Он был весь в синем. Одет в синюю спецовку и погружен в синий туман от принятого накануне.
— Вы сантехник? — строго спросила я его.
— Ну! — ответил он и постарался меня обойти, но я его задержала, поймав двумя пальцами за рукав.
— В нашей фирме в дальнем левом крыле на третьем этаже потекла труба горячей воды, — объявила я и угрожающе надвинулась.
Мужик подумал и разумно ответил:
— Горячей воды нет уже месяц и не будет еще два. Объявления читать надо. Их на стенах клеят.
Потом мужик подумал еще и добавил:
— На втором этаже ваша фирма, и не в левом крыле, а в центре. Ваш директор платить не хочет, вот пусть сам и крутит сгоны. Я все ему уже объяснил.
Это действительно была эврика, причем самая настоящая. Почти из Древней Греции.
Я, не отпуская мужика, отвела его в угол.
Он очень перепугался и начал судорожно мне объяснять что-то про комендантшу, про инструмент, про текучку воды и кадров, но я заткнула ему рот цветной бумажкой фабрики Гознак и призналась, что я журналистка из иногородней газеты и мне нужен человек, хорошо ориентирующийся в местных катакомбах.
Засунув купюру в боковой карман спецовки, мужик огляделся и заговорщицки спросил:
— Чего надо-то?
Услышав про хиппарей волосатых и вечно под кайфом, мужик подозрительно покосился на меня.
— А чего их искать-то? Значит, так: сначала идешь на улицу, а потом туда, к центральному входу в ресторан, потому что с этой стороны не пройти. А оттуда, значит…
Я внимательно выслушала весь довольно-таки замысловатый маршрут.
Несколько раз мне повторялось «сначала туда, потом оттуда», и мне показалось, что я все запомнила хорошо.
— Если заблудишься, то не стесняйся, спрашивай у каждого встречного, авось повезет, — бодро напутствовал меня мой Иван Сусанин и ушел по своим делам.
Я спустилась на улицу и решила продолжить хождение по мукам, но тут чирикнул мой мобильник в сумке. Пришлось остановиться и достать это чудо техники.
Я была настолько озадачена будущим путешествием по архитектурному чуду, что испытала потребность немножко пошутить, иначе настроение могло стать резко боевым.
Я развернула трубку телефона, отошла в сторонку, чтобы никто из прохожих на меня не натолкнулся, и вежливо прошамкала:
— Але! Але! Приют сестер милосердия на пенсии. Что тебе, касатик?
После ошарашенной паузы я услышала осторожный кашель, а потом робкий голос Володьки Степанова:
— Это ты, что ли, Тань?
— Хотелось бы так думать, но сама уже сомневаюсь, — вздохнула я и тут же четко добавила: — На повторение не надейся, опер, даже не канючь! Пока, по крайней мере.
— И не надо, — испуганно воскликнул Володька, и я сперва растерялась, а потом остервенела не на шутку:
— Что значит не надо?! Это еще что за разговоры такие?! А зачем ты тогда звонишь?
— По делу. — Володька постарался придать своему голосу пошлую официальность, явно стараясь перевести дружеский разговор черт знает во что.
— Ну-у, — осторожно протянула я, — излагай свое дело.
— Приехал один человек из Москвы, ему нужен другой человек из Тарасова, — коряво начал рассказывать Володька, но я его не перебивала и внимательно слушала. — Он приехал в связи с тем делом, о котором ты меня расспрашивала вчера. Ему нужен неформальный, так сказать, специалист, могущий потянуть проблемку. Я рекомендовал тебя, Тань, а он, как оказалось, тоже о тебе наслышан. Сходи, познакомься, и если тебя устроят условия, то… — Володька замялся, — то потом, может быть, скажешь спасибо своему старому другу.
— Не дождешься, — мило ответила я, — и где же этот человек?
— Примерно часиков в шесть он зависает в ресторане «Кураж» и будет ждать тебя до восьми-девяти. Просто назовешь при входе свое имя, и тебя проведут за его столик. Я хочу еще добавить, что дело это очень серьезное… да ты и сама все понимаешь, Тань.
Я молча переварила информацию и уточнила:
— А ты лично почему не хочешь нас познакомить?
— Я лично буду сидеть там же за соседним столиком. Нас попросили как можно меньше светиться.
— Ты будешь, как всегда, в форме? — спросила я.
— Почти. Я буду с женой.
— Значит, при исполнении, — констатировала я.
Закончив разговор, я задумчиво покачала в руке телефон и посмотрела на часы.
Ресторан «Кураж», конечно, вот он, перед носом, но мероприятие начнется для меня часика через три, не раньше. Отказываться от него ни в коем случае не стоит: в семейных проблемах рода Балдеску я уже увязла по самые уши. Да и вообще любопытно, что там подсунет мне Володька.
В любом случае поход «туда, а потом оттуда» откладывается, как видно, до вечера.
За три часа не успеть сделать сразу два важных дела: отыскать секретную блатхату нечесаных наркоманов и достойно подготовиться к выходу в люди.
Я даже размышлять не стала на тему, какому же из двух дел мне следует отдать предпочтение, а просто свернула налево, подошла к своей машине и села в нее.
— Едем наводить лоск и красоту! — объявила я ей, и она от восхищения завелась сразу же. Тане даже ругаться не пришлось.
Сборы в приличное место — самое неприличное занятие, какое только можно придумать. Одной нервотрепки — выше крыши, неудовлетворенности — через край, а уж суеты — даже не скажу сколько. Вот эта суета и способна породить стойкое отвращение ко всему на свете. Даже к ресторанам.
Я приехала домой, начала готовиться с причесона и закончила им же. В промежутке я быстро выбрала вечернее платье из того одного, которое у меня на сегодняшний день осталось.
Описывать мой вечерний туалет не буду, и так понятно, что это было несравненно и стильно. Проблемы возникли только с выбором сумочки. Даже правильнее было бы сказать по-другому: я долго не могла решить, брать ли мне с собою пистолет или нет. В зависимости от этого зависел и выбор аксессуаров.
Вспомнив, что на сегодняшний вечер я имею солидное прикрытие в виде супругов Степановых и скорее всего еще парочки плечистых мальчуганов в штатском, я отложила пистолет в сторону. Тут же и сумочка сама выбралась. Легко!
К ресторану «Кураж» я подъехала не к шести, как мне было сказано, а примерно к половине восьмого: я дама, имею право.
Я вошла в ресторан, сквозь следующие стеклянные двери отлично просматривались прекрасная сервировка на столах в зале и голозадый балет на подиуме.
Солидный паренек в темном костюме тихо подошел ко мне и тихим голосом поприветствовал.
Он сказал, что рад меня видеть, и спросил, чем может помочь. Его радость чуть угасла, когда я назвала свою фамилию. Он понял, что перед ним не любовница преуспевающего банкира, а всего лишь некая мадам из ментовской конторы, поэтому, лицемерно щерясь и пряча глазки, он повел меня в зал ресторана.
Володька с супругой сидели за вторым от входа столиком, он был в штатском и мирно кушал рыбку.
Я кивнула ему одними глазами и пошла куда меня вели.
Мальчик-мэтр подвел меня к столику, за которым в одиночестве потягивал винишко молодой человек видом совсем как голливудский персонаж из фильма про гангстеров. Только он был из гангстерской верхушки: костюм, прическа, перстенек на среднем пальчике правой ручки.
Увидев меня, он вскочил, раскланялся и расшаркался. Знакомиться мы не стали, это уже произошло накануне.
Присев напротив Романа Балдеску, я гневно покосилась на Володьку.
Володька изобразил на лице неподкупную честность и наклонился над тарелкой.
Чтоб тебе этой рыбкой и поперхнуться, конспиратор хренов. Я еще на тебе отыграюсь. Потом.
Роман суетливо предлагал мне вина и кушанья, а я скорбно посматривала на него, вертя в руках сумочку.
— Я решился на такое оригинальное приглашение, Татьяна, потому что всерьез опасался, что вы не найдете времени еще раз со мною встретиться, — говорил он, выдерживая на своей мордашке лучезарную улыбку, — а нам еще нужно переговорить о деле, после того как вы поужинаете. Наши друзья из органов вам не помешают? Можно их и прогнать. Как скажете. Как скажете.
Я проглотила все, что собралась ему сказать на первой и второй секунде, когда его увидела, и достойным голосом произнесла:
— Давайте, Роман Георгиевич, сэкономим время и решим, что я уже съежилась и скукожилась от вашей крутизны. Я потрясена и ошарашена. Договорились?
Роман собрался сказать что-то умное и к месту, но я не дала ему такой возможности.
Я решила показать этому папенькиному сынку, что такое обыкновенная стерва. То есть я хотела дать ему понятие о приличной даме с чувством собственного достоинства.
— Каждый платит за себя, — продолжила я и подозвала официанта. — Я на работе и за рулем, поэтому не пью.
— По новому кодексу можно… чуть-чуть, — пробормотал Роман, начиная теряться.
