– А ты это умеешь? – ухмыльнулась Мариша и тут же спохватилась: – Извини.
– Ничего, – скрипя зубами, отозвался следователь. – Ради коньяка я потерплю твою грубость.
– Нет, последствия не нужны. Просто составить компанию.
– Тогда мне абсолютно все равно, сколько ей лет, – повеселел Голубев. – Во сколько приезжать?
– Давай часикам к восьми.
Голубев отключился, и Мариша побрела обратно в комнату. Настя болтала с Никой, которая уже успела вернуться в гостиную, и даже выболтала историю ее ссоры с Эриком.
– Где была? – поинтересовалась Ника, едва она вошла в гостиную.
– Кавалера искала, – неожиданно для себя ответила правду Мариша и покраснела.
– И как успехи?
– Все в порядке. Он приедет к восьми часам.
– Замечательно! – повеселела бабуля. – А теперь, чтобы как-то убить время до вечера, я предлагаю приготовить что-нибудь вкусненькое. И попробуйте только запретить мне подходить к плите!
Около семи Эрик наконец-то дал о себе знать. Звонил он почему-то Насте, и Мариша даже обиделась. Но потом решила наплевать на такое немужское отношение и настроиться на сегодняшний вечер.
– Эрик приедет часам к девяти, – сказала Настя, положив трубку. – Он купил новый телефон, а сейчас сидит у начальства, сдает отчет о своей поездке. Просил не волноваться.
– Надо же, какое самомнение, – фыркнула Ника. – С какой это стати мы должны о нем переживать? Правда, девочки?
Девочки дружно кивнули.
– Хорошо, что внук приедет попозже. Я успею познакомиться с ухажером. И если он мне не понравится, мы всегда успеем его сплавить. А то, кто знает, вдруг Эрику не понравится эта идея. Вы не подумайте, что я его боюсь, – тут же добавила она. – Просто не хочется лишний раз лезть на рожон. Я всегда рассуждала так: если есть возможность что-то утаить, значит, так и нужно сделать. Мужчина, он ведь как ребенок. Лучше не дразнить. Однако если я знаю, что дело того стоит, пойду до конца. Вы со мной согласны?
Подруги снова дружно кивнули.
– Хорошо, когда между девочками такое единодушие, – довольно сказала Ника.
Настя быстро отвернулась, пряча улыбку. Ника нравилась ей безумно. Хотя назвать ее девочкой можно было с большим натягом. Глядя на бабулю, суетящуюся на кухне, она с трудом давала ей больше шестидесяти. А число «сто одиннадцать» вообще отказывалось укрепляться в ее сознании.
Где-то хлопнула дверь, и Настя прислушалась. Через минуту на кухню ввалился Антон и радостно возвестил:
– А вот и я!
– А это Ника, – сказала Настя.
– Бабушка Эрика? – уточнил он.
– Именно!
– А в честь чего вечеринка? – Он перевел взгляд на накрытый стол.
– Кавалера ждем, – пояснила супруга.
– Какого?
– В данном случае Голубева.
– Голубева?! – он отвел Настю в сторонку.
– А что такого?
– Но он же ей во внуки годится.
– Я бы сказала, даже в правнуки. Но здесь есть два «но». Во-первых, Нику не устраивают мужчины старше сорока. А во-вторых, мужчин старше сорока у нас на примете все равно нет.
Супруг похлопал глазами и схватился за голову.
– Я, пожалуй, пойду отдохну, – тоненьким голосом проговорил он.
– Иди, дорогой, – ласково ответила супруга. – У тебя впереди долгий вечер.
Ровно в восемь в дверь раздался звонок. Голубев, как ни странно, оказался точен. Видимо, халявный коньяк не давал ему покоя.
– Впускайте скорее, – попросил он, запрыгивая в дом, – замерз, сил нет!
– На улице не холодно, – удивилась Мариша, – около нуля, и снег не идет.
– Так я полчаса прыгал возле вашего дома!
– Зачем?
– Я же говорю, как человек культурный, я не могу приходить в гости на полчаса раньше.
– А халявный коньяк твоя культурность позволяет пить?
– Это – да. Даже без вопросов. Если говорить о коньяке, то здесь без разницы, какой он – честно купленный или, как ты говоришь, халявный. Коньяк, он и есть коньяк. Тем более такой, как у вас.
– Кто бы сомневался! – заметила Настя. – Пойдем в комнату, познакомлю тебя с дамой.
– Подождите, скажите хотя бы, сколько даме лет, – заволновался Голубев.
– Какая разница? Тебе же не замуж ее брать! Самое главное, помни о коньяке. Тогда возраст ничего не будет значить.
– Ладно, уговорили, – кивнул следователь. – Ведите.
В гостиной было пусто. Свет притушен, освещение давал единственный светильник над столом. Ника чинно восседала за столом. Голубев сделал два шага вперед, улыбнулся, но в тот же момент улыбка сползла с его лица.
– Добрый вечер, – произнесла Ника тихим грудным голосом. – Очень рада знакомству.
Голубев беспомощно оглянулся на девушек.
– Это и есть та самая женщина, за которой я должен поухаживать?
– Да. Целуй ручку! – зашептала Настя.
– Что? – не расслышал следователь.
– Ручку целуй, – повторила она. – Где твоя культура?
– Ага! – кивнул Голубев и приложился к Никиной конечности.
Она кокетливо захихикала.
– Как вы любезны!
– Молодец! – прошептала Настя и показала ему большой палец.
– А где Антон? – поинтересовался Голубев, видимо, придя в себя.
– Отдыхает после трудового дня, – пояснила Настя, – сейчас спустится.
– Было бы от чего отдыхать, – проворчал он. – Сиди себе и целый день считай деньги. Я бы только сил набирался от такой работы.
– А вы где работаете? – поинтересовалась Ника.
– В полиции.
– Значит, практически коллега моему внуку.
– А кто ваш внук? – полюбопытствовал Голубев.
Настя сделала страшную рожу и принялась делать Нике знаки за спиной следователя.
– Внук-то? – переспросила Ника. – Ищет потихоньку. То одно, то другое…
– А… – Он искоса принялся разглядывать женщину. Очевидно, прикидывал, сколько ей может быть лет.
– Я схожу за Антоном, – сказала Настя и направилась к лестнице.
Мариша села в кресло и расслабилась. Первый этап знакомства прошел. Похоже, Голубев отнесся к даме с пониманием. Следователь уселся на соседний стул, и они принялись болтать о разной ерунде. Хотя щебетала в основном Ника, а следователь ей только поддакивал.
Когда Антон спустился вниз, веселье уже шло полным ходом. Голубев принял уже коньяка, и его настроение сразу улучшилось. Он стал рассказывать о работе, время от времени вставляя никому не нужные подробности, но Ника слушала очень внимательно и там, где надо, делала комментарии типа: «Какой же вы молодец!» или «На работе вас, наверное, очень ценят!».
Голубев высокомерно посматривал по сторонам и чувствовал себя настоящим мужчиной.
– Видала, какое мастерство? – прошептала Марише Настя. – Тебе нужно брать у нее уроки обольщения.
– Так с Голубевым никакого мастерства не надо, – фыркнула она. – Попробовала бы бабуля поэкспериментировать на таком типе, как ее внучок!
– Это точно! – согласилась подруга.
– Почему вы не приглашаете меня танцевать? – кокетливо поинтересовалась Ника.
– Я приглашаю, – Голубев расплылся в фальшивой улыбке, и пара направилась в центр комнаты.
Появление сыщика для всех осталось незамеченным. В какой-то момент Мариша перевела взгляд в сторону и увидела Эрика, застывшего у входа и напряженно наблюдавшего за танцующей парой. Некоторое время он пытался понять, кого же он видит, но затем его взгляд расслабился, и он быстрым шагом направился в гостиную.
– Бабушка! – громко произнес Эрик и приветственно раскинул руки.
– Бабушка?! – взвыл Голубев, останавливаясь и переводя глаза с Ники на сыщика и обратно.
– Бабушка! – гордо кивнула Ника и, отпустив кавалера, крепко обняла внука.
– Плесните мне чего-нибудь, – жалобно попросил Голубев, падая на диван.
Антон бросился к столу и налил ему коньяка.
– Не сюда, – помотал он головой. – Лей в фужер.
– Так там граммов двести!
– Отлично!
Голубев опрокинул в себя напиток и откинулся на спинку.
– Лучше? – робко спросила Мариша.
– Не приставай, – тоскливо попросил он. – И без тебя тяжко.
– А что случилось?
– Дама… Чуть старше тебя… Нуждается в кавалере… – съязвил он.
– И что не так?
– Ты не сказала, что она бабушка Эрика.
– А что это меняет?
– Все! Во-первых, она не первой молодости. А во-вторых… Эрик же меня убьет!
– Не убьет. Мы тебя отстоим.
– Антоша, плесни-ка мне еще.
Мариша хихикнула. Голубев в своем репертуаре. Какая разница, по какой причине напиться, самое главное, чтобы она была, эта причина.
– Послушай, Мариша, – зашептал вдруг Голубев. – Я все пытаюсь посчитать, сколько Нике лет. Эрику около сорока. Значит, его матери должно быть около шестидесяти, следовательно, бабке – восемьдесят. Это при самом удачном раскладе. Но, судя по виду, ей наверняка меньше. Вот я и спрашиваю себя, во сколько они рожали своих детей?
Мариша вздохнула. Помнится, она как-то рассказывала Голубеву про бабушку Эрика. И даже называла возраст. Но очевидно, тот разговор вылетел у него из головы.
