Вовец распахнул шкаф. Там на верхней полке лежала оранжевая рабочая каска, ниже висели пустые плечики, а в самом низу валялась комом уже осточертевшая синяя спецовка. Он хотел отпихнуть её ногой в угол, но наткнулся на что-то твердое. Оказывается, начальник связи прятал в шкафу целую бухту телевизионного кабеля. Конечно, все ценное следует держать возле себя и ни в коем случае не отдавать в ненадежные руки подчиненных.
Решение созрело мгновенно. Прямо из середины бухты Вовец вытянул большую петлю, захлестнул за трубу возле батареи отопления под окном, протолкнул в петлю разваливающуюся бухту и выбросил в окно. Добрая сотня метров кабеля, перепутавшись и прекрутившись, повисла гирляндой до земли. Он быстро напялил спецовку, нахлобучил каску и перекинул ногу через подоконник. И тут же услышал за дверями приглушенные размеренные шаги. Понял, что это за ним, и через две секунды уже стоял на земле. Успел злорадно подумать, что Степа замается кабель распутывать, такие там узлы затянулись - наплачется.
Рулоны холоднокатаной стали аккуратными плотными рядами тянулись на сотни метров. На некоторых рыжели пятна ржавчины. Видно, сбыт падал, и основную продукцию завода было уже некуда складывать. Он заглянул в отверстие в центре рулона - никак не уже той трубы, которую он сегодня одолел. И оно почти совпадало с отверстием следующего рулона. А то со следующим. Вовец нырнул в дыру и, как червяк сквозь спелое яблоко, проскользнул насквозь ряд из четырех рулонов, и, не разгибаясь, побежал вдоль шеренги стальных мотков.
Запыхавшись, он тем не менее перегнал тепловозик, который по-прежнему еле волочил свои платформы. Он перебежал рельсы перед самым носом состава и неторопливо пошел рядом, надежно заслоненный синим локомотивом. Но тот начал потихоньку набирать ход и свистнул, видимо, сигналя, чтобы никто не появлялся на пути. Вовец прыгнул на ступеньку и крепко ухватился за стальные поручни. В кабину не полез, зачем беспокоить машиниста? А притворился сцепщиком, смазчиком или кем-то ещё в этом роде, имеющим право висеть на подножке тепловоза. Для большего сходства повернулся лицом по ходу движения и придал ему озабоченно-деловое выражение. Не хватало только оранжевого жилета и молоточка на длинной рукоятке.
В обычный рабочий день его бы, разумеется, быстро ссадили, но в субботу завод безлюден, настоящие сцепщики-смазчики, видимо отсутствуют, равно как и инженеры по технике безопасности. И Вовец преспокойно прокатился через всю территорию завода до самой литейки. Там он слез и как ни в чем не бывало поднялся по стоячей железной лесенке на козловой кран, залез в кабину, сел в истертое кресло крановщика и стал думать, как жить дальше. Это было самое спокойное место. Здесь искать не будут, а если будут, то незамеченными не подберутся. Зато ему сверху вся округа как на ладошке, даром, что покрытые копотью стекла кабины лет пять не мыты.
Сначала он решил упорядочить имеющуюся информацию. Итак, на территории завода в подвалах находится тайная звероферма, где выращивают пушных зверей. Банда преступников, содержащая или обслуживающая эту ферму, нашла источник дешевого корма для животных. Они заманивают к себе людей и убивают их. Заодно ещё и грабят, тоже дополнительный доход. Не брезгуют и вымогательством. С этой целью похищают родственников состоятельных людей. Начальник цеха связи Степан Халалеев или тот, кто себя за него выдает, сообщник бандитов. Он вероломно запер Вовца в кабинете, отключил телефоны, сделав это прямо на АТС, расположенной в том же здании, или на какой-нибудь распредкоробке и привел бандюг. Сейчас для них Вовец - главная угроза. Его побег - просто катастрофа для всего людоедского бизнеса. Им надо или разбегаться и прятаться, или уничтожить его, в крайнем случае - заткнуть рот. Степа ни с каким начальником караула не разговаривал. И не только потому, что телефона охраны нет в списке на столе. Ему никакой милиции не нужно, да и охрану возбуждать ни к чему. Он весь разговор сымитировал, а Вовец поверил потому, что ожидал именно этого. Ну какой начальник караула, в самом деле, так сразу объявит тревогу? Он начнет выспрашивать, что да как, захочет сам все услышать. Но была в том Степином экспромте одна очень нужная и важная информация по поводу пропусков. Если он распорядился проверять пропуска на выходе, значит, обычно выходить через проходные можно не показывая пропуск! И ещё один вопрос, главный: что сейчас делают бандиты? Им надо найти его, не дать ни с кем общаться, не дать обратиться в органы. Значит, они ждут его и ищут возле проходных и в работающих цехах. Предположим, исходя из худшего, что все они знают его в лицо. Значит, следует преобразить внешность и прикинуться каким-нибудь сталеваром. Что ж, он давно уже не инженер-проектировщик, белый воротничок, а простой слесарь Вова. Тут и играть ничего не придется, просто быть самим собой.
Хорошо, выберется он с завод, что дальше? Пойти в милицию, написать заявление и все рассказать. Там, допустим, поверят, спустятся в трубу, а она уже законопачена снизу. И вообще, какие у него есть доказательства? Тем временем бандиты могут найти Женю и прикончить. Они могут и к нему домой заявиться, адрес узнать нетрудно. Тем более, что его паспорт с пропиской в их руках побывал. И номер домашнего телефона он сам Степе диктовал. Нет, прежде чем в милицию идти, надо Олежку спрятать понадежнее.
Придя к такому выводу, Вовец спустился с крана. И как раз вовремя. Большая компания рабочих вышла из литейки, видать, закончилась смена. Он пристроился к толпе. Через сотню шагов большинство рабочих свернуло к бытовому корпусу, а человек семь-восемь направилось в сторону Заречного к проходной. Похоже, они жили рядом с заводом и предпочитали принимать душ и переодеваться дома. Да и по утрам им можно поспать на пять минут дольше, поскольку не надо менять цивильный костюм на рабочую робу в раздевалке.
Вовец мигом сделал себе чумазое лицо и черные руки, благо, на металлургическом производстве сажи и грязи повсюду в достатке, и пристроился к группе.
- Слушай, - обратился к одному из литейщиков, - утром горячей воды не было. Как думаешь, дали уже? А то придется под холодную лезть.
Он не оглядывался по сторонам, старался вести себя естественно, непринужденно. В проходной пожилой вохровец в новой фуражке, нахлобученной по уши, сонно смотрел, как работяги промолачиваются сквозь турникет. Пропусков на выходе, естественно, никто и не думал проверять. Вовец нисколько не выделялся в рабочей компании. Брюки и туфли после всех скитаний по подвалам и трубам, купания и сушки годились только на помойку. Спецовка и каска выглядели гораздо приличнее, но не настолько, чтобы выделяться среди таких же.
За проходной на площади стоял желтый "Икарус". Здесь располагалась конечная остановка одного из городских маршрутов. У Вовца мелькнула мысль: сесть в автобус и уехать подальше, но он её отогнал. Надо вести себя, как другие, делать вид, что живешь в пяти шагах от завода, сейчас придешь домой, там жена нальет огромную миску борща, может, ещё чего, суббота как-никак, хоть и трудовая...
Рабочая компания быстро рассосалась в разные стороны. Вовец тоже завернул за угол и усталой походкой сталевара двинулся по щербатому тротуару вдоль деревянных частных домов. Он не заметил никого, кто бы мог его выслеживать или подстерегать, но следовало держать ухо востро. На перекрестке остановился у водоразборной колонки, вымыл руки и лицо, утерся полой спецовки. Снимать её не следовало, потому что в такой усвиняченной рубашке и подобных же брюках без спецовки ходить нельзя. А вот каску как положил под кустик возле колонки, так и "забыл".
Выйдя из полосы частных домов, перебежал дорогу прямо перед мчащимся транспортом и быстро направился к универсаму. Здесь, среди народа, легче затеряться, да и бандиты могут побояться нападать при такой массе свидетелей. Возле телефонов-автоматов незаметно огляделся и снял трубку. Беспомощно зашарил по карманам. Все-таки были в инфляции положительные моменты: автоматы в городе три года работали бесплатно. Где он сейчас возьмет магнитную карточку, не имея ни рубля в кармане?
- А ты, милок, в поликлинику зайди.
Вовец не сразу сообразил, что это именно к нему обращается пожилая тетушка в домашнем выцветшем халате и тапках-шлепанцах. Она стояла рядом на широком крыльце универсама, разложив на парапете полиэтиленовые пакеты с огурцами и пучки отмытой морковки. Видно, пришла поторговать из ближайших частных домиков.
- А при чем тут поликлиника? - не понял Вовец.
- А там телефон бесплатный.
- Спасибо, - пробормотал Вовец, вешая трубку. - Спасибо, мать.
Он и в самом деле преисполнился чувством благодарности. И почувствовал, что снова вернулся в мир нормальных людей, где есть место вот такой элементарной, совершенно бескорыстной доброте. Пусть даже по самому пустяковому поводу.
