Итак?
Я предложила сходить в «Кресты» — с благотворительной помощью (а проповедники ее привезли). И реклама им, и на самом деле людям помогут продуктами — тем, кому «дачек» не носят.
— У вас какой-то личный интерес?
— Мне нужно, чтобы вы прошлись по камерам. А если точнее, то зашли в одну определенную.
— Легко, — сказал старший.
«Это вы так думаете». Например, для получения разрешения на то, чтобы взять интервью у осужденного, следует обратиться в пресс-службу ГУИН, мотивируя свое желание, потом представить от СМИ нужную бумагу, а также получить согласие осужденного, лучше (для самого журналиста) — письменное, чтобы потом не возникало проблем. Без согласия подследственного, подсудимого и осужденного их нельзя снимать и у них нельзя брать интервью.
Сложнее всего получить разрешение на интервью с подсудимым (тем, чье уголовное дело находится на рассмотрении в суде) — для этого журналисту требуется обращаться в суд. Решение принимает судья. Следует представить заявление от СМИ, в котором трудится журналист, с обоснованием, заявление самого журналиста и письменное согласие подсудимого. Но совсем не факт, что журналист получит желаемое даже после того, как судья изрядно потреплет ему нервы.
Разрешение на интервью с подследственным дает следователь, который ведет дело (а если официально, то «лицо или орган, в производстве которого находится дело»). Но следователя еще нужно убедить, что вы не собираетесь передавать подследственному сведения с воли, информацию по делу и т. п. А убедить ох как сложно…
Но лучше всего брать интервью у тех, кто находится по эту сторону забора. Мороки меньше.
С другой стороны кровати стоял Сергей, сжимая в руке вороненую сталь.
— Ты что, сдурел? — спросила я, на этот раз быстро придя в себя.
После приключений сегодняшней ночи милый друг с пистолетом показался мне не очень страшным. Этакая невинная забава для школьников. Или любовная игра с изюминкой.
Сергей опустил оружие, выдохнул, матюгнулся, потом устало посмотрел на меня.
— Где шлялась? — спросил.
— Тебя искала, — ответила я, поставила сумку на пол, прошла к креслу и плюхнулась в него. «Дипломат», как я заметила, стоял с той стороны кровати, где пристроился Сергей.
— Зачем было меня искать? — Серега убрал пистолет в кобуру, оказавшуюся у него под пиджаком. Еще недавно ее там не было.
— Может, объяснишь, куда это ты бегал, — спросила я. — Где оружие раздобыл? С какой целью? Боишься покушения? А ты знаешь, что меня тут чуть не изнасиловали?
— Тебя изнасилуешь, пожалуй, если ты сама этого не хочешь, — хмыкнул Сергей, подошел к столу, где так и стояла бутылка виски, и отпил из горлышка. — Давай ложиться. Нам завтра очень рано вставать.
Я вопросительно приподняла одну бровь.
— В гостинице находится мой тесть, — заявил Сергей.
— М-м-м, — промычала я.
— Это ты с ним сейчас разговаривала?! — вдруг завопил милый друг.
— Э, да у тебя нервишки явно пошаливают, — невозмутимо заметила я. Не волнуйся: тебя не сдала. Я все-таки не такая сволочь.
Сергей устало плюхнулся в кресло, потер лицо ладонями и спросил, чего его тестю было нужно от меня. Я пожала плечами и вкратце поведала о своих приключениях в гостинице. Потом сказала, что пришел черед Сергея объяснить мне, в чем дело.
— Звонила в самом деле Люба. Я зря не взял трубку. И тебя не попросил. Тогда мы избежали бы всего этого беспокойства. Она как раз хотела сообщить, что прибыл Редька и, чтобы я был осторожен.
— Слушай, а Люба вообще на кого работает? Или — нашим, вашим, вместе спляшем?
— Меня она предпочитает Редьке, — усмехнулся Сергей. — Поэтому предупредила меня, а не его.
— А как фамилия второго, ты знаешь?
— Судя по твоему описанию и имени-отчеству — Колобов. Правда, сейчас он — Эриксон.
— Что за мода у вас пошла на смены фамилий? — рассмеялась я. — Он что, тоже с контрабандой влетал? И финны не давали визу?
— Нет, — Серега покачал головой. — То есть да.
Я опять вопросительно приподняла бровь.
Оказалось, что Александр Иванович за какие-то грешки, в которые Серега не углублялся, попал в финские компьютеры как представитель русской мафии. Числятся у них там в такой категории некоторые наши граждане, которых они не желают видеть в своей законопослушной стране.
Но Александр Иванович не растерялся, правда, пошел дальше подвигов Сергея. Он решил заделаться шведом и вступил в законный брак с гражданкой этой страны, которую впервые увидел, когда приехал в Пулково-2 встречать ее с самолета. Правда, шведского гражданства он до сих пор не получил (возможно, потому что не проживает постоянно в Швеции, а наведывается туда время от времени: у него в Питере дел хватает). Брак со стороны шведки оказался нефиктивным: она влюбилась в Александра Ивановича и, когда шведы не хотели давать ему мультивизу, сама обивала всякие шведские пороги… В результате Александр Иванович, как законный муж, теперь летает в Швецию, когда пожелает, а также без проблем пересекает и границу с Финляндией.
— Я чего-то не совсем понимаю с визами, — заметила я. — Ведь и Швеция, и Финляндия теперь входят в шенгенскую зону. И если…
— Юля, ну, конечно, можно ехать в Москву через Пекин! Но кто же поедет в Финляндию из Питера через Мадрид? А через Стокгольм можно: первой страной посещения должна быть та, представительство которой выдало визу. Шведы Колобку дают без проблем. Стали и финны. То ли потому, что дают шведы, то ли потому, что у финнов, судя по всему, нет данных по смене фамилий. Хотя откуда? Конечно, если его возьмут в Финляндии и прокатают пальчики — все, на вылет. И мои пальчики у них есть. Но я же езжу?
Надо только не борзеть. А теперь он еще и деньги там вкладывает.
— Куда? — мне стало любопытно.
Оказалось, что Александр Иванович открывает в скандинавских странах так называемые «русские дискотеки». Уже открыл несколько в Швеции, теперь нацелился на Финляндию. Они пользуются успехом, Александр Иванович получает прибыль.
Серегин тесть с Колобовым большие друзья — начинали трудовую деятельность с фарцовки, потом сели вместе по валютной статье.
Сейчас часто отдыхают вместе, имеют общие деловые интересы: часть акций «Импорт-сервиса» принадлежит Колобову.
— А здесь они сегодня что делают? — полюбопытствовала я.
— Чего ж ты у них не спросила? — осклабился милый друг. — Тебе, наверное, скорее сказали бы, чем мне.
Я пожала плечами, а Серега теперь нормальным, а не ехидным тоном заметил, что Колобов наверняка направляется в Финляндию — или из нее возвращается, а Редька приехал его проводить (или встретить) и заодно на пару развлечься в этой гостинице. На местную баню обычно бывает большой спрос, и заказы делаются заранее.
Они или заказали ее специально, или она вдруг оказалась свободной. Колобов вполне мог вызвать приятеля поразвлечься. Одному-то скучно.
Вот Редька и принесся.
Сергей также сказал мне, что попросил Любу разбудить нас пораньше, чтобы не столкнуться с тестем. Тот просто не умеет вставать рано утром.
Поэтому следует смотаться до его подъема.
— А как же переговоры у вас в офисе? — вспомнила я. — Если я тебя правильно поняла сегодня днем, ты как раз искал оправдание, чтобы на них не присутствовать, и меня сюда зазвал, чтобы было алиби. Мы вроде как задержались, предаваясь любовным утехам…
— Приходится переигрывать, — вздохнул Сергей. — Ситуация-то изменилась. Кто ж знал, что черти принесут сюда тестюшку? Никогда мы с ним тут не встречались, а сегодня, как назло…
Хотя, может, оно и к лучшему? Ты в случае чего скажешь, что была как раз со мной, ему меня не назвала по понятным причинам.
— А завтра? Ты поедешь в офис?
— Нет, — покачал головой Сергей. — К тебе напрошусь, если примешь. Или тебя к себе приглашу. Посмотришь на мое новое гнездышко.
Для тестя будет та же причина — обо всем забыл, снова встретившись с тобой. А он пусть сам себя винит, что не появился в офисе. Он ведь явно проспит — они сейчас нажрутся с Колобовым, потом на повестке дня любовные утехи…
Кстати…
Серега застыл на месте. Я внимательно следила за ним, понимая, что милого друга посетила какая-то мысль.
— Юлька, — вдруг прошептал Серега, — Юлька, а ведь Редька тоже может себе алиби обеспечивать…
Серега посмотрел на меня расширившимися глазами. Меня же жутко заинтересовало, что же такое намечается завтра у них в офисе. А вообще хороши родственнички — желают подставить друг друга…
— Ладно, давай ложиться спать, — сказала я Сереге. — В особенности, если завтра рано вставать.
Мы устроились каждый со своей стороны широкой кровати, больше не предаваясь греху, и вскоре оба заснули. Я — сном праведницы, насчет Сереги сказать не могу.
