Пробило восемь, а ее все еще не было, и меня охватило беспокойство. В голове возникали разные предположения. Мне казалось, что жена моя просто сбежала со своим любовником после того, как обнаружила мою игру. Или же, наоборот, Морэ удалось сунуть в карман Нормана деньги, Глория их обнаружила и, убитая горем, разогнавшись до ста двадцати километров в час, на полном ходу врезалась в платан или свалилась с моста... Я отложил газету и решил выйти из дому и подождать ее на улице... Когда я дошел до конца усадьбы, приехала, наконец, Глория. Лицо её напоминало застывшую восковую маску. Она казалась сильно похудевшей. Волосы ее растрепались, а элегантный жакет не был застегнут. Она оставила машину у обочины и прошла мимо, даже не удостоив меня взглядом.
— Ты откуда? — спросил я грубо.
Она остановилась. Мне показалось, что она походит на внезапно разбуженного лунатика. Ее глаза блуждали. Внезапный гнев охватил меня. Боже мой, что с ней произошло! Я был одновременно счастлив от мысли, что мой хитроумный план удался, и переполнен ревностью, поскольку видел, что только что сделанное ею открытие подкосило ее больше, нежели меня — ее неверность. Я побежал за ней по аллее, окаймленной розовыми кустами, схватил за руку.
— Глория! Ты должна мне ответить! Где ты была?
Она вырвала руку.
— Умоляю тебя, — пробормотала она, — умоляю, оставь меня!
В ее голосе было столько надрыва, что я не настаивал. Она вошла в дом и сразу поднялась на второй этаж. Я услышал, как хлопнула дверь нашей спальни, и в замке заскрипел ключ. В нерешительности я замер, посреди гостиной. Обалдевшая служанка смотрела на меня, и во взгляде ее застыл вопрос. Тогда я тоже стал подниматься по лестнице.
Подойдя к двери, я постучал и попросил Глорию открыть мне. Я старался придать голосу спокойствие. Глория не ответила. Я постучал сильнее... Теперь я услышал, что она находилась в ванной комнате, щелкнула задвижка нашей аптечки. Стало понятно, что она задумала. Я отступил на два шага и с разбегу высадил дверь плечом... Это произошло как раз в тот момент, когда Глория выливала содержимое флакона со снотворным в стаканчик для чистки зубов. Я выхватил флакон у нее из рук.
— Грязная потаскуха! — заорал я. — Ты надеешься так просто покинуть меня, да? Ну-ка, скажи!
Должно быть, мое лицо было настолько искажено ненавистью, страхом, а возможно, и любовью, что она замерла... Она никогда не видела меня таким, даже не подозревала, что у меня может быть такое лицо. Я схватил ее за плечи.
— Глория, скажи, что происходит?
— Ты хочешь это знать?
— Я требую!
Она слегка напряглась, чтобы легче было сделать страшное признание, которое, словно нож гильотины, могло разрубить пополам нашу любовь.
— Я изменила тебе, Шарль!
Очень часто с того памятного вечера я задавался вопросом, каким будет мое поведение в тот день, когда она решится бросить мне в лицо всю правду. И вот — свершилось, и ничего не пришлось изобретать. Все произошло именно так, будто я только сейчас узнал обо всем! Да, я испытал головокружение, приступ ярости, отчаяние... Взгляд мой упал на стакан, на дне которого плескалась коричневая жидкость. Я взял его в руки... Я готов был выпить эту жидкость. Но тут у Глории вырвалось:
— Я только что убила моего любовника!
Пальцы мои дрогнули, я, едва не выронив стакан, поставил его на полочку. Огромное красное облако окутало мой мозг. Этого я никак не мог предвидеть. Она убила его! Последствия превзошли все мои ожидания. Ведь это, по сути, я сам, руками моей жены, убил человека! Злая ирония судьбы! Подлый удар случая...
— Ты его убила?
— Он оказался всего лишь мелким подонком...
Ее слова оказывали на меня такой же эффект, как и удары кулаком по лицу.
«Убила!..»
Это короткое слово с жуткой болью вгрызалось в мое сознание. Еще немного, и я не выдержал бы. Она убила его... Я приготовил маленькую хлопушку, а взорвалось, словно авиационная бомба... Из-за меня Нормана больше не существовало, а жена моя стала преступницей... Она убила любимого человека, потому что поверила, будто обманута им. Она очень любила его, до такой степени, что смогла отнять у него жизнь.
Я продолжал допрашивать.
— Где это произошло?
— У него на квартире...
— Как ты его убила?
— Из моего револьвера...
Когда-то, очень давно, один из моих друзей-охотников подарил Глории револьвер с инкрустированной ручкой... Он дарил это оружие как безделушку, дорогую и изящную, призванную украсить жизнь Глории... И однако, игрушка эта убила человека.
— Там кто-нибудь был?
— Нет, никого...
— Послушай...
— Что?
Она понемногу успокаивалась, наш разговор оказывал на нее благотворное влияние.
И я, задавая ей вопросы, тоже понемногу приходил в себя. Мозг мой заработал быстрее и четче. Мне необходимо было разыграть обманутого мужа.
— Значит, ты мне изменяла?
— Да!
— Давно?
— Два месяца...
— С кем?
Она опустила голову, готовая к моим издевкам.
— Кто же был этим счастливчиком?
— Так, парень один... Он...
— Что «он»?..
— Нет, ничего...
— Говори, мне кажется, что момент сейчас самый подходящий!
— Да, я согласна с тобой.
— Итак?
— Я познакомилась с ним в бассейне Молитор... Этим летом...
— Хорошо, и что потом?
— Ну, он шутил, он...
— Короче, у него было то, чего уже нет у меня: молодость и беззаботность?
— Не говори так!
— Продолжай!
— Я ему уступила...
Я не смог сдержать злобной ухмылки.
— Ты выражаешься, словно в романе. Скажи, что ты с ним переспала, это будет менее образно, зато верно.
— Пусть будет так, если хочешь...
Эти слова тоже задели меня... Воистину, Глория умела выбирать выражения! «Если хочешь!»
— Он попытался меня шантажировать, — продолжила она. — Ему необходимы были деньги. Он хотел выдать себя за анонимного шантажиста...
— Браво! Ты водишься с подобными типами, это не похоже на тебя! По крайней мере, раньше не походило.
Дрожащей рукой она провела по искаженному мукой лицу.
— Я приготовила ему ловушку...
— Какую ловушку, ты что, подозревала его?
Она колебалась.
— Да, — произнесла она наконец.
— И что потом?
— Я переписала номера купюр и отправила деньги по почте... Сегодня я была у него...
Она словно запнулась. Ей тяжело было произнести следующую фразу. Еще тяжелее было мне услышать ее.
У НЕГО...
Я мог себе примерно представить, как это происходило: квартирка, словно специально созданная для любовных встреч... Авангардистская живопись на стенах, всегда под рукой виски... И запах, который трудно определить, но он постоянен... Запах духов, приносимый сюда разными женщинами. Я произнес:
— У него... Хорошо, мне понятно. Что дальше?
— Я сказала, что забыла захватить деньги, а мне нужно кое-что купить... Он предложил взять у него, и я согласилась.
В этот момент я остро пожалел о том, что не смог присутствовать при этой сцене. Она стоила всех моих несчастий.
— И ты узнала свои деньги?
— Да!
— И что?
— Я словно с ума сошла... Открыла сумочку, достала револьвер и выстрелила...
— Так ты специально захватила с собой револьвер?
— Конечно!
— То есть ты заранее приготовилась убить его, если получишь доказательства его шантажа?
— Да...
— Потому что ты его любила?
Она спрятала свои глаза, испугавшись блеска моих.
— Я любила его, — храбро выпалила она, — но убила не поэтому... Я его убила, потому что он воспользовался моей любовью, чтобы тянуть у меня деньги... И еще, он так здорово разыгрывал комедию!
«Еще бы, — подумал я про себя, — он ее плохо и не мог играть, поскольку был невиновен!» Я размышлял.
— Сколько раз ты выстрелила?
— Один раз, выстрел меня напугал!
— Он упал?
— Да... Однако на раненого он не походил... Я дотронулась до его груди...
— И что он сказал?
— Ничего, он был мертв!
— Ты уверена?
— Да, я встала на колени и пощупала пульс... Его не было...
Она прикрыла лицо рукой, стараясь отогнать это видение.
— Продолжай!
— Это все!
— Ты ушла?
— Да, очень быстро...
— Никто не приходил?
— Нет, никто...
— И по дороге ты никого не встретила?
— Нет...
— А консьержка?
— Ее не было у себя, когда я приехала, а когда уходила, у нее все еще висела на двери табличка «Закрыто».
— Короче, тебя никто не видел?
— Нет, никто.
— Дай мне твой револьвер...
Она была на грани обморока...
— Я... я его оставила там!
— Что?!
— Да, я была так перепугана, что бросила его и убежала...
Я тряхнул ее за плечи.
— Этого не может быть!
— Может...
Надо было что-то делать, или... Или примириться с мыслью, что Глория предстанет перед судом присяжных за убийство... Гнев мой был настолько сильным, что мысль эта доставила мне какую-то мрачную радость. Тем хуже для нее! Ей и платить! Но в этом деле была загвоздка, и немалая... Полиция начнет следствие и ухватится за шантаж. Станут искать мотивы, по которым моя жена совершила это убийство. И тогда все откроется. В уголовном плане я ничем не рисковал, во всяком случае, почти ничем, но в глазах Глории навек превращался в ничтожество... А вот если я разыграю роль спасителя, то смогу вновь обрести свою жену. Обрести полностью и сохранить для себя навсегда. Если мне удастся вырвать ее из лап полиции, Глория будет верна мне до гробовой доски. Я вновь ощутил прилив сил и вкус к жизни. Теперь я уже меньше думал о смерти Нормана. Он заплатил дорогую цену, но эта входило в условия его профессии соблазнителя.
