взгляд его упал на телеэкран, и все мысли о доме и сходном времяпрепровождении мигом выветрились из головы. В кадре появилось изображение молодой женщины с чуть коротковатыми ногами и грубоватыми, на взгляд Дэмуры, чертами лица, но безусловно смазливой. Весь гардероб красотки составляли крохотные трусики, и крохотной ручкой она посылала приветствия в объектив.
Дэмура плотнее уселся в кресло, а гостеприимная хозяйка, проворно расставив на низком столике перед ним печенье и напитки, исчезла. Дэмура разглядывал женщину на экране, ожидая дальнейшего развития событий, затем огляделся по сторонам. Похоже, он пребывал здесь в одиночестве, хотя полной уверенности у него не было. В глубоких креслах, расставленных в нарочитом беспорядке, мог уютно устроиться не один клиент, с таким же интересом взирающий на телеэкран. Теперь, когда Дэмура повнимательнее присмотрелся, он увидел, что комната не так мала, как казалась на первый взгляд; это впечатление малого пространства достигалось умелой расстановкой мебели. Но даже если кроме него здесь нет ни души, то, как знать, не следят ли за ним с помощью скрытой камеры.
Дэмура протянул руку к переключателю программ, лежащему на столе, и нажал кнопку. Изображение на экране сменилось. Грубо размалеванная женщина в халате и с лицом хищницы метнула в Дэмуру многозначительный, зазывный взгляд и колыхнула бедрами. Дэмура еще раз переключил программу. Похоже, он постепенно входил во вкус. В первый момент вся эта система заочного знакомства показалась ему отталкивающей, особенно в сравнении с уютным заведением Ханако, к которому он привык. Но, если вдуматься, разве это не чудо? Стоит загадать желание, и невидимая добрая фея мигом исполнит его. Желание, немыслимое для обычного телезрителя: остановить ход программ и заполучить понравившуюся «телезвезду».
Дэмуре вспомнился человек в темно-синем пальто. Теперь-то можно с уверенностью сказать, что никакой он не клиент. Если, конечно, не возлежит сейчас где-нибудь в кресле. Но это вскоре выяснится. Когда гость останавливает свой выбор на ком-либо из женщин, ему необходимо вступить с ней в контакт. Но как? Хозяйка на этот счет ни словом не обмолвилась, значит, должен быть какой-то простой способ. Еще раз оглядев комнату, Дэмура нашел ответ на свой вопрос. Способ и в самом деле был предельно прост. На столике стоял старомодный телефонный аппарат розового цвета. Очевидно, следовало набрать номер того канала, по какому демонстрировали приглянувшуюся вам красотку. Дэмура снова щелкнул переключателем. Надо полагать, дамочки каким-то образом узнавали, когда подходил их черед, поскольку каждая из них улыбалась, слала воздушные поцелуи или делала непристойные жесты, то есть на свой лад пыталась завлечь клиента. Дэмура насчитал всего-навсего двенадцать каналов, выбор был убогий, несмотря на новомодную электронику. Ни одна из девиц ему не понравилась по-настоящему. Он бы и не прочь был поразвлечься, и затея с телефоном показалась ему оригинальной, хотя, вздумай он позвонить кому-либо из девиц, он вряд ли нашелся бы что сказать. Вся его предыдущая практика складывалась иначе: до и после он вел беседы с хозяйкой заведения, а девушки, тихонько хихикая, выполняли свои обязанности.
Дэмура не подметил в комнате ни малейшего движения. Он встал и направился к выходу. Его никто не удерживал и не спешил проводить. Дэмура медленно спускался, внимательно глядя по сторонам, но нигде не заметил выступа, ниши или ловко замаскированной двери, ведущей в офис. Значит, мужчина в синем пальто неизбежно должен был пройти через гостиную с телевизором… А вот и снова вроде бы тень мелькнула в самом низу лестницы — как в тот раз, когда он, поднимаясь по ступенькам, вдруг оглянулся назад. Словно бы кто-то, внезапно отпрянув, поторопился исчезнуть с глаз долой. Что ж, ничего удивительного, ведь по вечерам сюда, должно быть, заглядывают сотни любителей острых ощущений.
Нижний пролет лестницы тонул во мраке. Странная, узкая темная полоса пролегла между слепящим сверканием рекламы у входа и таинственным красноватым освещением на верху лестницы.
Дэмура, не замедляя шага, поднял руки и поправил галстук. В подобных случаях это поистине незаменимая процедура. Если поправлять волосы, тем самым сузишь поле обзора. Если свободно размахивать руками в такт походке, то легко может случиться, что не успеешь их поднять. Да и настороженность свою удается скрыть: ведь человек, опасающийся нападения, размахивает руками совсем иначе. Поправить галстук — другое дело. Вполне естественное движение, в особенности если выходишь из борделя. Перебираешь ткань пальцами, а значит, не подвергаешь мускулы нервному напряжению и мгновенно можешь пустить их в ход. К тому же из очень выигрышной позиций.
Не сказать, чтобы Дэмура нервничал или ожидал нападения. С его стороны эти действия были привычной предосторожностью, подобно тому как человек смотрит направо-налево, прежде чем ступить на мостовую. Дэмура спустился по лестнице. Площадка у входа была безлюдной. Если смотреть в сторону улицы, то видна была широкая спина зазывалы, а за ней оживленная уличная сутолока. Дэмура опустил руки и вышел на улицу. Немного постоял, размышляя. Мужчина в темно-синем пальто прошел в офис, но вряд ли он наведывается сюда слишком часто, если швейцар не знает его в лицо. Значит, его привели сюда какие-то деловые интересы. Надо поручить Куяме выяснить, кто владелец салона.
Пора домой. Дэмура направился к линии метро на Ямоноте. Он свернул налево и неожиданно очутился в царстве тишины; лишь издалека время от времени доносились взрывы смеха. Улица, постепенно сужаясь, перешла в тесный, кривой переулок, где двум встречным не разойтись. Освещенные окна домов несколько рассеивали глухой мрак, но Дэмуру темнота не смущала, дорогу он знал и уверенной, решительной походкой шел к метро. Затем он вдруг почувствовал неладное — вроде бы кто-то, стараясь ступать бесшумно, догонял его сзади; вот послышался шорох и едва уловимый свистящий звук рассекаемого воздуха… Обернуться он не успел. Узкая полоска металла мелькнула перед глазами, и Дэмуре не было нужды гадать, что это, и незачем раздумывать, как себя вести. Руки его сами собой проделали все необходимое, раньше чем мозг осознал факт: да ведь это же вооруженное нападение! Защищая лицо, руки взметнулись вверх, и в тот же миг Дэмура ощутил резкий удар возле локтя. Звякнул металл — лезвие ткнулось в предохранительный щиток на руке. Дэмура стремительно крутанулся на месте, чтобы стать спиной к стене и держать в поле зрения всех нападающих одновременно.
Противников оказалось двое. Один прижал лезвие ножа к шее Дэмуры, развернулся вместе с ним и пытался притиснуть его к стене. Другой подступал слева, держа в правой руке меч. Не катану, а сото — короткий меч. Впрочем, и это, острое как бритва, оружие, с клинком добрых сантиметров тридцать, было не менее опасным. Обычно сото держат про запас: если противник выбил из рук катану, можно пустить в ход меч покороче; им очень удобно орудовать в темном пространстве, в закрытой клетушке, его же используют и при совершении харакири. Ну а в многолюдном городе сото можно незаметно спрятать под пальто.
— Не дергайся, и тебе ничего плохого не будет, — сказал тот, что стоял поодаль.
— Вам — тоже, если смоетесь восвояси, — парировал Дэмура. Похоже, он разгадал их намерения. Нож был прижат к его шее плашмя, и ему не перерезали бы горло, даже не сумей он отбить удар. У нападающих иная цель: пригрозив оружием, высказать свои требования. Их ничуть не смущает, что Дэмура не выведен из строя и способен дать отпор.
— Не трепыхайся, иначе глотку располосую, — прохрипел тот, что стоял к Дэмуре вплотную, и на висках у него набухли жилы.
— Чего вам от меня нужно?
— Сущий пустяк: скажешь нам, на кого работаешь и что вынюхивал в клубе кэндо.
— Я разыскиваю Общество любителей катаны.
— Зачем?
Дэмура молчал. Ведь он и сам не знал зачем. Молчали и нападающие. Затем они обменялись быстрым взглядом и оба отступили назад. Дэмура опустил руки.
— Убирайся, покуда цел, и передай своему шефу, что это не мы устроили ему подлянку. Жалеем, что произошло недоразумение, но виновные получат свое сполна. Скажи ему также, что мы его не боимся, а если кто вздумает совать нос в чужие дела, пусть пеняет на себя.
— Я передам ему все слово в слово, — сказал Дэмура.
— Вот и молодец!
Незнакомцы поклонились, как того требовала элементарная вежливость, и повернули прочь. Сдержанный поклон Дэмуры был точно такой же данью условностям. Сыщик тоже повернулся к ним спиной и зашагал к метро. Завтра же он нанесет визит Кадзе. То-то обрадуется шеф устному посланию бандитов!
Но Кадзе ничуть не обрадовался. Он был настолько занят, что не принял Дэмуру и даже не удосужился передать через секретаршу, когда старый сыщик сможет снова зайти. А он-то, Дэмура, вырядился, как на праздник, в лучший свой костюм и почти неношеные черные парадные ботинки. Он учтиво поблагодарил секретаршу, не пожалевшую уделить ему несколько минут, извинился за беспокойство и отбыл. Погода стояла слишком холодная, чтобы сидеть в сквере. Вдобавок пошел дождь; крупные, холодные капли медленно стекали по лицу. Дэмура раскрыл зонт и побрел куда глаза глядят. Вот бы сейчас ему попалась девушка, которая вчера под дождем сидела в сквере!… Как славно было бы посидеть вместе и помолчать. А может, наоборот, они разговорились бы, и девушка призналась бы ему, кого она ждет, а Дэмура не постеснялся бы сказать ей, что намерен отказаться от поручения Кадзе. Он ведь теперь не состоит на полицейской службе и не обязан выполнять приказы. Не обязан подвергать свою жизнь опасности, даже не зная, чего ради он нарывается на неприятности, не обязан на старости лет сражаться с безвестными гангстерами. И уж подавно не обязан сносить оскорбления, когда начальник отдела по расследованию убийств не удосуживается принять своего самого преданного сотрудника.
