Увы, будто мне назло, никто даже и не думал покидать квартиру. Мое раздражение достигало апогея, когда, наконец, спустя два часа, Максим высунул нос на улицу.
Правда, высунул ненадолго, всего лишь для того, чтобы сходить в магазин за покупками. Потом он вновь скрылся в квартире. Но и эта мелочь порадовала, так как сидеть просто так, ничего не делая, для меня всегда оставалось сложнейшим испытанием. Этот поход в магазин позволил мне немного изучить и запомнить мужчину. Так что теперь я могла уверенно сказать, что впечатление Ваниной о Максиме ничуть не расходилось с моим собственным: мужчина мне категорически не понравился. Я разглядела огромные мешки у него под глазами, обратила внимание на отталкивающую небрежность во всем облике.
Успев также заметить, что Максим вернулся из магазина с целым пакетом чего-то съестного и звенящего, я предположила, что он ожидает гостей, может быть, даже тех самых, что помогли ему совершить отравление Прокопчук. Я еще больше сосредоточилась на наблюдении за дверью, надеясь запомнить и успеть рассмотреть всех вновь прибывших. На всякий случай даже отлучилась к машине за фотоаппаратом — мало ли, вдруг пригодится.
Прошло два часа, но гости Максима и Марии не появлялись. Я начала нервничать, злиться, что мне так не везет. К тому же у меня давно закончились сигареты, а покидать свой пост не решалась, боясь, что в тот самый момент, как уйду в магазин, произойдет самое интересное. Проторчав на чертовом пыльном подоконнике еще около получаса, я окончательно вышла из себя и решила спуститься вниз, понимая, что если и пропущу кого, то особой беды не будет. Все лучше, чем умереть от нервного перенапряжения. А успокоить меня могли только сигареты.
Быстро спустившись вниз, я вышла из подъезда, чисто машинально задрала голову вверх и посмотрела на окна квартиры Максима. Как ни странно, они были распахнуты настежь. Максим перекинулся через подоконник и жадно курил. Выглядел он так, будто все купленное спиртное выпил в одиночку. Поняв, что так, скорее всего, и произошло, я с силой пнула ни в чем не повинное кирпичное крыльцо подъезда.
— Черт, — выругалась я мысленно. — Да он обычный алкоголик. Небось набухался со своей женушкой и в ус не дует, что я тут пыль обтираю, их ожидаючи.
«А чего им нервничать, — усмехнулась я. — Они Прокопчук убили, дельце свое грязное провернули, теперь ждут, когда папаша от ребенка откажется, чтобы себе его забрать. Победу празднуют, мерзавцы. А то, что всякие там детективы слежку устроили, так это проблемы этих самых детективов, то бишь мои. Знают, гаденыши, что не так-то просто доказать их причастность к убийству, особенно если все тщательно продумано и исполнено. Но они зря так думают, ох, зря, — слегка успокоившись, заметила я. — Они плохо знают Таню Иванову. Я-то уж до правды докопаюсь, докажу, что виноваты именно они, а не кто-то другой, вот тогда и посмотрим, кого бессонница мучить будет».
— Э, Танечка, ну чего ты так разошлась? — едва я повторно пнула ногой ступени и снова чуть не взвыла от боли, остановил меня мой внутренний голосок. — К чему такая ярость? Разве ты не обладаешь железной выдержкой? Разве ты когда-нибудь сдаешься при первой неудаче?
— Ой, ой, ой, — откликнулась я на эти замечания. — Зачем столько лести? Ну да, я лучшая. Среди детективов нашего города, по крайней мере. И что с того? Я ведь не железная. Могу я позволить себе немного расслабиться и снять стресс? Могу! — не дождавшись ответа язвительного голоска, ответила я себе. — Ну, а раз так, то имею право и побуянить немного. Зато теперь мне стало значительно лучше, и можно со спокойной совестью продолжать работать дальше. Нужно только подумать, что предпринять.
А думать действительно было над чем: и Мария, и Максим находились дома и вовсю пьянствовали. Раньше завтрашнего утра они вряд ли куда-то решатся выйти. А ведь еще только четыре часа…
Не переставая думать, я сходила в магазин, купила себе сигареты и снова вернулась на прежний наблюдательный пункт. За это время особого прогресса в мыслях не наметилось, и что меня очень сильно расстроило. И все же удача оказалась на моей стороне: равнодушно глядя на дверь злополучной квартиры, я неожиданно заметила, что она не заперта.
Видимо, вернувшись, мужчина потянул дверь на себя недостаточно сильно, и та не захлопнулась.
«А что, если тоже прикинуться синюшкой? — мелькнула у меня в голове мысль. — Войти, сделать вид, что я — какая-нибудь соседка с верхнего этажа. Притвориться выпившей и потихоньку влиться в их компанию. Сомневаюсь, что эти двое меня знают в лицо или же догадаются о том, кто я такая. Обычно забулдыги с легкостью принимают в свои ряды таких же, как они сами. Вдруг получится, и в пьяной беседе я незаметно выведаю все, что нужно? А что, стоит попробовать!»
Решив рискнуть — все равно других идей у меня не было, да и терять время даром тоже не хотелось, — я осторожно спустилась на этаж, слегка взъерошила свои волосы, потерла руками глаза, чуть-чуть размазав тушь, затем осторожно взялась за ручку качающейся туда-сюда двери и, вдохнув полной грудью, тихо вошла внутрь. Почти сразу я оказалась в просторном коридоре, оклеенном старенькими желтыми обоями с невзрачным рисунком. Прямо у самой двери валялась всевозможная обувь, под вешалкой лежал упавший пиджак.
Я слегка прислушалась к доносящимся с кухни звукам — стуку стаканов и какому-то пьяному бурчению — и прошла дальше, решив заявить о себе. Попутно я заглянула в гостиную. Она оказалась очень маленькой, со стандартным интерьером 70-х годов: сервант, два шкафа, старый, может, даже черно-белый телевизор, старушечьи покрывала на стульях и столах. Одним словом, никакого шика, никаких инноваций. Даже не верилось, что здесь жили люди приблизительно моего возраста. Наверняка все деньги хозяева спускали на водку.
Уныло вздохнув, я сделала еще один шаг в сторону кухни и почти в ту же минуту замерла в том же положении, что и находилась. Из кухни, словно почуяв неладное, высунулась лохматая голова Максима и удивленно уставилась на мою крадущуюся персону.
— Воровка! — заорал Максим и кинулся на меня с кулаками.
Я даже возразить не успела, как мощный кулак просвистел у меня прямо над ухом, не попав по назначению лишь потому, что я вовремя успела метнуться в сторону. Видимо, сработал инстинкт самосохранения. Но мужчину это ничуть не смутило.
Он вновь отвел руку назад и занес ее для нового удара, попутно крикнув жене:
— Маня, нас грабят!
— Идиот, — со злостью выпалила я, отбиваясь. — Что у вас тут воровать, старье одно.
— А-а, испугалась, — совсем иначе понял меня Максим, глаза которого уже застилала пелена алкогольного опьянения. Да и с координацией тоже было не все в порядке, хотя сила и чувствовалась. — Взломала замок, думала, никого нет. Вот я тебя сейчас проучу, стерву…
Проучить меня Максиму, естественно, не удалось, так как я очень ловко избегала его нападения, пока не нанося ответных ударов. Но так продолжалось недолго. Вскоре из кухни выскочила Маня, такая же пьяная и едва держащаяся на ногах. Высоко подняв руку с зажатой в ней ножкой от стула, она попыталась ударить меня исподтишка. Первого удара мне удалось избежать, а вот второй пришелся прямо по спине, отчего я даже негромко вскрикнула и окончательно разозлилась. Чтобы какая-то пьянь меня избила! Да не позволю…
Резко дернувшись, я отскочила от машущего кулаками Максима в сторону, соединила руки в замок и молниеносно обрушила его на спину не успевшего так же быстро прореагировать Барабашова. Потеряв равновесие, мужчина упал на колени и растерянно замер в таком положении. Зато его женушка буквально озверела. Вытаращив глаза, разинув рот и что-то гневно крича, она принялась со всей силы лупить меня своей палкой, куда придется. Я едва уворачивалась, пробовала ухватиться за палку, но ничего не выходило. А тут еще очухался ее муженек. Угроза моему здоровью увеличилась вдвое. Необходимо было срочно что-то предпринять, чтобы закончить бесполезную бойню.
Торопливо скользнув взглядом по коридору, я второй раз за сегодняшний день обратила внимание на стоящую в углу вешалку. Понимая, что ей можно воспользоваться, я, отскочив, взялась обеими руками и развернула вешалку горизонтально. Когда Мария вновь попробовала меня ударить, я без труда отбила ее палку своим новым оружием и двинула им же по челюсти метнувшегося ко мне Максима. Тот взвыл от боли и отшатнулся к стене. Внимание Марии временно переключилось на него, и я, воспользовавшись заминкой, несильно стукнула ее набалдашником вешалки по голове. Этого оказалось достаточно, чтобы женщина ухватилась обеими руками за голову и завопила так, будто ей вышибли все мозги.
— Гадина, у-у-у, — загибаясь от боли, вопила она. — Мразь. Сволочь… Ты мне за все заплатишь. — А потом вдруг с удвоенной силой заорала: — Помогите! Грабят! — и кинулась к двери.
