В общем, это не альтруизм. Это чистая экономика. Они получают двенадцать тысяч долларов за полгода работы, а я — двадцать пять плюс те деньги, которые они будут получать за свою работу за рубежом. Совсем неплохо.
— Какая работа? — деловито интересуется Ольга. — В косметическом салоне? Я думаю, что мой муж не откажется.
— Ну почему обязательно в косметическом салоне? — улыбаюсь я. — Нужны молодые пары для работы за рубежом. Например, в наших представительствах, в ресторанах. Вы знаете, что на Западе есть небольшие рестораны, которые сдаются в аренду. Там нужны молодые симпатичные пары. И нам нужны такие пары.
— Вы шутите? — спрашивает она.
— Нет, не шучу. Мне нужно ваше принципиальное согласие. Мы отбираем кандидатов по всему городу. И кто-то внес ваши данные в списки. Вы ведь подавали списки на выезд в Канаду?
— Муж подавал, — она хмурит брови. Теперь она понимает, что мое предложение достаточно серьезно.
— Наше агентство занимается эмиграцией, — поясняю я ей, — если хотите, мы могли бы представлять и ваши интересы. На вас мы вышли случайно, а у нас есть как раз такой заказ.
— Спасибо, — теперь она улыбается. Она начинает мне доверять.
Для подобных случаев у нас есть небольшой офис на проспекте Мира. Нам ведь необходима какая-нибудь легальная контора, чтобы проводить конкурсы красоты и принимать родителей девочек, которые интересуются, куда именно будут отправлены их любимые чада. Если они читают эти мои записки, то пусть твердо знают: в девяноста девяти случаях из ста девочек отправляют совсем в другие места.
В общем, мы с Ольгой мило поговорили, и я уже встал, чтобы уйти. Именно в этот момент собеседник обычно расслабляется, полагая, что беседа закончена. И именно в этот момент я задаю свой главный вопрос:
— Вы очень хотите уехать?
— Да, конечно, — машинально отвечает она.
— Думаю, мы вам поможем, только нужно будет выполнить некоторые формальности.
— Мы согласны на все, — заверяет меня Ольга, — у меня муж бывший спортсмен. В составе команды был даже чемпионом страны и Европы.
— Очень приятно, — я прощаюсь с ней, понимая, что ее «согласие на все» отнюдь не включает в себя свингерство. За те деньги, которые заплатит Дипломат, мне еще нужно будет много повозиться. Но он обещал оплатить все мои расходы. Теперь нужно выбрать пару ребят и пару девочек. Девочек послать к гимнасту в институт, а ребят сюда, к Ольге. Один из молодых людей, тот, кто будет умнее и настойчивее, познакомится с молодой женщиной. Он должен быть особенно настойчивым, зная, что получит неплохой гонорар. А одна из девочек должна познакомиться с мужем Ольги. Здесь, думаю, проблем нет. Совратить мужчину не представляет особого труда. Почти любой охотно идет на контакт. Что-то есть в каждом мужчине от самоуверенного петуха. Он не видит ничего странного в том, что каждая красивая женщина готова броситься ему на шею. Мужчинам не мешало бы быть самокритичнее. Впрочем, это касается и женщин. Хотя они грешат менее охотно. В половине случаев женщины сразу отказываются. С такими нужно работать несколько дней. Некоторые любят особенно настойчивых поклонников. Через несколько дней сдается еще половина. Оставшихся приходится уговаривать куда дольше.
В итоге остается один процент стойких мужчин и пять процентов стойких женщин. И это очень большой процент! В принципе, каждый человек хочет приключений. Каждый мечтает о большой любви, о красивых романтических историях. И когда внезапно появляется красивая женщина или галантный кавалер, кажется, что судьба дарит вам шанс. Отказываются очень немногие. И вот что я вам скажу. Отказываются только очень счастливые люди. Очень счастливые, которые полностью удовлетворены своей жизнью. А таких всегда мало. Один на сто. У женщин процент выше не потому, что они все такие уж счастливые. Просто среди них больше порядочных, которые не решаются изменять своим мужьям, даже мечтая в душе о подобной встрече.
Приехав на Кутузовский, я позволил в офис на проспекте Мира. Там у нас работает наша Раечка, существо доверчивое и прекрасное. Она абсолютная дура, хотя внешне симпатичная девочка. Она искренне верит, что наш офис — это филиал большой частной фирмы, занимающейся поисками талантов. Ей тридцать пять лет, и она еще не замужем. Она, конечно, экзальтированна, как все девственницы, и доверчива, как все тридцатилетние незамужние женщин. При этом она — лучшее алиби нашего офиса. Если в нем работает девственница, значит, начальники здесь порядочные люди, которые не пристают к своим секретаршам и не позволяют создавать на рабочем месте бардак.
Кроме Раи, там сидит наш бухгалтер — Мукан Калибекович Дамкаев. Несмотря на солидный возраст, он обладает двумя преимуществами — прекрасной памятью и абсолютной неразговорчивостью. Дамкаев все знает и все понимает, но никогда не задает лишних вопросов. И идеально ведет бухгалтерию. Как настоящую, так и липовую — для проверок.
Ну и, конечно, там сидят Никитин — у него свой кабинет — и Югансон, который принимает посетителей как практикующий психолог. Мой кабинет увешан разными дипломами несуществующих ассоциаций и благодарностями неизвестных или хорошо известных фирм. Есть даже несколько фотографий, где я снят вместе с деятелями искусств. Имея современные компьютеры, сделать такие фотографии совсем несложно.
С Кутузовского я отправил двух ребят в косметический салон и двух девочек в Институт физкультуры. Им не нужно объяснять задачу. Они ее прекрасно знают. Кстати, среди мальчиков у меня очень неплохие ребята. И совсем не то, что вы думаете. Это нормальные ребята, студенты, имеющие собственные машины, прекрасные семьи. Просто они «охотники». Им нравится соблазнять женщин. А за деньги они это делают с большим удовольствием. Некоторые соглашаются обслуживать и пожилых дамочек. Хотя не все. На это идут, когда уж совсем нет денег. У пожилых дамочек часто бывают дикие фантазии.
Одной известной даме в Москве нравилось, когда ее унижали. Она просила присылать молодые пары, чтобы разыгрывать перед ними сцену унижения. Нет, дамочка была не старая, около сорока. Но ей нравилось, когда ее унижали, когда мужчина грубо обладал ею, а посторонняя женщина смотрела на это со стороны. Я не понимаю, что это за удовольствие, — мне иногда вообще трудно понять человеческую психологию.
Я отправил ребят, дав им подробные инструкции. Конечно, я принимал их парами — мужчин отдельно, женщин отдельно. Они должны знать, что существует конкуренция. Тогда они работают гораздо эффективнее. Вообще соперничество — едва ли не главная составляющая человеческой истории, так мне иногда кажется. Отправив обе пары, я остался вдвоем с Алексеем. И в это время позвонил Славик.
— У тебя все в порядке? — спросил он. — Девочки будут нужны уже завтра вечером.
— У нас всегда все в порядке, — грубо ответил я этому мерзавцу, — с утра мучаюсь с твоим Дипломатом. Я сдеру с него больше денег, чем он думает.
— Это твое право, — засмеялся Славик, — а девочек приготовь на завтра. Может, повезем их куда-нибудь за город в ресторан, если будет время. Или сразу приедут на квартиру. Ты Валентину предупредил?
— Да. Пришлось долго уговаривать. Ты мне еще пятерку должен накинуть.
— Мы же договаривались… — попробовал возмутиться Славик.
— У меня большие накладные расходы, — я ждал, что именно он скажет.
Нормальный человек в подобных случаях отказывается. Ведь мы действительно договорились, а слово нужно держать. Но с другой стороны, я точно знаю, что он меня обманывает. Значит, и я могу нарушать наши договоренности. Очевидно, все это мелькнуло и в его голове. Мы целую минуту молчали. Я терпеливо ждал, когда он сдаст свои позиции. Наконец этот сукин сын выдавил:
— Ладно. Пусть будет сорок. Только ни долларом больше.
— Договорились. — Мерзавца даже не смутил его обман. — Завтра девочки будут у тебя. Назови адрес, чтобы туда заранее приехал Алексей. Он должен осмотреть квартиру.
— Не нужно там ничего осматривать. Можете не сомневаться. Там все готово. Но если Алексей хочет, я заеду за ним пораньше. Там установлено специальное зеркало. Как в американских тюрьмах: ты все видишь, а тебя не видит никто. Очень удобное изобретение.
— Ты ведь знаешь мой принцип: работа должна быть проделана на высшем уровне. Это должна быть очень качественная запись. Или тебе нужна дешевая тряпичная копия?
Он думает. Похоже, мозгов у него нет. Он даже не понимает, зачем мне нужно заранее увидеть квартиру. Если бы Славик был умнее, он не был бы посредником, а давно стал бы настоящим сутенером. Но он может только передавать заказы, организаторских способностей у него нет. Видимо, его пугает возможность получения плохой записи, и он соглашается во второй раз.
— Хорошо, — мямлит он с явной неохотой, — пусть Алексей поедет сегодня вечером со мной на квартиру. Мы ее вместе осмотрим. Но только, чтобы он никому не проболтался.
