Спасателям частенько приходилось выезжать на аварии во время строительных работ. В основной своей массе это было так называемое социальное строительство. Подрядчики боролись за госзаказ, что давало возможность загрузить собственные производственные мощности. Но в то же время госзаказ никогда не был особо прибыльным, а значит, подрядчики экономили во время строительства на всем, на чем только можно. А иногда и на чем нельзя.
То, что кран был допотопный, было видно невооруженным глазом. Наверняка его допустили к эксплуатации за взятку. И крановщик наверняка был третьеразрядный, дешевый, не классный мастер. Может, еще и пьющий. Да и судя по толпившимся на строительной площадке рабочим, было видно, что бригады были наняты малоопытные. Вон явные молдаване, а вот эти – сильно пьющие. Дешевая рабочая сила. Экономия.
Спасателям нужно было спешить, и очень сильно. Одно крыло здания уже было частично перекрыто плитами. То ли раствор был некачественный, то ли кладка свежая, то ли строители нарушили технологию, но упавший кран снес часть кирпичной стены, отчего съехали плиты и перекрытия между вторым и третьим этажами. Одна плита держалась лишь чудом, удерживаясь на расшатанной кладке одним углом. Противоположный угол плиты, сбросив кирпичи и разворотив стену, висел наружу. Еще две сместились и в любой момент могли рухнуть на нижнее перекрытие. Под этой шаткой конструкцией осталось трое рабочих, блокированных завалом. Крайняя плита блокировала проход к лестничному маршу, а торцевая стена дома была глухая, без окон. Оставалось по два окна на фасадных стенах, причем на одной еще и с балконами. Но смещение кладки и вертикальные трещины наводили на мысль, что при любой попытке разобрать конструкцию краном она сместится и рухнет вместе с плитами на людей. Выбираться через окна, а тем более через балконные плиты, было тоже опасно. Любое прикосновение к нарушенным и шатким конструкциям могло привести к мгновенному обрушению.
Пока Чистяков бегал вокруг дома, прикидывая, каким образом можно попробовать извлечь блокированных людей, Мостовой еще с двумя инженерами из прибывших бригад советовались в безопасной части второго этажа строящегося здания, стоя на измятых конструкциях лежавшего башенного крана. Было ясно, что поврежденные несущие конструкции здания трогать нельзя. К ним опасно даже прикасаться. Троим рабочим, оставшимся в здании, было велено отойти к торцевой стене под единственную более или менее надежную плиту. Не факт, что в случае обрушения кладки она тоже не рухнет, но пока это был единственный шанс хоть как-то обезопасить людей в здании.
Чистяков поднялся на второй этаж, когда Мостовой что-то с жаром доказывал своим коллегам. Судя по их виду, предложение им не нравилось, но другого выхода никто предложить не мог. Увидев Игоря, Борис обрадовался и сразу же позвал его.
– Без тебя, скалолаз, никак не обойтись.
– Что-то придумали? – с надеждой спросил Чистяков, у которого своих идей не было.
– Придумали, – кивнул Мостовой, – только ребята считают это аферой, а я думаю, что получится. Другого выхода все равно нет. – Боря повернулся к одному из спасателей. – Давай командуй внизу, я здесь определюсь.
– Что придумали? – снова спросил Игорь, когда спасатель убежал.
– Подвесить плиты автокранами, – ответил один из спасателей, – а потом крайнюю снять. Если кладка и начнет рушиться, то есть шанс людям внутри отделаться легкими травмами. А вот если шестиметровой плитой накроет, то все!
– А в чем тогда проблема? – удивился Чистяков.
– Проблема в том, что работу нужно проделать ювелирно, – ответил Мостовой. – Сейчас подгонят три автокрана, и всю работу придется делать на весу. Наступать на неустойчивые плиты опасно.
– Понятно, – улыбнулся Чистяков, – меня хотите на кране спустить, чтобы я на весу тросы под плиты подвел?
– Не ты, а мы, – поправил Мостовой. – Один ты ничего не сделаешь. Видишь, они «монтажки» уже забили.
– Какие «монтажки»?
– На каждой плите по четыре монтажных стальных петли, за которые их цепляет кран и опускает на место. После установки «монтажки» срезают или сгибают кувалдой, чтобы не торчали. Здесь их все загнули, так что крюк крана не зацепишь. Поэтому тросы придется подводить прямо под плиты, в двух местах. Подведем тросы под три крайние плиты. Кран натянет тросы настолько, насколько это возможно. Потом снимем крайнюю, самую опасную плиту. Если в процессе этого сдвинутся остальные конструкции, то краны удержат две плиты на весу. Понял?
– Теперь понял, – согласился Чистяков. – Значит, нам с тобой нужно закрепиться в горизонтальном положении и лицом вниз. Причем чтобы руки были свободны. Каждого из нас будет опускать один из кранов, а третий будет подвешивать плиту. Только нужны грамотные координаторы, которые командовали бы отсюда крановщиками. И переносные рации нужны.
На стройке и у спасателей собрали четыре монтажных пояса, которыми рабочие и электрики закрепляются на высотных работах. Чистяков предложил каждому подвести один пояс под грудь, а второй под колени, чтобы можно было свободно лежать в горизонтальном положении. Цепи тросов захватит крюком кран. Собрали также все тросы и «чалки», которые были на стройплощадке и у подъехавших автокранов. Пока все готовилось, Мостовой сделал пробный подъем: ему нужно было осмотреть вблизи плиты, которые он собирался вывешивать.
– Хоть в этом нам повезло, – рассказывал Борис спасателям, когда кран спустил его на землю. – Я боялся, что щели между плитами будут недостаточными, чтобы в них просунуть трос. Только теперь нам нужно изготовить что-то типа длинного багра, чтобы подцепить трос, когда мы просунем его в щель.
– Ты этим бедолагам указания дал? – спросил Чистяков, имея в виду блокированных под плитами рабочих.
– Проинструктировал. Лишь бы в панику не ударились, если что-то пойдет не так.
Чистяков висел на самодельных стропах, которые он изготовил из монтажных поясов. Трос с двумя петлями на концах, который они с Борей должны были пропустить под плиту, был не столько тяжелым, сколько неудобным. Промучившись минут десять, Игорь решил одну петлю троса пристегнуть к своему поясу. Теперь у него были свободны обе руки. Щель была узкая, с остатками раствора, которым ее забивали, и трос никак не хотел в нее проходить. Боря висел левее с длинным стальным прутом в руках. Он был готов крюком на конце своего «багра» подцепить петлю троса, которую Игорь пропустит в щель. Наконец трос прошел на нужную длину, и Боря вытянул свой конец. Сверху пошел вниз крюк автокрана, на который нужно было накинуть обе петли. Крюк опустился ближе к Боре, но спасатель не стал надевать на него свой конец троса. Он боялся, что плита сместится, когда трос будет скользить под ней и выравниваться.
Несколько команд – и крюк наконец встал прямо по центру плиты. Но теперь возникла другая проблема: Чистяков не мог дотянуться до него со своим концом троса. Наконец Игорь медленно двинулся к центру плиты. Трос скользил в его руках, но с четвертой попытки попал на крюк. Мостовой свой конец умудрился накинуть на крюк с первой попытки. «Бугаина здоровый», – с завистью подумал Игорь. Теперь им надо сместиться к другому краю плиты и проделать то же самое.
Через час две плиты были надежно закреплены на крюках автокранов. Вторую плиту подвешивать пришлось одному Мостовому. Сил Чистякова на то, чтобы все проделать в одиночку, уже не хватило. Пришлось Боре вешать на крюк крана один конец троса, второй спускать в щель между плитами, а потом уже вылавливать его самодельным багром.
Опаснее всего было работать с третьей плитой, которая держалась «на честном слове». Кроме того, у спасателей остался всего один автокран. Но здесь они уже не особенно беспокоились за рабочих. Если последняя плита поползет и начнет рушить кладку, подпиравшую две предыдущих, то краны удержат их на весу. Пришлось Мостовому одновременно висеть на крюке и на него же надевать петли тросов. В принципе, по технике безопасности это было самое дикое нарушение. Сорвавшийся или лопнувший трос мог сильно покалечить спасателя, но другого выхода Борис не видел.
Когда последняя плита была закреплена, Мостовой, висевший между четырьмя натянутыми как струна тросами, подал рукой команду поднимать. Трое спасателей с переносными рациями в руках поддерживали связь и были готовы командовать крановщиками, каждый своим. Сложность подъема последней плиты была в том, что та лежала под слишком большим углом. Недостаточно было приподнять только одну сторону, ее нужно было убрать совсем, иначе она своим весом развалит остатки кирпичных стен. Пришлось, по настоянию Мостового, применять разную длину тросов в надежде, что при подъеме плита не поползет в сторону уклона.
Автокран стал медленно натягивать трос. Крюк шел вверх, и поднимая Мостового, и натягивая «чалки». Дальний конец скользнул по плите, выбивая бетонную крошку, но весом плиты трос прижало. Плита стала медленно подниматься одним концом. Полуразрушенная кладка шевельнулась, вниз посыпались кирпичи. Очень медленно, насколько это возможно сделать при управлении автокрана, плита шла вверх. Еще несколько кирпичей вывалились, но уже с противоположного края стены. Мостовой пытался держать под контролем эту часть здания. Хорошо, что не стали пытаться приподнимать две предыдущие плиты, решил он. Так спокойнее. Если кладка наружных стен все же не выдержит, то плиты повиснут на тросах – если только те выдержат рывок. Выдержат, вот только рывок будет не строго вертикальным. При рывке плиты качнет в стороны, вот тогда могут и повалиться все стены под ними.
