Он плотнее прижал локтем мою руку:
- Да, Асище мое. Как сказал бы Слон, "се ля ви". Что в переводе означает: "Эх, жисть моя жестянка"...
Глава 7
В начале было слово
- - --
Новое платье, спешно приобретенное по случаю большого выхода, несколько стесняло движения. А я и без того чувствовала себя не в своей тарелке. Пока вылезала из машины, ещё успела подумать: спасибо, хоть туфли старые, в смысле разношенные. Не так на психику давить будут...
Снаружи особняк выглядел не сильно празднично. Но дорожки были расчищены, незаметные фонари мягко освещали снег. И даже две елочки возле входа увешаны разноцветными светящимися фонариками. Нарядно, уютно. Как по телевизору.
С того памятного вечера, когда мы тут продавались в рабство, внутри практически ничего не изменилось. По-прежнему евроремонт, но, кажется, слегка подновленный. Плитка на полу все такая же, под старую керамику. Только вроде цвет сменился... А может, я ошибаюсь. И ведь побывала тут раз-другой после лета, но все равно первое впечатление осталось самым сильным: богато и безвкусно. Только освещение включено на полную катушку...
Димка со своей паранойей явно переборщил. Прием все-таки имел место, настоящий раут, как в американских фильмах, - все ходят с бокалами в руках, вращаются-общаются. Дамы в длинных платьях, мужчины в темном и с галстуками. Хорошо хоть пиджаки не красные. Нет, плохо. В нормальных пиджаках ублюдков труднее распознавать...
Все, хватит, отдыхаю. Изображаю светскую львицу. Выпить разрешили. Только в таком настроении мне не напиться вовек. Я, когда злая, вообще не пьянею. Так что говорить лишнее тоже придется не от души, а обдуманно.
По все той же достопамятной лестнице с балясинами спускался Слон. Мне показалось, что он не то чтобы похудел, но как-то подтянулся. Или костюмчик от хорошего портного надел. Следом за ним спускалась дама. Жена? Он когда-то упоминал о её существовании. А теперь, выходит, решил предъявить.
Дама оказалась высокая, холеная, хорошей упитанности. Но выражение лица приятное, не вредное... Как-то сразу мне стало ясно, что жена она нужная, но нелюбимая. И потому в общество выходит нечасто. Как сейчас слишком уж много тут прогуливается с бокалами н(жников, судя по внешнему виду... О, вспомнила, Ингой её зовут... И отчество какое-то... Артамоновна, Аристарховна... не помню.
Хозяйка улыбнулась, и мне сразу так жалко её стало - хорошая, видно, по молодости была. Все Слоняра, гад проклятый, испохабил...
А гад проклятый тем временем ручку мне целует, за локоток придерживает и прочим гостям представляет. Прочие гости явно не только гости, но и сотрудники. Еще точнее - подчиненные.
От обилия незнакомых лиц я всегда немного теряюсь. Потерялась и здесь. Только запомнила какого-то гнусного Адама и какого-то Сан Саныча.
Кто они такие, чем занимаются - фиг сразу поймешь. Зато я сразу поняла, что если бы первый Адам был таким же, как этот, то род человеческий никогда бы и не начался.
Короче, ходим, представляемся. Наконец-то хоть одно знакомое лицо бригадир Алексей! Поначалу он мне нравился, особенно когда научил стрелять, потом, когда кое-что мы о нем узнали, я поостыла, но все равно, хоть одного человека знаешь. Я и кинулась к нему, как к родному. Насколько обстановка позволила. Тем более, что был он с девушкой. Милой и приятной. И имя хорошее - Вера. Люблю это имя.
В общем я расслабилась. Даже позволила себе лишних два раза улыбнуться Слону. Из стратегических, правда, соображений. Хотя с б(льшим удовольствием я улыбнулась бы не ему, а его несчастной Инге.
Приехали ещё какие-то гости, и представление в духе "легкий выпивон в американском стиле" закончилось. Попарно, как в детском садике, мы перешли в другое помещение, которое хозяева, похоже, столовой называют. Только пищу здесь принимать надо, как во дворце. В смысле ощущений. Пусть даже невкусно, но король жалует. А потому все прекрасно.
Но тут уж следует признать, что кормили нас действительно по-королевски. И беседа лилась, на удивление, довольно приятно, неторопливо. Сначала выпили "с Рождеством", потом за благополучие дома. Потом господа гусары в лице моего Димыча подняли бокал за прекрасных дам. И при этом выразительно посмотрели сначала на меня, а потом на Ингу. Та дисциплинированно улыбнулась. Мне бы по сценарию полагалось дернуться, но... Не могла. Поэтому поверх бокала улыбнулась и я.
Но все-таки не выдержала и дернулась, когда какой-то деятель, довольно пузатый, предложил помянуть упокоившегося Арсланова Алана Александровича, земля ему пухом и вечная память тем же местом. Дернулась я - и хлобыстнула целый бокал единым духом. И вообще напивались в этой компании именно прекрасные дамы. Мужики же были все как один взведенные, настороженные, слова лишнего себе не позволяли...
Беседовали о погоде, потом, как водится, разговор съехал на политику. Хозяин, весь такой озабоченный, начал плести бесконечную вязь сетований. Как, дескать, при таком налоговом законодательстве непросто развивать науку и производство.
Ух, как меня тряхануло! Это тебе-то непросто! Да ты, наверное, ни одного налога не заплатил, кроме взяток! А туда же!..
Между тем разговор продолжался и от политики вообще перешел к инфляции конкретно. То есть любые вклады - только в дело и никаких там сбережений в чулке...
Ясное дело, дяденьке Слону для его сбережений не одна пара чулок понадобится, а целый склад!..
Но тут Димка незаметно тронул меня за руку. Я оглянулась, поймала говорящий взгляд: спокойней, мол. Действительно, что толку кипеть внутри. Я перестала слушать. Повела глазами по сторонам. Но по сторонам особенно нечего было разглядывать, да и народу немного - каждого и видно и слышно... Вдруг сообразила, что Сан Саныча когда-то уже видела: ну да, у него какая-то фамилия французская, не то Дантон, не то Дантес, потому и не осталось в голове простецкое имя-отчество...
И тут Слон говорит:
- А почему молчат наши прекрасные дамы?
Как раз, за тобой поспеешь слово сказать! Да и вышколены их прекрасные дамы, знают свое дело: помалкивать и улыбаться. Бригадирова Вера, правда, даже улыбаться боится, словно первый раз в этой компании оказалась.
Но тут и сказалась выучка, мне до такой ещё ехать и ехать... Короче, Инга поправила затейливо растрепанную голову (представляю, сколько ей за такой вид заплатить пришлось!) и мелодичным голосом стала рассуждать о преимуществах и недостатках разных принципов и мест инвестирования...
Меня уже чуточку повело, и я решила, что тоже могу мысль сказать. Какую-нибудь. Производство - это, конечно, хорошо. В смысле, что для людей работа есть. А есть работа, есть и заработок. А когда народ денежки равномерно зарабатывает, то все равно, какую отрасль развивать. Все будут покупать. Хоть игрушки, хоть продукты, хоть одежду. А вот когда денег нет, то инвестиции - это просто так, чтобы миллионы спрятать... Так любая сумма в песок утечет, никто и не заметит...
- То есть?
Это подал голос тот, второй. Сан Саныч Дюпон. Из наиболее приближенных, как я поняла.
- А то и есть. Вот нет у людей денег, так они и на газеты не подписываются, и мебель не покупают, и ремонты не делают. Поэтому сюда ни современные технологии ввозить смысла нет, ни готовые стройматериалы. Или там деликатесы. Вот не производят их - и ничего. На варенку бы хватило. И на хлеб с молоком.
А народ за столом-то притих! Можно подумать, я Америку какую открываю! Или тут люди такие воспитанные собрались, просто спасу нет!
- Ну, положим, Анна Георгиевна, что касается хлеба с молоком, вы несколько преувеличиваете... - барственно так заметил Слон.
- Да нет, не преувеличиваю. Вот вспомните, когда трасты эти дурацкие появились, туда же сразу все ломанулись. И даже лишних полпроцента считали... От одного к другому бегали - где больше дадут. Надеялись, может быть, и впрямь не только на необходимое, может ещё на что-нибудь хватит... Правда, никто не мог представить, чем все это закончится.
Свинство и подлость - вот чем все закончилось. Но говорить за таким столом о бедности как-то... В общем, не получалось.
- Но согласитесь, Анна Георгиевна, что ваша история с трастами только подтверждает мою мысль о рискованности бизнеса.
- Я согласна. Но согласитесь и вы, Борис Олегович, что даже у риска должно быть немного риска. Вот нашелся бы какой-нибудь и богатый, и рисковый. Взял бы и затеял судебное дело против трастов. Простые люди только погалдеть могут, а такой нашел бы адвокатов. Выиграл дело - и отдал людям денежки. Хотя бы те, что вложили! А разницу - нашел бы куда. Вот это был бы риск! Так ведь нету таких. Каждый только тем рискует, чего самому не жалко. А на других плевать... Нет, серьезно: выкупить у народа по дешевке эти липовые договора, найти настоящего хозяина и отобрать у него все, что по этим договорам, в смысле, за эти деньги награблено... А после - хоть сам такое же затевай, тебе весь народ поверит без оглядки!
