Емельянов и Трущенко наверняка знали настоящее имя своего «директора», но упорно твердили, что фальшивый паспорт Коробова для них неожиданность, что они не сомневались в личности Коробова. И что виновник всего – только этот человек.
Формально это было так. Коробов заключал договора, вёл финансовые дела, расчёты – во всяком случае, под документами стояла его фамилия. Потому и обвинения предъявлять пока можно было только ему. И пока он не был найден, Емельянов и Трущенко имели шанс остаться безнаказанными. На это они и рассчитывали, потому и не выдавали настоящее имя своего лжедиректора.
И всё же частично их вина была доказана. Сотрудники следственной группы вместе с ревизорами Контрольно-ревизионного управления провели невероятно кропотливую и сложную работу. Договоры, товарно-транспортные накладные, накладные поставок, доверенности, приказы, контракты, счета-фактуры, платёжные поручения, чеки – бумаги, принадлежащие и фирме «Медикал плюс», и многим обманутым ею организациям. Во всём нужно было разобраться, чтобы подготовить аргументированные факты для суда. Пришлось и ездить в командировки – в девять городов Украины. Вообще в этом деле было множество нюансов, которые трудно даже перечислить: поддельные фирмы с неизвестными владельцами, обналичивание безналичных денег, много фальшивых паспортов, печатей различных учреждений… Руководители потерпевших фирм указывали на Емельянова, как на человека, который чуть ли не контролировал и руководил действиями «директора». Были найдены и банковские счета Емельянова и Трущенко. Суд над ними состоялся, но формулировки оказались щадящие: «невольные соучастники». Сроки оба получили маленькие, скоро должны были выйти на свободу.
Следственной группе с самого начала было ясно: нет, не «жертвами обмана», а именно организаторами мошеничества были эти двое. Но доказать это можно было только задержав «Коробова» – так в деле продолжали называть лжедиректора.
Майор Ляшенко ещё в начале следствия, когда разгребали, разбирались во всех хитросплетениях связей и деловых отношений фирмы мошенников, заказал распечатку всех телефонных разговоров из офиса «Медикал плюс». Много там нашлось интересного, что пригодилось после в деле. И были два непонятных звонка – в крупный универмаг города Житомира. Антон сразу предположил, что это личные звонки. Сам съездил в Житомир, и вот что выяснил.
На каждом из трёх этажей универмага стояло по телефонному аппарату. Тот, по которому звонили из офиса, находился на втором, у стойки оформления кредитов. Сотрудница этого отдела брала трубку и громко выкрикивала имя продавщицы, которой звонили. В отделах второго этажа работали молодые женщины, были замужние, были свободные.
– Могли мне звонить, могли любой из девушек, – пожала плечами сотрудница. – Разве упомнишь, тем более давно.
И правда, один звонок был почти полгода назад, второй – два месяца тому. Но когда Ляшенко сказал, что звонки междугородние, женщина задумалась.
– Точно, точно, – припомнила она. – По межгороду звонили Люде Поповой. Оба раза ей! У нас-то все звонки местные, из другого города – редкость, вот я и запомнила.
И вспомнила ещё, что голос, звавший Людмилу Попову, был мужской.
Людмила Попова работала здесь, в универмаге, в отделе бижутерии. Но именно что «работала». За две недели до приезда Антона она уволилась. И уехала в неизвестном направлении. Мать, живущая с ней в квартире, развела руками: она, якобы, не знала куда уехала дочь и почему.
Ляшенко рискнул и показал соседям Поповой и трём её подругам фотографию «Коробова». Одна женщина-соседка узнала: «Это же Людкин ухажёр, давно ходил к ней, кажется – Юра…»
Мать Поповой Юру «не узнавала», говорила, что её дочь этих кавалеров меняла, как перчатки, всех не запомнить. И слёзно просила оставить её, старую и больную женщину, в покое.
Лучшей подругой Поповой, как выяснилось, была Вера Мельник. Она работала в том же универмаге, в соседнем отделе женского трикотажа. Вера тоже знала Юрия, хотя сначала попыталась это скрыть – очень неумело. И рассказала, что у Люды и Юры давняя любовь, ещё со школы. Потом они надолго расставались, а года четыре назад закрутили по серьёзному. Потом Юрий уехал, но Людмила знала, где он, и не раз говорила Вере: «Юрка супер! Такими делами крутит! Скоро мы с ним богатыми станем, рванём за границу». А недавно Юра появился в городе, и Люда сразу взяла расчёт на работе и, вместе с ним, уехала – внезапно и стремительно. Но своей лучшей подруге всё же сказала: «Юре пришлось своё дело бросить и скрыться. Но ничего, мы не пропадём».
Так следствие узнало настоящее имя «Коробова» – Базилишин Юрий Назарович. Было ему двадцать шесть лет, как и Людмиле Поповой – они и правда оказались одноклассниками. Репутация у Базилишина была неоднозначная: не глупый, привлекательный или, как нынче говорят, харизматичный, предприимчивый и напористый. И – нетерпимый к любым возражениям, легко выходящий из себя и, в такой момент, злой и жестокий. Несколько раз он задерживался в групповых драках, но до суда дело не доходило. Был случай шантажа, но вскоре заявление оказалось забранным: мол, всего лишь дружеская шутка. И афера с подержанными иномарками авто тоже переквалифицировалась, по настоянию потерпевших, в «недоразумение». Вот потому и не могли следователи определить его личность по отпечаткам пальцев, снятых в боксе-складе.
Судя по всему, Людмила Попова была в курсе того, чем занимался Базилишин последние годы. Похоже, именно ей он переправлял большие деньги на хранение. К ней же он рискнул приехать после стрельбы на Харьковском вокзале: надеялся, что менты ещё не знают его настоящего имени. Буквально через два дня и Базилишин, и Попова исчезли из города.
Майор Ляшенко предположил, что у кого-то из них заранее были припасены фальшивые паспорта для обоих. Шустрая и предприимчивая оказалась парочка. И, надо признаться, красивая. На школьной выпускной фотографии Юра и Люда стояли рядом: темноволосая юная красавица с сияющими глазами и обаятельной улыбкой, и стройный плечистый парень с копной русых волос… Нашлась и их более поздняя фотография – у Веры Мельник. На берегу реки молодёжная весёлая компания, Юрий и Людмила опять рядом, он обнимает её за плечи, поднимая вверх бутылку пива, она как шпагу держит шампур с шашлыками…
Людмилу Попову не было причины официально разыскивать, но Юрия Базилишина объявили в розыск по стране. Однако неофициально Попову искали, понимая, что через неё можно выйти на Базилишина. А то и вообще он окажется рядом.
Однако эта пара ничем себя не обнаружила за два минувших года. И вот – Попова объявилась.
– Звонок был пятью днями назад, – Кандауров слегка поморщился. – Мы побывали на Центральном телеграфе, но никто Попову по фото не опознал. Время прошло, да и клиентов у них ежедневно много.
В кабинете у полковника собрались все сотрудники, занимавшиеся «Фармацевтами». Кандауров рассказывал подробности, о которых вчера ему доложили из Житомира.
– Повезло, что в универмаге, в отделе кредитов, та же женщина работает, что и два года назад. Она обратила внимание, что звонок междугородний. Веру Мельник позвал мужской голос, и этот голос ей показался знакомым. Правда, вспомнилось всё это ей не сразу. Вначале она сказала подбежавшей Вере: «Кавалер тебя требует». Но когда девушка взяла трубку, то от удивления ойкнула, потом быстро сказала: «Да, да, поняла», и на эту сотрудницу испуганно посмотрела. Женщине это показалось странным, но уже дома, вечером, она вспомнила, как её расспрашивали о междугородних звонках в связи с Поповой. И голос, звавший Попову, очень напоминал голос нынешнего «кавалера», и Мельник была лучшей подругой Поповой. К сожалению, женщина ещё два дня сомневалась, но потом пошла в милицию.
– Мельник допросили? – спросил Ляшенко. – Что она сказала?
– Да, житомирские коллеги сработали оперативно. И Вера не запиралась. Сказала, что когда взяла трубку, услышала не мужской голос, а Людмилу. Та ей сразу сказала: «Не удивляйся, не подавай виду».
– Всё-таки она не скрыла удивление, – кивнула Олеся Лукашина. – А спросила Попову, откуда та звонит?
– Спросила, но та сказала «не имеет значения». И попросила сходить на квартиру, к матери, найти её блокнот, а там – телефон в Калининграде фабрики янтаря. Зачем – объяснять не стала. Сказала лишь, что перезвонит через несколько дней. Пока ещё не звонила.
Антон Ляшенко понимал, что первым делом установили, откуда был звонок. Это не трудно. Спросил:
– Есть ли уверенность, что Попова и Базилишин всё ещё здесь, в Харькове? Понятно, что звонили они вместе. Попова побоялась, как бы её голос не узнали, вот Базилишин и вызвал Веру Мельник.
Лукашина улыбнулась.
– Но его голос как раз и узнали… Конечно, они могли уехать, в тот же Калининград, если затевают там дело. И всё же, думаю, они в Харькове. Викентий Владимирович, как вы?
