Они оказались в западне. Последнее, что оставалось попытаться подняться наверх и оттуда проехать на Симферополь или Бахчисарай. Правда, и там их могли перехватить. И уже не партизанские отряды, а красные эскадроны, рванувшие от Перекопа в прорыв.
Яблонский объявил привал… Дорогу, на которой они находились, использовали очень редко. Ни карета, ни телега по ней не проедут. Дорога только для ослов и вот таких грузовичков, которым больше некуда деваться.
Странно, но никто, кроме князя не чувствовал себя в мышеловке… Поляна, где они стояли, была просторной и солнечной. Юнкера затеяли игру в футбол, пиная ногами какой-то сверток. Кассир Утюгов ходил от машины к машине, проверяя и охраняя. Водители осматривали моторы своих грузовиков.
Дмитрий Николаевич удивился, что никто не испуган, никто не вспоминает, что час назад в них стреляли и почти окружили…
По всем правилам военной науки при таком привале надо было организовать посты на дороге – один выше, а другой ниже стоянки… Яблонский распорядился и шесть юнкеров ушли в дозор.
Сам князь увлек Наталью в самый дальний край поляны. Казалось, что здесь все заканчивается обрывом, но вдоль каменной стены довольно широкая тропинка тянулась еще долго. Снизу на очередном уступе росли сосны, которые своими вершинами прикрывали эту тропу.
Пройдя метров сорок, они обогнули утес и оказались на еще одной поляне, но очень маленькой… Сразу за утесом в скале была щель – дыра неправильной формы чуть больше, чем метр на метр.
Яблонский подошел поближе к пещере, наклонился и заглянул внутрь… Стало ясно, что это не выемка в скале. Сразу за низким входом стены расширялись, а потолок поднимался вверх, позволяя стоять в полный рост.
Сообразительная Наталья принесла охапку сухих сосновых веток. Смолистый веник быстро вспыхнул и осветил огромный зал с серыми неровными стенами. Впереди была площадка ровного пола, но затем он обрывался и уходил вниз, откуда тянуло холодом глубокой пещеры.
Когда факел погас, они оказались в полумраке… Война войной, но у Яблонского вдруг появились весьма шаловливые мысли. Он развернулся, схватил свою Натали в охапку и жадно поцеловал. Возможно, в этой пещере жили когда-то древние люди. И они также обнимали своих дикарок и тащили их в угол на ложе из медвежьих шкур.
Потом князь будет всю жизнь вспоминать этот поцелуй. И потому, что он был самым ярким в их жизни. И потому, что он был последним…
Крупные камни, лежавшие перед выходом, позволяли заложить отверстие так, что снаружи почти ничего не будет видно.
Возвращаясь на основную поляну, Яблонский понимал, что у него родился самый реальный план… Пути вниз уже нет. Сейчас в руках красных основная дорога, а через день-два они займут всю Ялту и весь Южный берег Крыма.
А наверх… На плато у горы Ай-Петри на грузовиках можно просто не добраться. Дорога не позволит… Но и возможно, что там уже красные.
Самое правильное – разгрузить все в пещеру, замаскировать, сбросить вниз грузовики и пробираться в Севастополь пешком и без оружия… И без погон. А еще лучше – в гражданской одежде.
На поляне, где стояли машины, ничего не изменилось. Группа юнкеров пинала ногами самодельный мяч. Водители осматривали моторы, а кассир Утюгов наблюдал за сохранностью груза.
Князь решил послать одного из шоферов наверх для изучения дороги. Дать ему двух юнкеров и «С богом». Вперед и вверх… Они могут вернуться через два-три часа. Если сообщат, что дорога проходима, то «По машинам!» Если нет – начинаем перегрузку в пещеру.
Но все это были лишь планы. Ни одной команды князь отдать не успел. Сверху послышались выстрелы, и почти сразу сверху скатился один из юнкеров:
– Их много, господин полковник! Красные спускаются по дороге.
– Пехота?
– Нет! Конница. Эскадрон или больше. А еще тачанки с пулеметами и обоз на телегах.
Наверху уже шел бой, а значит, внезапность утрачена. Но скала над поляной позволяла долго держать дорогу. Туда были направлены два пулемета и пять человек. Еще один пулемет должен был сдержать возможный прорыв по правому флангу… Оставались восемь юнкеров, которые за полтора часа должны были перегрузить ящики из трех грузовиков. Все по тропе и в пещеру…
Красные давно научились воевать. Перед штурмом Перекопа они соорудили похожие стены и на них тренировались в установке лестниц и мостков. Точно так, как Суворов перед штурмом Измаила.
Вот и здесь, в горах над Ливадией они не полезли в атаку, а немножко подумали, направили разведку и стали ждать.
Настоящий бой начался, когда последний ящик нашел свой приют в пещере… Под звуки первых пулеметных очередей юнкера заложили вход крупными камнями, замазали щели землей и заткнули в них собранный здесь же мох.
За уступом на самом узком участке тропы Яблонский, который уходил последним, оставил коробку с динамитом и зажег фитиль. Через минуту мощный взрыв обрушил часть дорожки к пещере… Плохо то, что об этом тайнике знало слишком много народа. Но с каждой минутой их становилось все меньше и меньше.
Вот, после взрыва гранаты замолк правый пулемет… Вот, прямо на глазах у Яблонского упали двое юнкеров. Даже не упали, а рухнули, получив по нескольку пуль в грудь…
Те, кто погибал, они когда-то принимали присягу. Но почему здесь Наталья? Он взял ее, чтобы спасти, но загнал в ловушку… Дмитрий хотел отправить Наташу Ларину вместе с шоферами вниз. Возможно, где-то есть боковой тупик, в котором можно спрятаться.
И это не удалось! Стрелять стали снизу, а значит, какой-то отряд красных стал атаковать от основной дороги.
Водители завели моторы и по приказу Яблонского подвели своих любимиц к обрыву и поочередно спихнули грузовички вниз.
Теперь князь попытался спасти Наталью. Он начал уводить ее через неприметную тропу, спускавшуюся вниз и уходящую от дороги…
За ними увязался кассир Утюгов. Это очень обрадовало Яблонского. Чем дальше он уходил от поляны, тем яснее становилось, что он бросает своих подчиненных на поле боя. А так он отправит вниз две совершенно гражданских личности, которые всем будут твердить, что случайно заблудились в горах.
Наскоро попрощавшись, князь развернулся и хотел броситься туда, где уже небольшая группа юнкеров вела бой… На тропе в десяти метрах от него стояли двое. Один в кожанке, весь в ремнях и с маузером. Второй в солдатской шинели и с трехлинейкой, направленной Яблонскому в грудь.
За спиной князя послышался женский вскрик и какой-то невнятный возглас – это Наташа и кассир оглянулись и замерли, ожидая развязку.
Старший, который был в кожанке, торжествовал. На Яблонском были погоны полковника, а это удачная добыча. Не генерал, но все-таки!
Парочка красных приблизилась на пять метров, и старший приказал князю бросить на землю оружие.
Офицерский ремень не так просто снять. Его надо было расстегнуть в трех местах. Но иначе сдать оружие невозможно – справа на ремне висел браунинг, а слева – две гранаты.
Когда Яблонский окончательно снял с себя все это скрипучее переплетение кожаных полосок, он успел дотянуться до кольца одной из гранат, оружие было брошено под ноги красного командира. Тот уловил манипуляции с гранатой, но он оказался тугодумом. Ему бы отскочить в сторону, а он стоял и соображал – что произойдет через несколько секунд…
Князь попытался отпрыгнуть, но было поздно. Взрыв зацепил всех троих и разметал их в разные стороны.
Наталья рванулась к Яблонскому – он был контужен, ранен в плечо, а лицо посечено осколками. Но он был жив! Двое красных бойцов – те не дышали.
Кассир Утюгов вдруг подскочил к трупу красного командира и начал снимать с него окровавленную и дырявую кожанку. Ларина поняла почти сразу и начала осторожно раздевать Яблонского.
Только так можно было спасти князя! В конце двадцатого года уже все знали, что красные просто добивают раненых врагов. А своего подберут, вылечат, а потом – как бог даст…
Они успели их переодеть. Последний штрих – Утюгов нацепил на князя фуражку с красной звездой и полевую сумку, куда между газетой «Правдой» и листовками засунул полный список сокровищ, что теперь лежали в пещере.
Группа партизан поднималась снизу, они осторожно шли на звук взрыва и застали буржуев на месте преступления… Дама и интеллигент в очках и с маузером стояли над телом красного командира.
Утюгов даже обрадовался, увидев партизан. Он хотел пригласить их поближе и неуклюже взмахнул массивным пистолетом… Партизаны решили, что буржуй в них целится. Красные дьяволята выстрелили залпом.
В Утюгова попали три пули, и он упал замертво. В Наташу только одна, но в живот. Даже в городе это было бы смертельно, а здесь…
Она успела увидеть, как четверо на самодельных носилках утащили вниз раненого Яблонского… Ее не стали добивать, а просто оставили лежать на склоне горы рядом с тремя трупами.
Наверху еще слышалась редкая стрельба, а потом и она затихла. Лишь изредка слышались вскрики и одиночные выстрелы из нагана… Потом она услышала какие-то команды и недружный залп.
