Поработать бы ему пришлось изрядно. Встретиться кое с кем. И не все бы раскрылись. И сдаётся, кое-что осталось бы неясным.
Открывая дело Чикурова И. А., он узнал бы, что родился на Рязанщине. Ну, школа, драмкружок, детский хор — все это есть в документах. Имеются грамоты. За участие в областном смотре. Затем-консерватория. Та-ак, сказал бы следователь, это уже интересно. По классу вокала. На третьем курсе гражданин Чикуров уходит из консерватории. По болезни. Профнепригодность.
Теперь я отношусь к этому спокойно. Тогда было худо.
Это мягко выражаясь. Подвело горло, осложнение после гриппа. «Закон подлости»: бутерброд падает маслом вниз, единственная монета закатывается в единственную щель в полу… И ещё русская пословица (ими я нашпигован благодаря словоохотливости родителей) — бодливой корове бог рог не даёт…
А дальше мой коллега был бы поставлен в тупик. Почему Чикуров поступил на юрфак в МГУ? Первое — здание факультета тогда было рядом с консерваторией, по той же улице Герцена.
Чепуха, сказал бы следователь. В принципе-да. Право и вокал так же далеки друг от друга, как Кулундинская степь и ярославские леса. Хотя, говорят, профессор, который читал нам трудовое право, был когда-то главным режиссёром Театра оперетты…
Может быть, юношеское увлечение Конан-Дойлем, Эдгаром По и Адамовым? Я бы ему сказал, что не так. Прочёл этих авторов в зрелом возрасте (карточка в библиотеке консерватории).
«Шерше ля фам!»[1] — воскликнул бы следователь. И был бы близок к истине.
Но вот найти эту женщину… А если бы и нашёл, она бы сказала, что никакого Чикурова И. А. не знает. Как это ни горько. Сейчас, правда, уже не горечь, а воспоминание о горечи. Хотя в Новосибирском аэропорту меня на некоторое время посетили грустные мысли.
О той женщине, тогда — стройной девушке, никто не знал. Даже мои самые близкие друзья. По их мнению, у меня была скверная привычка замалчивать свои личные дела. А я просто-напросто ревновал её даже к родителям.
Понимаю, качество не совсем лестное. Но что поделаешь?
Натуру не изменишь.
Но если я все-таки решился бы давать показания, следователь узнал бы правду.
Два года я пропадал на лекциях по уголовному праву, криминалистике, судебной психиатрии и прочим дисциплинам, что читатал будущим юристам. И не потому, что они меня увлекали. Мне хотелось почаще быть рядом со своим «предметом» (как говорит моя мать).
И когда врачи сказали, что петь я уже не буду, а смогу только подпевать, я недолго думая перебрался вниз по улице Герцена. Хотя меня оставляли в консерватории на дирижерско-хоровом факультете. Но мысль о том, что мне придётся учить кого-то петь и не петь самому, совсем не грела. Представьте себе, всю жизнь оплакивать свою неудачу…
Чего бы мне очень не хотелось говорить следователю (он бы все равно теперь смог узнать, после моего признания), так это то, что девушка, ради которой я пошёл по стопам Шерлока Холмса и Мегрэ, уехала по окончании университета в Новосибирск и вышла замуж за оперного певца. А я ещё три года учился в университете, тщательно обходя консерваторию.
Почему она все-таки избрала мужа-артиста, я не знаю.
Он далеко не Карузо. Заурядные вокальные данные.
Остаётся только предположить, что она плохо разбирается в бельканто. Я не успел её просветить.
Но вернёмся к Залесскому.
Коломоицев утверждал, что он — человек широкой души. Честно говоря, определение расплывчатое. Иной раз равнодушие вполне сходит за великодушие.
Сколько приходится слышать о мужчинах, которым якобы безразлична женская верность… Я готов согласиться-такое возможно. Но думается, это ненормально. Вложив в человека душу, бог все-таки оставил в нем инстинкты далёких предков.
Правда, пословица гласит-не дай бог коня ленивого, а мужа ревнивого.
Уж эти мне пословицы! На один и тот же случай в народной мудрости всегда можно найти прямо противоположные суждения. Прекрасный для меня пример — шутливые перебранки моих родителей. Бывало, мать скажет о комнибудь: холостая воля — злая доля. Отец тут как тут: женишься раз, да наплачешься век. Но самый коронный диспут происходил тогда, когда отец осмеливался приложиться к рюмочке в непраздничный день. Эх, говорила мать, был Иван, стал болван, а все винцо виновато. Родитель мой спокойно отрубал: пьян да умен-два угодья в нем.
Вот и по поводу ревности есть ещё другая мудрость: не ревнует, значит, не любит.
Не знаю, как кому, а мне это больше по душе..
«Игорь, здравствуй!» Эту фразу я перечитал раза три.
Так неожиданно, так радостно было получить в Североозерске письмо от Нади. Знаменательно: её яервое послание ко мне.
На почтамте я читать не стал: много народу. И еле дождался, когда тронется автобус в Крылатое.
«В Москве похолодало. Прошёл неожиданно дождь со снегом. Пришлось сшить Дикки тёплую попонку. Он подхватил насморк, давала ему аспирин и антибиотики…» Дикки? Да, Кешкино увлечение. Доберман-пинчер. Собака Надиного сына, а прогуливали мы его с Надей. Месяц назад это было довольно занудливое существо. Не пропустит дерева, чтобы не задрать ногу. «Ездили устраивать его в школу дрессировки. Нам сказали, что он уже переросток.
Посоветовали обратиться к частному собаководу…» Черт знает что! Называется письмо к любимому человеку. «У нас на днях был дедушка. Славный старик. Полковник в отставке…» Никакого дедушки у Нади я не знал. Насколько помнится, из всех родственников у неё только мать, сын да брат… Выходит, подпольный дедушка. «Он сказал, что Дикки самый крупный из всех братьев и сестёр…» Значит, это дедушка Дикки. На каком языке они изъяснялись?
Полковник в отставке. Вроде бы человеческий дедушка-то.
«Дикки его узнал, и, поверишь, даже слезы текли…» Нет, скорее, собачий дедушка. «Дедушка обещал мне и Дикки навещать нас каждый месяц…» Определённо-собачий.
Дальше шла информация о жизни других животных. «Наш попка Ахмед уже говорит девять слов. Особенно ему удаётся имя мамы: Варвара Григорьевна. Она смеётся до слез и прощает Кешке беспорядок в доме. Пиф ходит вялый.
В природе ежи на зиму впадают в спячку, вот он и готовится. Набрал в свой ящик разных бумаг, запасся яблоками, сухарями и конфетными обёртками, но мы потихоньку все убрали. Ты бы видел, как Пиф обиделся. Фыркал, бегал по всей квартире. Умора. Кот-котофеич наш Ерофеич стал совершенно неузнаваем. Я тебе говорила, что маленький он мне чем-то напоминал крысеныша. Весь белый, глазки красные. А какой красавец сейчас! Лапы, морда и хвост коричневые, а глаза синие-синие. Чудо! Когда приедешь, Кешка тебе покажет своё звериное царство сам…» Да, чего доброго, не стать бы экспонатом этого зоопарка.
В конце Надя писала: «Горит путёвка в Болгарию, на Золотые пески. Агнесса Петровна уговаривает ехать. Говорит, там ещё сезон, теплее, чем в Сочи. Болгарский бархатный сезон. Не знаю, как быть? Если у тебя есть время, напиши. Не спрашиваю, когда ты будешь в Москве, все равно не напишешь, мой дорогой Пинкертон. Скучаю, целую.
Надя».
Если бы не это «скучаю, целую», я бы расстроился вконец. Меня совершенно добил Дикки со своим дедушкой, говорящие и засыпающие звери…
В голове зрели ответные строки, полные гнева и сарказма. Все моё существо возмущалось, призывало Надю отвратить сердце от животных и повернуться к делам человеческим. И только перед самым совхозом я успокоил себя.
Каково ей будет получить письмо из такого степенного далека, навеянное горечью и сожалением! Надо быть выше мелочных обид. Все-таки «целую, скучаю».
В Крылатом меня ждал ответ из Одесской прокуратуры.
В Одессе жил теперь Валерий Залесский. Понимая, в каком он находится состоянии после смерти жены, на допрос сюда, в Крылатое, я его вызывать не хотел. Однако меня интересовали кое-какие вопросы. По моему отдельному требованию Залесский дал следующие показания:
«…Вопрос. Где вы находились вечером 8 июля и ночь на 9 июля?
Ответ. Вечером 8 июля я находился у себя дома. Приблизительно около восьми часов вечера вместе с моим приятелем Коломойцевым мы отправились к нему домой, где сильно выпили, и я остался у него ночевать. Таким образом, ночь с 8 на 9 июля я провёл у Коломойцева, что могут подтвердить он и его хозяйка Матюшина Е. Д.
Вопрос. Почему 8 июля вечером вы ушли ночевать к приятелю?
Ответ. Моя жена Залесская А. С. была против того, что мы с Коломойцевым потребляли спиртное в тот день. Остался же ночевать случайно: мне было плохо.
Вопрос. Как вы относились к тому, что ваша жена была беременна второй раз? Хотели ли вы второго ребёнка?
Ответ. Вообще-то, мы не думали в то время заводить второго ребёнка. Но раз уж так получилось… Я не был против. Считаю, что в семье должно быть по крайней мере двое детей.
Вопрос. Знали ли вы о том, что ваша жена хотела сделать аборт?
