Девушка рассказала Олегу об их последней с Мариной встрече, о том странном впечатлении, которое произвела на нее тогда подруга.
– Если бы я только знала, что это так серьезно, ни за какие коврижки не отпустила бы ее от себя ни на шаг. Связала бы, ей-богу.
– А главное, никаких следов, кроме имени – Тамара. Хотя не факт, что оно настоящее, – задумчиво подытожил ее рассказ Орлов.
– Олег, завтра среда, а значит, придет маклер насчет размена квартиры. Может, от него мы что-нибудь узнаем. Вдруг появится хоть какая-то ниточка. Уж мы тогда ухватимся и не отпустим.
– Точно! У вас же с Мишкой детективное агентство, я хочу поручить вам поиски своей жены. – Олег прямо духом воспрянул, увидев хоть какой-то путь, с которого можно начать поиски жены.
– Не глупи, Олег, мы и так приложим все усилия и найдем ее. Я верю. А вот заявление действительно напиши, в милицию. Там, конечно, будут отфутболивать, но Антон поможет дать делу ход.
– Спасибо. Но я все-таки и у вас хочу все официально оформить. Мне так спокойнее, да и вам удобнее действовать будет.
– Как хочешь. – Яна понимала мотивы, движущие Олегом. Участвуя в расследовании или хотя бы заплатив за него деньги, он будет чувствовать себя нужным, а иначе может просто с ума сойти от бездействия. – Тогда завтра пораньше приезжай в агентство, пиши заявление, потом вернешься домой и будешь ждать маклера. Кого-нибудь из наших дадим тебе в пару. Я думаю, раскрутите этого парня. Все же продажа квартиры непростая операция. Невозможно там обойтись без конкретных данных, адресов, фамилий. Будем надеяться.
Уходила Яна от Олега уже затемно. Поэтому, когда заметила темную сгорбленную фигурку, крадущуюся позади, ей стало как-то неуютно. Опасность всегда нужно встречать лицом, а ни в коем случае не задницей, это Яна усвоила давным-давно. Поэтому резко развернулась и шагнула навстречу преследователю:
– Что надо, дядя? Заблудился? Так на метро в другую сторону.
– Да нет, я, милая, туточки живу, в подвале, и на метрах не ездию, не пускают в метры, пахну не больно презентабельно, да и деньгов нет, на автобусе сподручнее. Сядешь, проедешь чуток, пока взашей не выгонят за запах или за безбилетность, пересядешь на следующий, так и доберешься куцы надоть с Божьей помощью. Долговато, правда, да мне торопиться-то некуда.
– Бомж, что ли? – догадалась девушка.
– Бомжую, – кротко согласился тот.
– А чего ж не работаешь, любезный, извините, не знаю имени-отчества.
– Сидор Митрич я. – Старик даже кашлянул, видно, чтобы ответ посолиднее прозвучал.
– Так что же вы так, Сидор Дмитриевич, опустились до неприличия?
– Опуститься, милая, совсем не трудно. Подняться тяжеловато... Пожалуй, я в своем-то возрасте уж и не потяну, так и сгину потихоньку где-нито под кусточком... А в бомжи в один момент загреметь можно, дурное дело не хитрое. – Старик семенил рядом, не отставая ни на шаг.
– Ну а все-таки? – настаивала Яна. – Не всю же жизнь вы побираетесь, наверное. Было и жилье, я думаю...
– Конешно было, – согласно закивал Сидор Дмитриевич. – Как не быть? Чай, всю жисть работал, не баклуши бил.
Беседуя таким образом, они вышли к лавочке, освещенной одиноким фонарем.
– Что довело вас до жизни такой? И кстати, что от меня-то вам надо, зачем тащились за мной? Денег хотели выпросить?
– Зачем выпросить? – Старик даже руками замахал, демонстрируя крайнюю степень оскорбления. – Продать хотел энту, как ее... нформацию.
– Почем? – Яну начал забавлять этот разговор.
– Кто его знает, сколько ты дать-то можешь? Кушать очень приспичило. Прямо невмоготу.
– Ну, давай продавай быстрее, а то помрешь, не ровен час, с голодухи, и останусь я, как дура, совсем без этой самой информации.
– Тогда пиши номер машины, которая увезла бабенку, об которой ты у старух спрашивала. А денег правда дашь, не обманешь старика?
К дому Яна подъезжала в глубокой задумчивости. Мишка ждал ее за накрытым столом.
– Ну ты, мать, совсем не ценишь мужика, который тебе достался. Знаешь, сколько уже тут сижу? Счет времени потерял. Еще бы чуть-чуть, и помер бы. Слюной захлебнулся. Или просто тихо скончался от голода.
– Как, и ты тоже?! – с удивлением воскликнула девушка.
– В каком смысле тоже, голубка, – аккуратно поинтересовался Миша, – кого еще ты уморила, лапочка моя?
– Наоборот, голубь мой сизокрылый, спасла один мужской желудок от полного прилипания к позвоночнику.
– Олега, что ли?
– Нет, ему пока совсем не до еды, – вздохнула Яна, вспомнив убитого горем Орлова. – Я бомжа одного кормила, в обмен на ценную информацию. Он еще, видно, кое-чего знает, приберег на завтрак. Я ему велела, как проснется, к агентству подтягиваться, опять кормить буду.
– Информация-то хоть того стоит?
– Стоить-то стоит. Да мне его и просто жаль. Хороший дедок, совестливый, работал всю жизнь, а судьба его видишь как – мордой об асфальт. На старости лет захотел к земле поближе поселиться, как бабуля его богу душу отдала, продал свою квартирку, вернее, обменять решил на домик в деревне...
– И напоролся на аферистов? – закончил мысль опытный Миша. – Я угадал? Деньги забрали и послали куда подальше?
– В общих чертах прав. Старика обманули. Только не аферисты, а собственный сын. Он вызвался отцу помочь, дом подыскать. Оставил его в своей квартире, а сам с его документами и деньгами слинял в неизвестном направлении. Через неделю оказалось, что квартира эта съемная, платить Сидору Дмитриевичу за нее нечем было, его и выперли на улицу. Пенсию он без документов получить не может, разговаривать в собесе со стариком не желают, у него ведь ни прописки теперь, ни бумаг с прежнего места работы. Помотался по кабинетам пару месяцев да и плюнул. Бомжует теперь.
– А почему он решил, что сын слинял? Может, случилось с ним несчастье какое-нибудь...
Яне тоже не хотелось верить в такую откровенную подлость, особенно по отношению к родному отцу. Но, к сожалению, все было именно так, как она сказала.
– Видел Митрич потом отпрыска своего. Он уже к тому времени успел деньги с продажи квартиры пропить. А за то, что старик к нему с претензиями подкатил, еще и побил папашу. Вот ведь как бывает.
– Ужас, – коротко охарактеризовал ситуацию Корчагин. – Надеюсь, ты выводы сделала?
– Какие?! – Яна чуть не поперхнулась от неожиданности. – Я-то тут при чем?
– Просто, когда наши дети родятся, постарайся воспитывать их как положено, чтобы не дали в старости пинка под зад, – пояснил рассудительный Миша. – Ведь сынишка дедушкин не родился сразу алкоголиком и подлецом. Этот самый Митрич сам постарался, чтобы такую чуду из ребенка слепить...
– Ты прав, конечно, но ведь всякие обстоятельства бывают...
– Бывают, – согласился Корчагин. – Вот я и говорю, чтобы не случилось ничего плохого, надо разумно к воспитанию подходить, не пускать этот процесс на самотек...
– Да просто любить детей надо! – перебила девушка. – Искренне и самоотверженно. Тогда и тебе тем же отвечать будут. Уж точно не от образования и разума зависит, какие дети вырастают в семье. Иной раз и у академика такое может получиться чадо, что не приведи господи. А вот у простых людей, без выкрутасов и заморочек, все нормально складывается.
– Я согласен с тобой полностью, дорогая, – лукаво улыбнулся Миша. – Мы наших детишек просто затопим любовью и заботой...
– Каких детишек?! – вдруг спохватилась «дорогая». – Мы даже не женаты, о чем может идти речь?
– Так в чем же дело, любовь моя? Побежали скорее в загс.
– Куда торопиться, скажи на милость? – подозрительно поинтересовалась Яна.
– Уж больно хочется побыстрее начать процесс производства маленьких мальчиков и девочек...
– Очень интересно! Но все же придется с этим повременить. – Такие разговоры девушку очень смущали, поэтому она поспешила переменить предмет разговора: – Я номер машины, на которой Маринка уехала, узнала. Надо владельца установить.
– У нас тоже после твоего ухода кое-чего новенькое появилось. – Мише явно не хотелось говорить о делах. Прежняя тема устраивала его гораздо больше. – Телеграмма пришла от Мазуровой Ольги Петровны.
– Что, сама прийти не могла, и не лень на почту тащиться? К нам ближе вроде.
– Дальше к нам. Не поверишь, телеграмма отправлена из Адлера. Она вроде как уже там на песочке расслабляется. И пробирочник наш, кстати, тоже нынче на работу не вышел, хотя должен был. Заявление прислал по собственному желанию, и тоже по почте, представь себе.
– Ну и что написала нам Ольга Петровна? – поинтересовалась Яна.
– Дело просит закрыть, аванс оставить себе, и больше ничего расследовать не надо. Славик поведал ей душещипательную историю о жене, которая вроде бы есть, а в общем-то ее нету вовсе... Короче, девушка бросила все: учебу, квартиру, траур по бабушке. У меня, говорит, месяц медовый, и уберите свои немытые руки от святого по имени Славик. Все в таком духе.
