- Ты думаешь, я - что? О, про меня ещё заговорят все!
Потом это все Владимиру Александровичу надоело:
- Пора. Зови официантку.
Но даже пока майор запихивал Самошина в такси, тот ещё пытался шептать ему на ухо про грядущую секретную командировку, про репортаж, который он из неё привезет, про огромные деньги, про славу, про баб...
В тот вечер Виноградов принял эти слова за пьяную похвальбу журналиста-неудачника. И каково же было его удивление, когда спустя всего пару недель в информационном блоке он увидел знакомую бородку на фоне гор и трубопровода:
- Алексей Самошин и Виктор Гвоздюк, специально для...
А ещё через несколько дней средства массовой информации разнесли по миру весть об очередном захвате заложников.
На этот раз жертвой похитителей стала сьемочная группа телеканала ЦРТВ.
* * *
Доехали без проблем, вскоре после полудня.
- Ну, слава Аллаху! Вот и все...
- Вижу. Наконец-то.
Горная база полковника Асхабова больше всего напоминала крепость. Собственно, так и было. Когда-то она защищала единственный выход на перевалы - и помнила, говорят даже нашествие Чингисхана.
Конечно, время и люди не пощадили средневековую крепость. Но и сейчас то, что осталось, производило впечатление: пятиметровые стены из тесаного камня, грозные башни у дороги, прорези бойниц...
В небе, чуть пониже солнца, развевался знакомый Виноградову флаг республиканской гвардии.
А до войны сюда часто возили туристов и отдыхающих - на шашлыки.
Еще в крепости, говорят, работали всякие-разные археологические экспедиции. Так уж повелось, что при каждой очередной заварухе местные жители археологов вырезали: в девятнадцатом году, в тридцать втором, в сорок первом... Вот они и лежат теперь неподалеку, на кладбище бедолаги-ученые, попавшиеся кому-то под горячую руку.
"Ниву" пропустили беспрепятственно.
Внутри, за стенами, одно на другое громоздились двух - и трехэтажные строения различных эпох и стилей - все, впрочем, одинаково пыльные и неказистые.
Свободного пространства между домиками оставалось так мало, что водитель с трудом выискал место для парковки.
- Осторожно...
"Нива" втиснулась между грузовиком без номера, но с плохо закрашенной эмблемой вооруженных сил России, и самоходной артиллерийской установкой времен войны против гитлеровцев.
- Вылезай.
Вообще, боевых машин вокруг было много, в основном, конечно бронетранспортеры и БМД. Имелся даже танк... Часть техники, судя по всему, ржавела тут в полной неподвижности не первый год, но кое-что содержали в полном порядке.
Появление Владимира Александровича и его сопровождающих вызвало среди обитателей крепости заметное оживление. Со всех сторон автомобиль сразу обступили бородачи в камуфляже, увешанные по местной моде легким и тяжелым стрелковым вооружением.
Впрочем, к собственному удивлению Виноградов заметил среди мужчин и пару особ так называемого слабого пола. Женщины были молоды, миловидны, но носили автоматы, подсумки, ремни - и отличались от товарищей по оружию только отсутствием растительности налице.
Только после того, как Шамиль по очереди поприветствовал всех, оказавшихся у машины, а с некоторыми даже обнялся, двинулись дальше.
Идти оказалось недалеко - до соседнего дома.
- Вот, это здесь - штаб гарнизона.
- Понятно.
Местная письменность ещё не была переведена с кириллицы на арабскую вязь, поэтому Владимир Александрович без труда прочитал табличку у входа.
- Заходи, майор! Не бойся.
- Да чего уж теперь...
Асхабов оказался точно таким же, как на многочисленных газетных фотографиях: ещё не старик, но в возрасте. Горбатый нос, густые брови, губы в ниточку - словом, типичное "лицо кавказской национальности".
Форма сидела на нем ладно, хотя и не по-военному, скорее, как хорошо подогнанный штатский костюм. Владимир Александрович сразу обратил внимание на золотистую многолучевую звезду - высший орден республики, такой же, как Владимир Александрович видел утром.
Дверь за спиной гостей скрипнула, и они остались втроем в комнате с белыми стенами и портретом покойного президента над столом.
- С приездом, - улыбнулся хозяин, но руки не подал.
- Здравствуйте.
- Все в порядке?
Шамиль кивнул, а Виноградов пожал плечами.
- Как доехали?
- Шумно.
- Присаживайтесь. Да, я знаю про обстрел. И про все прочее...
Владимир Александрович покачал головой:
- Я имею в виду не засаду даже. Учитывая тайный характер договоренностей и специфику операции... Какая же тут секретность, если про мою поездку и про деньги в этом чертовом портфеле каждая собака знает? Не говоря про здешних так называемых полевых командиров?
- Нормально! Все так и было задумано, - усмехнулся хозяин, и увидев недоуменно поднятые брови майора добавил:
- Потом обьясню. Позже... Открывайте.
Владимир Александрович положил чемоданчик на полированый стол. Набрал комбинацию цифр и щелкнул замками:
- Прошу! Опись согласно договоренности.
Он поднял крышку, демонстрируя плотно уложенные пачки долларов:
- Двести тысяч ровно, старыми купюрами. Половина "стольников", половина - по пятьдесят и двадцать баксов.
- Хорошо, - даже на первый взгляд было видно, что валюта разного достоинства и по большей части уже побывала в употреблении. Асхабов взял в руки пристроенный поверх денег лист бумаги с подписями и печатью. Сверился:
- Да, все в порядке.
Конечно, даже подобный "винегрет" можно пронумеровать покупюрно, чтобы затем дать ориентировки и проконтролировать сбыт. Но похитители сделали все, чтобы затруднить эту задачу.
Ведь прежде чем всплыть где-нибудь по официальным каналам, валюта совершит в российском "теневом" обороте такой путь, что проследить его практически нереально. А за границей Интерполу и без нас проблем хватает.
- Могу теперь воспользоваться телефоном?
- Да, конечно.
Асхабов протянул Владимиру Александровичу черную трубку с кнопочками и антенной.
- А куда нажимать?
Хозяин помог набрать код, номер и сам дождался ответа:
- Алле? Кто говорит?
Невидимый собеседник представился и трубка вернулась к майору:
- Здравствуй, дядя Вася! Это я... Спасибо, добрался хорошо. Разок, правда, был дождик, но лично меня не замочило.
Виноградов помолчал, прислушиваясь.
- Да, конечно. И письмо, и фотографии Леночкинины... Сейчас вот рассматриваем, любуемся.
Собеседник ещё о чем-то спросил.
- Не-ет! Совсем наоборот! Все родственники уже в курсе - и знакомые, и не очень... Некоторые даже встречать меня ездили, но дедушка настоял, чтобы я у него поселился.
Владимир Александрович облегченно вздохнул: доклад окончен... Теперь, когда все контрольные слова были сказаны именно в той самой, строго-насторого определенной последовательности, можно было немного расслабиться.
- Ну, целую... Тете тоже приветик! Передаю трубку.
Пока Асхабов обусловленными фразами подтверждал по телефону благополучное прибытие "внука", майор обратил внимание на Шамиля.
Бородач наклонился над распахнутым дипломатом с деньгами и ухмыляясь поскребывал ногтем его пластиковые стенки. Не обнаружив внутри ни взрывных устройств, ни хитрой электронной защиты, сопровождающий повернул голову в сторону Виноградова:
- Молодец! Хитрый...
Виноградов развел руками и тихо ответил:
- Извини... Так спокойнее было, верно?
Шамиль выругался - на своем языке, но вполне беззлобно и скорее даже с некоторым одобрением.
- Где расписаться?
Хозяин уже закончил разговор и достал ручку. Поставив автограф на поданном Виноградовым бланке, он шлепнул туда же печать, потом потряс бумагой в воздухе:
- Держи. Смотри, не потеряй!
Все трое весело и облегченно рассмеялись - ещё не союзники, но уже соучастники.
- Все, - Асхабов закрыл чемоданчик.
- Пересчитывать не будете?
- Нет. - Хозяин покачал головой, весело прищурил глаза и все же не удержался от пояснения:
- Мы с этим вашим... "дядей Васей" когда-то вместе Академию в Москве заканчивали. В одном номере два года жили, я у его дочери на свадьбе гулял.
- Нет вопросов!
Благодаря журналистам, биография нынешнего шефа республиканской гвардии была известна достаточно широко. Куда меньше знал Виноградов о прошлом своего непосредственного руководства, но ничего удивительного не было в том, что нынешние противники в недалеком прошлом списывали друг у друга лекции по тактике и за одним столом обмывали очередные воинские звания.
... А потом, конечно, было угощение.
Владимир Александрович давно заметил, что для людей, оказавшихся вне дома не по своей воле - в командировках, плаваниях, дальних экспедициях, на зоне, - единицей времени становится промежуток между приемами пищи. Жизнь течет от завтрака до обеда, потом - до ужина, потом - спасительный перерыв на сон, и все начинается сначала...
