Он толкнул дверь, пригнулся. Осторожно, прижимая к туловищу локти и держа кисти, как хирург перед операцией, ступил на лестницу. Достал из кармана фонарик, нажал на кнопку. Осветил жестяную банку на полу, комья черной земли, одинокую, откатившуюся в сторону луковку.
- ... Здесь она сидела. Здесь упала. Наверняка, здесь рассадила колени. Во-он там следы крови на полу... И здесь рисовала.
- Не понял - не понял, - Андрей протиснулся справа от Груздева и не слишком доверчиво заглянул тому в лицо. - Она здесь что?! Что делала?!
- А ты сам посмотри!
Луч фонарика метнулся в угол, скользнул по стене, медленно сполз на пол. Там на полу, в углу, был давний, слежавшийся слой песка. Наверное, когда-то здесь хранили свежие овощи. Темный, серый песок. Какие-то мелкие камушки. А на песке - морда львенка. Мультяшного львенка, каким его обычно изображают ученицы младших классов: округлые уши и щечки, длинные ресницы, выразительные огромные глаза. Мордочка заключена в квадратную рамку. Внизу кнопочка. В общем, похоже на телевизор. И слово по-русски: "лев"... Только вот рисунок какой-то странный - кривоватый, угловатый. Линии то рваные, то дрожащие. Буквы пляшут...
- У неё все ногти обломаны, - тихо проговорил Володька. - То что осталось - землей и кровью забито. Но под ногтем указательного пальца левой руки есть и песок... И я не удивляюсь, что она рисовала левой рукой. Правая у неё в травме - сплошные шрамы. Травма, пожалуй, двух - трехлетней давности... Ей она, думаю, практически не владела, а левой управляться так и не научилась. Да и зачем? Где ей было писать или рисовать? Сейчас же кругом компьютеры... Это она нарисовала этого львенка. Она, ребята!
Ощутимо потянуло сыростью и плесенью. Откуда-то сверху, из темноты, послышался голос Лежнева:
- Все, закончили. Вроде больше нечего тут смотреть?
Груздев спустился по ступенькам вниз, подошел к деревянным стеллажам, запрокинул голову:
- Ну, нечего так нечего. Упаковывайтесь... Только все-таки пройдись ещё раз на тему "пальчиков" по раме на втором этаже и по подоконнику... А так, вроде, все.
- Это здесь она подкоп вырыла? - Андрей тоже облокотился о доски и посмотрел вверх. Сверху свесились полураздавленные чьим-то тяжелым ботинком поганки. - Чуть-чуть не успела. И все же странно как-то... Если только её на всю ночь здесь одну оставили?.. Иначе, неужели убийца не слышал, как она здесь стеллажами скрипела, банками гремела?.. Володь, а насчет того, что мужа убили ещё двенадцатого вечером - это точно?
Тот даже не счел нужным обидеться, повел хрящеватым длинным носом в россыпи бледных, едва заметных веснушек, склонил голову к плечу:
- Да, двенадцатого вечером... Но мне грустно от того, что мой сюрприз не оценили по достоинству. А дело-то не том, что Олеся Викторовна громыхала здесь досками и банками, а в том, когда она нарисовала львенка! Ког-да! Слой песка под ногтем едва-едва прикрыт землей! Снизу - сплошная земля, потом - прослоечка песка, потом опять - тонюсенький слой земли. То есть! То есть она нарисовала этого звереныша как раз перед тем, как попытаться выбраться наружу! Не тогда, когда сидела здесь в тоске и печали, а когда остервенело рыла подкоп. Спрашивается: зачем?.. Хорошая загадка, правда?
Андрею загадка не нравилась. И ситуация не нравилась. А то, что убили иностранных граждан, нравилось меньше всего. Он ещё надеялся, что дело заберут в ФСБ, но интуиция тоскливо подсказывала: "Не заберут. И повиснет оно на тебе мертвым грузом. И львенок этот. И ботинки с трещиной на подошве. И черный женский волос, запутавшийся в светлых окровавленных прядях".
Красовский, которому надоело стоять у входа в подвал, снова вернулся в прихожую. Поскрипел лестницей, ведущий на второй этаж. Зычно крикнул сверху:
- Дом с привидениями какой-то! Кровати с панцирными сетками, да стулья разваленные - все. Больше ничего! Для чего он здесь стоит то?
- Вот ты и узнай! - отозвался Щурок. Настроение ухудшалось стремительно, зуб грозил разболеться всерьез. - Тебе задание: выяснить, чья фазенда, где хозяева, были ли знакомы с убитыми? Пока все... И Лежнева отправь сюда.
Лежнев поручалось выяснить все о последнем дне Тима Райдера и его жены. С кем разговаривали, встречались, ссорились? Где обедали, что планировали, о чем вспоминали?
На этом осмотр места происшествия закончили. Тела Тима Райдера и Оксаны Кузнецовой запаковали в черные мешки и погрузили в машину. В пыльном окошке мансарды прощально мелькнул солнечный блик. Машина вырулила на грунтовку
А Андрей все никак не мог отогнать от себя навязчивое видение: красивое женское тело, голова, залитая кровью, ухо с маленькой блестящей сережкой и утолщенное запястье правой руки в змеистом переплетении белых шрамов...
* * *
Девушка референт комкала в руках белый батистовый платочек. Эмаль на её ногтях отсвечивала сиреневым. Глаза - унынием и тоской.
- Дело в том, что мы его практически не знали. Ну, мы - те, кто здесь работает, - во время разговора она смотрела не на собеседника, а куда-то поверх его плеча. На столе остывал кофе, к которому так и не притронулись ни она сама, ни Митя Лежнев. - Да, есть такой владелец компании, которому все мы принадлежим, но не более того!
- Но ведь вы сами говорите: "владелец компании", "все мы принадлежим"... Как же так получается?
- Значит, получается... Ну, вот вы, например, лично знакомы с вашим министром внутренних дел? Наверняка ведь нет? Знаете, что есть такой, знаете, как его зовут, знаете, как он выглядит. Знаете, что он - "всем начальникам начальник"...
- Получается, что с господином Райдером лично вы, Лариса, знакомы не были, хотя и работали в приемной его кабинета? - Лежнев оперся локтем о край стола, но почувствовал себя неуютно и снова откинулся на спинку офисного кресла: черная пластиковая столешница сияла прямо-таки карибским жемчугом. "Вот с такой бы пальчики собирать!" - промелькнула в голове шальная мысль.
- Но вы же все неверно понимаете! Какой кабинет? Какая приемная? Я, согласно штатному расписанию, - секретарь-референт Масляшова Игоря Борисовича, директора российского филиала компании. А господина Райдера лично я три для назад увидела первый раз в жизни... Он, кстати, занимал не кабинет, а зал заседаний и, вообще, в офисе практически не сидел.
- Зачем он приезжал?
- По-моему, у него были какие-то личные дела в Москве. У него ведь жена русская, вы знаете?.. Нет, руководство, конечно, собиралось: и совещание было, и доклады, и банкет. Но, главной целью поездки, мне кажется, была отнюдь не инспекция наших дел...
Мягко тренькнул телефон. Девушка сняла трубку. После пары дежурных, вежливых фраз переключила звонившего на кабинет Масляшова.
- ... Так вот. Он приехал, скорее, как турист. Выглядел жизнерадостным, улыбчивым... Не знаю, что ещё вам сказать?
- Скажите-ка мне, как сотрудники попадают на работу в компанию? Я так понимаю, здесь процентов семьдесят русских?
- Все верно, - она улыбнулась. Пушистые каштановые пряди, обрамляющие лицо, слегка качнулись. - Но ведь и филиал ориентирован на работу в России. Поверьте, случайных людей здесь нет. Непременное требование - отличное знание языка. Кроме того, либо фармацевтическое, либо экономическое образование.
- А у вас лично какое? - Лежнев все-таки подпер подбородок рукой: ну, его, этот шедевр офисной мебели со столешницей "черного жемчуга".
- У меня? О! У меня целый набор образований. Во-первых, финансовый институт, во-вторых, курсы секретарей-референтов... Ну, и экстерном пришлось изучить основы фармакологи. То что мне просто необходимо по работе.
- Тогда такой вопрос, Лариса... Господин Райдер... Он общался с сотрудниками по-английски?
- Да, разумеется. Но он мог объясниться и по-русски. Повторюсь: у него была русская жена и...
Девушка явно замялась, Митя счел нужным её подбодрить:
- Говорите-говорите! Вы же что-то хотели мне сказать?
- Я... В общем, я не знаю, как вы к этому отнесетесь... Это - всего лишь сплетни. Сплетни, которые ходят в любом коллективе. Тем более, у нас довольно много женщин...
- Сплетни - это хорошо! - Лежнев широко улыбнулся. - Излагайте! Лично я очень люблю сплетни.
Каштановые пряди снова качнулись. Лариса схватилась за спасительный платок, стиснула его в кулачке:
- Глупое какое-то предисловие получается. И знаете, будто предисловие важнее истории... Хотя, на самом деле, так оно и есть. Сама история выеденного яйца не стоит... Даже не знаю...
- Обожаю истории, не стоящие выеденных яиц.
- Как глупо я сейчас, наверное, выгляжу?.. Ну, ладно... В общем, дело в том, что супруга господина Райдера - не просто русская, а ещё и переводчица. У них был, что называется, служебный роман. Еще и филиала Российского не было, и представительства компании. Мистер Райдер приезжал в Москву по своим делам и воспользовался услугами какого-то агентства. А там, как раз, работала его будущая жена... Он влюбился, сразу сделал предложение. Женился на ней и увез в Англию. Почти история про Золушку.
